Системный интерфейс тем временем заваливал меня сообщениям об уменьшающемся здоровье.

– Внимание! Получен урон. Уровень Жизни снизился на 5 %, текущее значение 95 из 100.

– Внимание! Получен урон. Уровень Жизни снизился на 10 %, текущее значение 90 из 100.

– Внимание! Получен урон. Уровень Жизни снизился на 15 %, текущее значение 85 из 100.

Самая подлючая, наверное, вожак, нацелилась в лицо – как будто знала, что гениталии и глаза, похоже, остались единственными уязвимыми местами на теле. Из последних сил я удерживал ее за уши, лежа на спине.

А все так хорошо начиналось! Сима нарисовал мне на земляном полу план лагеря, отметив крестиками домик мага и управляющего. Потом продудел рог, означающий отбой. Зэки оправились на боковую, а я, одолжив ремень у Одноглазого, собрался нанести визит местному магу по имени Эпон. Выбравшись из барака, я отпустил с поста Снока с напарником – они успели оприходовать трех шпиков – и в полной темноте направился мимо Костиницы к дому колдуна. Кандалы противно позвякивали, и я остановился. Пришло время проверить мои големные возможности. Я наступил ногой на цепь, прихватил ее обеими руками и рванул вверх. Оковы лопнули, как будто были сделаны из олова, а не из железа. Точно так же я расправился с ручными кандалами. Вот теперь можно и в бой.

Ночная прогулка заставила меня обратить внимание на то, что в игре напрочь отсутствует луна. Допустим, пару предыдущих ночей можно было списать на то, что местный спутник находится в фазе новолуния, т. е. закрыт планетой от солнца. Но не может же это продолжаться вечно! Еще один взгляд на ночное небо, и мне пришла в голову мысль, что гейм-дизайнеры неплохо постарались – Дангор был хорошо освещен ночью и светом звезд. Теперь понятно, почему местные такое внимание здесь уделяют созвездиям. Это же практически единственные астрономически значимые объекты в небе. Конечно, кроме солнца, которое местные называют Савитри.

Задумавшись, я сначала не обратил внимания, что позади меня раздается какой-то приближающийся топот и тоненькое повизгивание. Только когда повизгивание превратилось в громкое хриплое дыхание, я повернул голову. На меня быстро неслись три большие тени. Размером где-то мне по пояс. Они уже проскочили площадь, на которой пороли Ютаса и были в сорока шагах от меня. Первое, что обращало на себя внимание, – длинные выгнутые назад ноги с огромными когтями и узкая сильно вытянутая вперед морда. Открытая пасть вся усеяна кривыми загнутыми зубами. Второе – это глаза. Круглые как блюдца, светящиеся желтым цветом. Натуральная собака Баскервилей числом в три штуки. На меня напал конкретный ступор, и я даже не сделал попытки убежать или спрятаться. Первая же тварь с ходу врубилась в мое тело, сбив на землю. Ее зубы вонзились в шею, и все, что я успел сделать, – это схватиться за уши местного волка. На волка она, конечно, было мало похожа – в первую очередь из-за небольшого, поджарого тела и непропорционально длинных конечностей, но ничего другого в тот момент мне в голову не пришло. Шерсть, зубы, на четырех ногах, хвост… Волкалак? Вервольф? В моей голове мелькнула догадка – это же те самые гуймуры, о которых говорил староста! Вот сволочь.

Тем временем псевдоволки принялись рвать мое тело, намекая, что сейчас не самое лучшее время для зоологических размышлений. Каждый укус сопровождался рывком и мотанием головы. На мое счастье, кожа к моменту ночной прогулки успела настолько загрубеть, что я не чувствовал никакой боли, но, судя по системным сообщениям, какой-то ущерб телу они все-таки наносили. Поняв, что дело затягивается, твари сменили тактику. Самый большой гуймур, вцепившийся мне в горло и поваливший тем самым на спину, вдруг отпустил меня и нацелился на глаза.

Однако надо что-то делать. Мои силы были на исходе, и удерживать морду твари становилось все тяжелее и тяжелее. Я оттолкнул ногой правого волка, извернулся налево, подмяв под себя второе животное и вцепился зубами в мокрый, нежный нос вожака. Со всей силы, до хруста в челюсти. Вожак издал громкий, почти человеческий вопль и попытался отпрыгнуть назад. Его когтистые лапы драли мой живот, но все впустую. Я не отпускал уши волка и продолжал сжимать зубы. В рот полилась кровь, и через пару секунд я просто откусил нос. Тварь громко взвыла, упала и принялась биться на земле.

Следующий гуймур оказался пожиже, и, навалившись на него сверху, мне удалось захватить толстую шею в замок. На спину тут же вскочила третья тварь и вцепилась в затылок. Не обращая на нее внимания, я рванул руки в разные стороны, выворачивая длинную, почти крокодилью голову гуймура вверх вправо. Раздался противный хруст, и тварь подо мной обмякла. Я скинул со спины последнего волка, после чего тот сразу неосмотрительно укусил меня в правую ладонь. Челюсти гуймура, того самого, с проплешинами на шкуре, плотно сомкнулись на моей кисти, и я, недолго думая, дернул свободной рукой за верхнюю челюсть. Получившийся домкрат с треском разорвал морду твари пополам. Я даже сам удивился, с какой легкостью у меня получилось порвать пасть волчаре. После этого осталось тем же способом добить безносого воющего вожака и можно продолжать миссию.

– Поздравляем! Получено Достижение: ‘Первый Убийца Гуймуров’.

– Вы первый варвар, кто смог победить тварей темного некроманта.

– Награда: Слава+100.

– Очки славы ценны тем, что дают доступ к уникальным квестам, открывают себе редкие способности, а также тайные знания. Более подробная информация доступна в Вики Дангора!

Пока я читал сообщение и переводил дыхание после схватки, из-за храма послышались бухающие звуки. Кто-то бежал в нашу сторону. И очень быстро. Бамц, бамц – стучали подошвы сапог по брусчатке. Я мигом сориентировался и рванул в темноту. Сначала на площади появился круг света, а за ним вбежал маг, чей жезл как мощный фонарь освещал все на двадцать метров вокруг. Эпон, а это был огненный маг, покрутил головой, обнаружил трупы гуймуров и тут же направился к ним. В одной руке он высоко над головой держал светящийся жезл, другую держал согнутой в локте раскрытыми пальцами вверх. Между пальцами как в чаше полыхал шар огня. Чертовски неприятного и опасного огня. Глядя на это заклятие, я начала опасаться, что моя дубленая кожа не спасет, если маг решит метнуть в меня это плазменное облачко.

Эпон промчался мимо меня, залегшего на земле метрах в тридцати, и я возблагодарил всех существующих богов, что маг не стал освещать всю площадь, а только лишь ее небольшой кусок вокруг себя. Рябой волшебник начал ногой переворачивать тела гуймуров, пытаясь понять, что случилось, и на минуту отвлекся. Я снял с пояса кожаный ремень Одноглазого, обмотал концы вокруг запястьев и тихо, на цыпочках, стал подкрадываться к Эпону. Сутулая спина мага становилась все ближе и ближе, и на ум мне пришла пословица: «Если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе». А у нас с огненным магом все наоборот. Блин! Лезет всякая дрянь в голову. Так и облажаться несложно.

Волшебник вдруг что-то почувствовал, разогнулся и стал принюхиваться. Я заметил, как шар пламени в его левой руке вдруг вытянулся вверх метра на три, освещая площадь колеблющимся светом. Ждать больше нельзя. Я оттолкнулся обеими ногами, прыгнул вперед и оказался за спиной волшебника. Тот уже поворачивался, когда петля из ремня упала на его шею. Я тут же дернул руки в разные стороны, затягивая удавку, и принялся душить Эпона. Маг дернулся в сторону, отбросил жезл, правой рукой схватившись за ремень. При этом огонь, бьющий из левой руки, превратился в ревущий столб и вытянулся до небес. Натужно хрипя, с выпученными глазами, Эпон пытался просунуть пальцы под удавку, чтобы глотнуть хоть капельку воздуха. Он не знал, что удушение происходит не столько из-за того, что человеку не хватает воздуха, а из-за того, что сдавливается сонная артерия, по которой кровь попадает в мозг.