Вы пережили тяжелую утрату в момент взросления. Потеряли отца, и тело его так и не было найдено. С того дня вами завладел иррациональный страх, выражающийся в боязни воды и смерти. Вы испытываете панику в моменты, созданные для удовольствия. Минуты, которые жизнь подарила нам для радости, оборачиваются для вас моментами слабости.

Сейчас это испуганное тело, боящееся смерти. Но это вполне естественное состояние. Помните: в мире, где никто не умирает, все оставались бы детьми с их жизнелюбием и бесшабашностью. В таком мире просто не было бы взрослых, понимаете? Я попросила вас лечь, а вы свернулись калачиком. Вот что говорит мне ваша поза: «Я боюсь даже лежать так, как лежат люди в момент смерти». Вы боитесь открыться самому понятию открытости. Но, Сьюзан, если вы боитесь смерти, значит, вы боитесь и жизни тоже. А жизнь прекрасна и так коротка. Нельзя отравлять ее страхом. Тем более страхом неизбежного. Лишь приняв его в себе, вы сможете научиться удивляться тем дарам, что приносит с собой существование на этой земле.

Дышите спокойно. Не стоит бояться. Смерть – это не конечное состояние. Это состояние даже более привычное человеку, чем жизнь, не удивляйтесь моим словам. Ведь жизнь длится в среднем не больше восьмидесяти лет. А что есть состояние небытия – состояние, из которого мы все произошли? Вечность. Сколько длится вечность? Подумайте об этом и ответьте мне, вы готовы отправиться в это путешествие со мной? Не открывайте глаза, Сьюзан, просто скажите.

– Да, я готова.

– Привет, Слайго! С вами Сьюзан Уолш и истории, которые интересно слушать.

Вчера исполнился месяц со дня гибели девятерых моряков, чьи жизни унес атлантический шторм, и в городской церкви по этому поводу прошла большая поминальная служба. Множество жителей нашего графства пришли почтить память погибших, в том числе и я. После службы мне по традиции захотелось возложить цветы к монументу «Ждущей на берегу», хранительнице этого места, благословляющей все западное побережье Ирландии и оберегающей тех, кто каждый день уходит в непредсказуемые воды океана.

Подобные трагедии уже случались. И каждый раз мы надеемся, что это не повторится вновь, однако океан могуч и беспощаден. Он забирает отцов у детей, мужей у жен, сыновей у матерей. Лишает поддержки семьи, оставляет зияющую пустоту. Мое сердце наполнилось болью, когда я смотрела на потемневшую от близости к океану фигуру, чьи руки в немой мольбе воздеты к горизонту, небу, океану. Они просят о милости для всех, кто уходит туда, где бушуют дикие волны, это руки той, кто жаждет увидеть родные лица, взывает к стихии, чтобы корабль возвратился целым и невредимым. «Ждущая на берегу» – символ всех женщин побережья, на которых остается дом, сохранность и безопасность детей. И пусть лицо ее выражает страдание и боль, но мы видим в нем надежду на благополучный исход. Снова и снова.

Питер Бергманн тоже был на этом берегу. Смотрел ли он на статую «Ждущей», понимал ли, как важна она для всех нас? Какую глубокую мысль являет своим присутствием. Предполагал ли, что это – путеводная звезда и ангел-хранитель этих вод?

Я получаю множество сообщений от слушателей с просьбами продолжать информировать вас о том, что происходит в деле Питера Бергманна. Но также приходят слова упреков в том, что я лезу не в свое дело, копаю слишком глубоко. Меня спрашивают, почему мне так важно вернуть настоящее имя человеку, который сделал все, чтобы уйти неузнанным?

Я много думала об этом. И теперь могу ответить, что назвать человека по имени – это признать его право на существование.

Во все времена имя было первым, что спрашивали, когда хотели узнать человека. Человек и его имя неразрывно связаны. В имени заложена и история рождения, и взросление, и даже характер, если верить некоторым учениям. Еще в Древнем Египте, если хотели закрыть усопшему вход в загробный мир, – хоронили без имени. Это было самым страшным наказанием. Таким образом неугодного фараону человека обрекали на неприкаянность, вечное скитание между миром живых и мертвых. Обрекали на забвение.

До сих пор мы не знаем, кем был Питер Бергманн. Я поддерживаю связь с сержантом Дэли, расследующим это дело, и по материалам полиции собрала все известные данные, чтобы постараться сложить их в единую картину.

Итак, благодаря системе видеонаблюдения мы узнали, что Питер Бергманн приехал в Слайго на автобусе из Дерри за три дня до своей смерти. Камеры зафиксировали, как он выходит из здания автобусной станции. Именно отсюда ведется отсчет известных нам фактов. Питер Бергманн берет такси и едет в городской отель Слайго, потому что таксист рекомендует его как самый популярный в городе. Мужчина заселяется, не предъявляя документов. На просьбу назвать имя и место жительства, он произносит вымышленные имя и адрес. Он расплачивается наличными и проводит в отеле две ночи. Выселяется на третий день, попросив администратора о позднем выезде.

В отеле он ни с кем не контактирует, хотя курит и для этого довольно часто выходит либо на площадку возле отеля, либо в специальное помещение, где встречаются и другие курильщики. Однако он не разговаривает ни с ними, ни с кем-то еще, предпочитая времяпрепровождение в одиночестве. Итак, за все три дня он не заговорил и не познакомился ни с одним человеком, не считая сотрудника на ресепшен.

Судя по всему, Питер Бергманн был обеспокоен только одной задачей – прогулками по Слайго, во время которых избавлялся от личных вещей, вынося их из отеля в голубом пакете. При заселении и выселении Бергман-на заметили с черными сумками, которые пока не найдены. Одна из сумок была похожа на те, что используют для переноски ноутбуков, а вторая – обычная дорожная, с ручкой.

Итак, голубой пакет. Питер Бергманн выходит с ним, но возвращается всегда без него. При осмотре мусорных баков и свалок Слайго ни предполагаемые вещи, ни нужный нам голубой пакет обнаружены не были. Что находилось в том пакете – или тех пакетах – неизвестно. Моменты, когда Питер Бергманн опустошает его, оказались вне поля зрения полиции. Любопытный факт: этот человек словно знал, где установлены камеры, и намеренно попадал в слепые зоны. Мы можем только предполагать, был ли в этом особый умысел. Но на записях с камер видеонаблюдения, я специально обратила на это внимание, он никогда не смотрит вверх. То есть, как мне показалось, он не искал камеры глазами, не старался прятаться от них. Более того, Питер Бергманн, похоже, был так погружен в себя, что вообще не смотрел по сторонам. Большую часть времени он глядел себе под ноги или задумчиво размышлял, остановившись прямо посреди улицы. Мы не знаем, было ли это особенностью его поведения или такое состояние вызвано болезнью, о которой объявил коронер после вскрытия, – у неизвестного был рак в последней стадии.

Два раза Питер Бергманн был замечен с сотовым телефоном. Довольно короткие разговоры, после которых он прятал телефон во внешний карман куртки. Сотовый также пока не обнаружен, его модель разглядеть не удалось.