– Ты, без сомнений, унаследовал мозги своей матери. – Дуглас быстро поднялся. – Я собирался в подробностях все обсудить, но откажусь от такого удовольствия. – Он положил бумаги Итану на стол. – Ты появлялся на людях с ней дважды. Лучше ознакомься вот с этим и хорошенько подумай, прежде чем снова мелькать перед прессой.

На этой загадочной и зловещей ноте Дуглас вышел из кабинета, оставив вопрос, что же такое интересное могло заставить сенатора посреди рабочего дня прийти к Итану в офис, открытым.

Не то чтобы Итан имел что-то против краткости. Если бы их разговор был о чем-то еще, а не о Лили, он бы не задумываясь выкинул их в ведро не читая. Но он не мог избавиться от странного чувства, которое не позволяло ему так поступить.

Первая страница была служебной запиской, написанной главой администрации отца, по поводу расследования биографических данных Лили Анны Блэк.

Сенатор собрал сведения о Лили. Волна гнева мгновенно захлестнула Итана. Сквозь нее пробилось и беспокойство о том, что, не будь в этих материалах чего-нибудь нехорошего, вряд ли Дуглас стал бы так злорадствовать. Там содержалось что-то скверное. Хотел ли Итан действительно узнать правду?

Он начал листать страницы: заявление о приеме на работу, водительские права и обычная проверка информации до ее увольнения. Следующая страница заняла больше времени…

Это был снимок Лили для полицейского досье. На нем она выглядела намного моложе, и ее волосы играли светлыми и ярко-красными прядями. Она была слишком сильно накрашена, что только подчеркивало ее печальный вид. Итан с трудом узнал ее.

«Лили тогда была почти ребенком. Ее могли арестовать за что угодно».

Когда Итан открыл следующую страницу, стало ясно, что ее арестовывали за все. И ей ставили в вину не просто глупые детские выходки. Угон машин, соучастие в организации преступления, подделка документов, мелкое воровство, мошенничество…

«Боже мой», – ошеломленно подумал Итан.

Понятно, почему она уехала из Миссисипи. Местный суд, возможно, хотел посадить ее в тюрьму.

И Лили ни разу не упомянула об этом.

То, что ее официальные записи были скрыты, объясняло, почему Лили прошла проверку перед приемом на работу в Хилл-Чейз. Также стало ясно, что Дуглас воспользовался своими связями в высших кругах, чтобы получить эту информацию. Отвращение из-за злоупотребления отцом властью быстро сменилось еще большим гневом.

Лили врала ему на протяжении всего времени.

Неудивительно, что она держала все это в себе и не хотела обсуждать прошлое. Она пыталась утаить свои ошибки.

И теперь он знал почему.

Еще хуже Итану стало от мысли, что вся эта информация сообщала только о преступлениях, за которые Лили была поймана. Список преступлений, за которые ее не арестовали, был наверняка намного длиннее.

Только одному богу известно, что еще она скрывала.

От неприятной мысли Итана пробил озноб: чего Лили хотела добиться, скрывая правду? Люди хранят тайны по каким-то причинам, и это редко заканчивается хорошо и безобидно. Предостережение Брэди во время благотворительной акции теперь камнем повисло на душе Итана. Он был родом из богатой и влиятельной семьи. Проверка данных Лили, которая могла бы отказать ей в работе, была их защитой, но Лили удалось обойти ее.

Все, что Итан знал о ней, было ложью.

Он попался на удочку. Влюбился в нее.

Лили оказалась просто мошенницей.

Сегодня на конюшне было больше дел, чем обычно; одна из двенадцатилетних девочек устраивала пижамную вечеринку, и тяга к лошадям была слишком сильной, чтобы «малышки», как их называл Итан, могли ей сопротивляться. Лили бегала туда-сюда, пытаясь уберечь не в меру любопытных девчонок от ударов копыт.

Навалилось слишком много и других обязанностей: Герцога нужно было удержать от поедания стойла. С минуты на минуту должен был приехать кузнец, чтобы подковать еще нескольких лошадей. Лили забежала в офис, желая набрать бутылку воды и перевести дух.

Дела завалили ее по самое горло, но она обожала каждую из обязанностей. Она любила свою работу, новую светлую жизнь и Итана Маршалла. Это было для нее незнакомым чувством – немного пугающим и в то же время волнующим. Сначала казалось сложным признать это, но когда она признала…

Думая обо всем этом слишком много, Лили становилась рассеянной и выглядела немного потрясенной, так что из-за всех сил старалась сосредоточиться на работе. Лили не могла позволить себе витать в прошлом или будущем, так что концентрироваться на настоящем оказалось лучшей идеей.

Сейчас все было идеальным. Лили никогда не представляла такой свою жизнь.

Она встряхнула головой, чтобы избавиться от мыслей об Итане, и закрутила крышку бутылки. Тут Лили услышала, как открылась дверь, и ее сердце подпрыгнуло от счастья, когда она увидела Итана.

– Эй! Вот так сюрприз. Я не знала, что ты приедешь сегодня.

Странно, но Итан не поздоровался с ней и просто молча закрыл за собой дверь. Лили заметила морщину между его бровями и то, как сильно напряглась его челюсть. Что-то было не так. Совсем не так.

– Все в порядке, Итан? – обеспокоенно спросила она.

– Нам нужно поговорить.

Лили старалась разрядить ситуацию – ей было необходимо это, так как Итан немного пугал ее.

– Разве это не по моей части? Знаешь, я – девушка. И мы, девушки, очень нуждаемся в разговоре…

Попытка пошутить провалилась. Изо всех сил пытаясь побороть тяжелое чувство на душе, Лили сказала:

– Хорошо, так о чем мы должны поговорить?

– Об этом. – Итан вытащил свернутую кипу бумаг и бросил их Лили.

Она поймала кипу и развернула, чтобы посмотреть. От одного лишь взгляда в ее жилах похолодела кровь.

– Откуда… откуда они у тебя?

– Суд графства Джексон.

Теперь Лили знала, почему у Итана было такое выражение лица.

«Господи, почему именно сейчас?» – в отчаянии подумала она.

Прошлое настигло ее, и Лили почувствовала себя слабой, у нее закружилась голова. Она с трудом сглотнула:

– Эти записи засекречены.

Итан фыркнул:

– Да, это так, но это не значит, что их нет. У нас есть связи, как ты сейчас поняла. – Голос его звучал холодно, Итан сложил руки на груди и облокотился на стену. – Хочешь что-нибудь добавить?

«Пожалуйста, не злись на меня».

Лили старалась мыслить здраво и сохранять спокойствие.

– Это было очень давно.

Итан в возмущении поднял брови:

– Это все, что ты хочешь сказать в свое оправдание? Никаких отрицаний или объяснений?