И он бы не сомневаясь пустил кинжал в дело, но не успел. Появления орков никто не ожидал так скоро — казалось, они еще очень далеко, а то и мимо пройдут: треск веток и гул шагов по-прежнему раздавался где-то в глубине леса. Никто не предполагал, что орки не так глупы, как можно было подумать, и способны на отвлекающий маневр.

Шестеро каменных глыб вышли на лужайку одновременно со всех сторон, так что маленький эльфийский отряд оказался окружен. Лучницы, сидящие на корточках, и шевельнуться не успели, как над их головами занесли топоры.

— Сдаваться! — пророкотал один из воинов. — Отпустить Тхеши!

+++

Ива думала, что их тут же и убьют, но, странное дело, орки связали пленников грубыми веревками, бросили в центре лужайки, где еще несколько минут назад сидел беспомощный орк, которого, оказывается, звали Тхеши.

Отряд орков расположился тут же. Они устроились на отдых и перекусывали чем-то, что Ива издалека приняла за корни деревьев — возможно, так оно и было. А еще Ива слышала, что разговор идет о пленниках, решалась их судьба.

К сожалению, Ива почти ничего не могла расслышать: ее так приложили головой о землю, что в ушах до сих пор шумело. К тому же прямо перед носом оказалась нога Ксандора, а в спину уперлись колени Лиоры — связанных эльфов буквально покидали в кучу, словно дрова.

До Ивы доносились отдельные слова, из которых ничего нельзя было понять.

— Убить… Заложники… Поселение… Повелитель…

Ксандор потихоньку старался ослабить узлы, стягивающие запястья, но орки вязали на совесть, не заботясь о комфорте пленников. У самой Ивы кисти рук уже потеряли чувствительность, хотя и она поначалу пыталась распутаться.

Но Ксандор не сдавался. Возможно, его упорство и принесло бы плоды — веревки нехотя, но все же поддавались. Но тут орки приняли какое-то решение.

Массивные ступни выросли перед глазами Ивы, и она зажмурилась, ожидая, что сейчас на голову ей опустится топор, но вместо этого орк схватил ее под мышки и поднял. Лита, Лиора, Ниола, Ксандор — все стояли на ногах. Ива видела, как бледны эльфийки, но понимала, что даже перед лицом гибели они не станут умолять о пощаде. Ох уж этот гордый лесной народ.

— Ты! — орк, занявший место предводителя, указал на Иву. — Зачем кричать нет? Зачем говорить: так нельзя? Зачем защищать Тхеши?

Ну и вопросы на больную голову! Если бы Ива сама знала ответ! Она молча развела руками: «Потому что…» И орк, несмотря на то, что представителей этой расы всегда считали туповатыми, кажется, понял. Ива уже сомневалась в том, что орки на самом деле глупы. Просто кое-кто (Ива хмуро посмотрела на эльфиек) слишком горд для того, чтобы это признать.

Предводитель приблизил свое лицо, которое казалось вытесанным из камня, к лицу Ивы и произнес так, чтобы она поняла:

— Мы вас взять в заложники. Мы говорить с повелитель Тиомар. Важное дело.

Фух! Даже пот выступил от облегчения: неужели не убьют?

— Но ваш кана быть мертв.

— Что? — Иве показалось, что она ослышалась.

— Кана! — орк ткнул топорищем в плечо Ксандора. — Мертв! Вы — жить!

Ива посмотрела на лучниц. Что она надеялась увидеть на их лицах? Может быть, подсказку, которая помогла бы принять верное решение? Но эльфийки стояли, высоко подняв головы. Уставшие, бледные, но не сломленные.

— Нет! Мы умрем вместе! — сказала Лиора. — Повелитель не станет с вами разговаривать.

И ведь умрут! Умрут…

— Я сама убью его! — крикнула Ива.

— Ах ты… — прошипела было Лита, но лапища орка зажала ей рот.

— Сама? — удивление пробилось в голосе предводителя. — Ты его не любить.

— Я его не любить! — подтвердила Ива. — И я долго ждала этого момента.

Ива посмотрела прямо в глаза Ксандора. Она видела красивого эльфа, но не только. Ей показалось, что зеленые глаза на мгновение сделались серыми. И выражение лица невозможно было перепутать — это был тот самый человек, которого она ненавидела всей душой. Человек, охваченный фанатичной ненавистью к алым жрицам. Человек, который не сомневался в своих решениях. Безжалостный и бесчувственный префект.

Орк ухмыльнулся и перепилил веревки лезвием топора, а после протянул его Иве.

— Нет. У меня свое оружие.

Секунда — и в руке Ивы возник кинжал. Он будто знал, что наступило его время: лезвие горело ровным, уверенным светом.

Ива облизнула сухие губы. Два орка схватили командира эльфийского отряда под руки, растянули так, что тот не мог пошевелиться. Мог лишь ожидать своей участи.

— Не добивайте его. Бросьте умирать, — попросила Ива. — Он заслужил.

Орки уважительно зарычали.

Ива сделала шаг навстречу к Ксандору. Еще шаг. Подняла голову, вгляделась в его лицо. Чего она ждала? Он не станет просить пощады. Не станет умолять о прощении. Он ни о чем не сожалеет.

— Разорвите куртку!

Орки дернули ткань, разрывая ее. Ива увидела обнаженный живот Ксандора. И увидела, хоть и не хотела, как он задерживает дыхание, стараясь дышать не слишком часто.

Ива провела пальцами по горячей коже, сердце Ксандора толкнулось в ее ладонь.

— Поиграть хочешь, ведьма? — процедил он сквозь зубы.

…Лезвие вошло в живот префекта легко, совсем не встретив сопротивления.

Он не крикнул, не застонал. Лишь зрачки расширились от боли, а брови удивленно изломились, будто он до последнего не верил, что она нанесет удар.

Ладонь мгновенно сделалась липкой от крови. Ива разжала пальцы. Лезвие погасло. Кровь заливала брюки Ксандора, капала на траву, ложилась на листья, словно алая роса.

Орки выпустили пленника, и тот, согнувшись пополам, рухнул на землю.

— Ксандор… Кса-андо-ор…

Его звал тихий, нежный голос. В нем не было угрозы. И Ксандор уже собирался покинуть свое ненадежное укрытие — он прятался под столом, занавесившись скатертью, которую стащил почти до пола.

«Я здесь, здесь…»

Он хотел крикнуть вслух, но распоротый бок отозвался глухой болью, и кровь снова потекла сквозь пальцы, которыми он зажимал рану. Темноволосый мальчишка — на вид ему не было и шести — стиснул зубы, стараясь не стонать, и отполз глубже, к самой стене.

А где же Роб? Ксандор помнил, как брат крикнул: «Беги и спрячься хорошенько!» Он ведь спрятался? Он ведь хорошо спрятался? И все же что-то ему подсказывало, что это ненадежное убежище. Чудовище скоро отыщет его здесь…

— Кса-андор, малыш! Где ты?

Ксандор закрыл уши, закрыл глаза, прижал колени к груди и принялся раскачиваться, не обращая внимания на то, что от каждого толчка рана вспыхивает огнем. Кровь пропитала белую бархатную курточку. Такая алая, алая кровь…