Остаток дня я маялась дурью: заварила растворимый кофе недокипяченной водой из кулера, получила электронную почту и внимательно прочитала все послания. Лучше бы сразу отправила их в корзину. Три приглашения на семинары — по телефонным продажам, корпоративной этике и оптимизации налогообложения. Три сообщения о распродажах техники, мебели и пластмассовых изделий и еще два — о сдаче в аренду складских помещений на территории Москвы и Московской области. Не представляю, зачем москвичи шлют их в Новосибирск. Совсем нас за баранов держат, что ли? Сейчас все бросим и ринемся в столицу обучаться, арендовать и скупать неликвиды!.. Более всего меня возмутили предложения выложить свое имя на арбатской мостовой, назвать своим именем звезду и купить гель для стимуляции клитора и зоны G. Если честно, я вообще не подозревала о существовании аномальной зоны G… А текст мне показался просто издевательским: «Волшебная капля на кончике пальца. Климакс отменяется! Оргазм наступает в 7–8 раз быстрее!» Они офонарели. Будто на работе больше думать не о чем, как об ускорении оргазма всего за 20 долларов… Да я на эти деньги семью неделю кормить смогу! Хорошо, пусть не неделю, но три дня точно.

Хвала Всевышнему: таймер на мониторе отсчитал 17.52. Через восемь минут можно сматываться. С тех пор как меня навсегда оставил муж, время замедлило свой бег… Восемь минут я потратила на выкуривание сигареты. Нина Ветлугина — наша офис-менеджер, составившая мне компанию у подоконника, рассказала, какой потрясающий купальник присмотрела себе в салоне «Триумф». Новый купальник, а также остальные летние обновки лично мне не светят… увы…

…Как это кстати, что мама вернулась из Крыма! Дома ждал готовый ужин — салат и спагетти болоньезе. Это я их называю на итальянский манер, мама именует проще: макароны по-флотски. Мясо она вынула из бульона, на котором завтра сварит борщ. Решительно, с мамочкой не пропадешь!

Риточка тоже порадовала — получила «четверку» по социологии. Конечно, она могла бы учиться на «отлично», но что требовать от ребенка, которого бросил родной отец?!

— Ма! Мы с Оксанкой решили отметить начало каникул, идем в клубешник, — с вызовом сообщил брошенный ребенок и дерзко посмотрел на меня, готовясь дать отпор возражениям.

Я не оправдала ее ожиданий — не стала убеждать остаться дома. Вместо этого достала мобильник и спросила, не знает ли она, как его включить. В самом деле, глупо иметь красивый портативный телефончик, удобно умещающийся в руке, и не уметь им пользоваться. Тем более что…

— Откуда у тебя сотик?

— Один знакомый…

— Дал погонять?

— Да. Как ты догадалась?

— Скупость мужчин общеизвестна, мама. Раскрутить их на дорогие подарки нереально… А это не он тебя, случайно, встречал утром на машине?

— Случайно он. Мой заказчик. Крупный заказчик. Как только выполню работу, он отберет телефон и перестанет подвозить. — Кажется, мне удалось утолить дочкино любопытство и взамен получить исчерпывающую консультацию относительно мобильника.

Рита приступила к сборам, а я улеглась на диван, спрятав телефончик под отворотом халата. Странно, отныне я могла бы лежать в ванне и болтать сколько влезет — осуждать это невинное занятие более некому. Но ванна меня нисколько не манила. Как отрезало. И пустячные беседы с приятельницами тоже не привлекали. Мысли сосредоточились на плоской трубке, пригревшейся на груди: позвонит или нет?.. А в сущности, зачем ему мне звонить? Кто я такая? Подумаешь, три раза поцеловались… К тому же я «Контур» нечаянно обозвала…

Опять захотелось курить, но делать это при маме я не отваживаюсь с тех пор, как она закатила мне отвратительную сцену на свадьбе двоюродной сестры. Дело было в женском туалете ресторана «Садко». Мне в ту пору исполнилось двадцать четыре года, Ритке, соответственно, четыре. Я была взрослой замужней женщиной, но моя мать, вероятно, меня как-то иначе воспринимала. Кто-то добрый настучал ей про то, что я курю, она пулей ворвалась в туалет, вырвала у меня сигарету и замахнулась, собираясь шлепнуть по щеке или, может, даже по губам. Истеричка!.. Унизила при всех, испортила праздник… Я потом не разговаривала с ней целую неделю, показавшуюся вечностью. Мама первая пошла на примирение — оправдывалась, что боится, как бы у меня не развился рак легких. Прямо как Тамара Васильевна. Кстати, надо будет ей позвонить… После того досадного инцидента в туалете я еще лезла на рожон — кричала, что курю с восемнадцати лет, с первого курса института, и буду курить, сколько хочу и где хочу. Но то была пустая бравада… Я понимала, что маме и так было несладко. Отец в тот год подался на Север, устроился работать вахтенным методом на буровую. Был инженером, заделался нефтяником… Думал зашибить длинный рубль, но вдалеке от дома встретил девушку — какую-то учетчицу или нормировщицу, — увлекся до того, что предпочел ее родной жене. Вот ведь как повторяется история!.. Он сначала отмалчивался, делал вид, что ничего не происходит, а в один прекрасный день уехал на вахту и уже не вернулся. Мои родители разводились посредством официальной переписки. И сейчас где-то под Тюменью у меня растет сводный брат, которого я никогда не видела. Маргоша утверждает, что не помнит деда. Зато я хорошо помню мамины страдания: они довели ее до микроинфаркта…

Но почему мне все время приходится входить в чье-то положение?! Понимать, сострадать, угождать то матери, то Ленчику и Ритке. Ни дня для себя не жила. Неужели и сейчас я не заслужила хотя бы крохотной толики счастья? Ну почему он не звонит, елки-моталки?!

Я лежала с закрытыми глазами, всем видом давая понять, насколько утомлена. Мама забралась на табуретку, чтобы стереть пыль с серванта и расставленных на нем предметах далеко не первой необходимости. Нарочно кряхтела, стараясь подчеркнуть, как ей тяжело, но, в отличие от некоторых, она не способна валяться без дела. Рита перед трюмо завивала челку плойкой — бабушка пристала и к ней:

— Детка, твоя мать сегодня забыла купить краску для волос, хотя я ей специально позвонила, напомнила.

— Подумаешь! Не горит ведь. Завтра купим, — не поддержала ее Риточка.

— Надейся на вас… А тебе известно, что Леонид подал на развод? Суд назначили на следующий вторник, — не унималась мама.

— Да и шел бы он… лесом! Чем быстрее, тем лучше.

— Чем же это лучше?

Они вынудили меня открыть глаза. Ритка металась от шкафа к зеркалу, примеряя то бриджи, то юбки. Остановилась на минуту и разочарованно вопросила:

— Ну почему у меня такая маленькая, недоразвитая грудь?!

— Все вокруг недоразвитое, начиная с экономики, заканчивая законодательством. Считай, ты попала в струю, — поддержала я дочь.

На сей раз она воздержалась от макияжа в жанре «страсти по вампиру» и выглядела безумно хорошенькой. Мама придерживалась иного мнения:

— У тебя что грудь, что внешность в Леонидову родню, чтоб им пусто было!

— Бабушка! — взвилась Маргарита.

— Что «бабушка»? — поджала губы мама. — Куда это годно — молоденькой девушке бродить по ночам? Не иначе Леонидовы развратные гены сказываются: все бы тебе гулять…