Стекла задрожали уже во всем здании…

– Аня! Сядь обратно! – рявкнул взбешенный мужчина.

Закипающая на глазах девочка опустилась на стул, сложила ручки на коленках, как примерная школьница.

– Ты будешь во вселенной Судьбы, – немного успокоившись, продолжил Михаил. – Недавно сняли стазис с планет, и многие армии, оставленные Войрэно, смогли раскодировать. Но осталось несколько опасных планет, проблему с которыми мирным способом не решить. Тебе предстоит зачистить две из них. Потом возвращайся в отпуск.

– Ну почему не Интессо? – чуть не расплакалась Аня. – У меня шестьсот лет нормального отпуска не было! И тут, только я настроилась на отдых, только начала получать удовольствие, опять отзыв!

– Если ты помнишь, Тессо уже был во вселенной Судьбы. И если он туда вернется и встретится с этой звездой, то очень быстро станет человеком.

– Ну и что? – непонимающе переспросила Аня. – Все мы рано или поздно станем обратно людьми. Кто-то раньше, кто-то позже. В чем сложность с ним?

– Аня, ему нельзя, понимаешь? Он должен вначале выработать свой ресурс. Найти преемника. И только потом угасать.

– Н-да, не вовремя он встретил эту девочку. Кстати, а какой у меня уровень допуска?

– Высший. Демиург тебя встретит.

Аня вздохнула:

– Ладно. А контакты с местной тенью Смерти?

– Разрешены.

– Коса?

– Запрещена, – отозвался Михаил.

– Издеваешься? – опять завопила девочка.

Стекла в кабинете директора и приемной не выдержали звуковой волны и треснули. Стеклянный дождь просыпался вниз, завис над асфальтом и медленно начал подниматься вверх.

А Аня, сбросив пар, неожиданно успокоилась. Закинула в рот мятную жвачку, натянула наушники, приготовилась включить плеер и посмотрела на Михаила:

– Сроки?

– Неограниченны. – И уже в спину выходящей девочке, мужчина добавил: – Можешь даже немного развлечься. Ну, или кому-нибудь помочь. Если будет на то твое желание.

Даже не показав, что услышала сказанное, Аня покинула кабинет.

Секретарь лежала в обмороке. Подойдя к окну, девочка махнула рукой, восстанавливая из поднявшихся вверх осколков стекло, потом вернулась к столу секретаря, подула на лоб девушки и покинула приемную, точно зная, что мистическая сопровождающая ее визита из памяти служащей сотрется.

Войдя в метро, Аня пробежала по эскалатору, заскочила в самый последний момент в поезд, и вскоре даже самый придирчивый взгляд не нашел бы в школьнице с ярким томиком манги в руках ничего особенного…

Обычно безлюдный пляж у океана в этот раз облюбовала пара демиургов.

Судьба вышла из воды, подхватила любимое мохнатое полотенце, торопливо растерлась и рухнула на широкое покрывало.

ТерАль отвлекся от книги и посмотрел на жену:

– Почему ты опять сама не своя?

– Потому что я твоя, – отозвалась демиург, отбирая у вампира книгу.

– А если серьезно?

– Нам ждать приезда тени Смерти. Эмиссара, подчищающего хвосты за Вороном. Оказывается, этот псих оставил в моей вселенной несколько армий, и тень должна их обезвредить.

– И что тебя волнует? Это же хорошо!

– Было бы, если бы не личность эмиссара.

– Опять тот беловолосый?

– Если бы… Среди демиургов ходит байка о ребенке. Ей лет двенадцать. Хорошенькая, смугленькая, вежливая, начитанная. На вид настоящее сокровище. А на деле – одна из самых сильных и опасных среди теней Смерти, с «милым» прозвищем – Пожирательница миров.

– Разве мы в случае чего с ней не справимся? – спросил ТерАль, стараясь казаться спокойным.

– Справимся. – Судьба села, глядя на раскинувшийся перед ними океан.

– Тогда что тебя беспокоит?

Демиург покачала головой:

– Не знаю. Может, то, что я не понимаю природы ее сил. Может, то, что она похожа чем-то на меня. А может, просто потому, что, несмотря на свой опыт и все прочее, она была и остается ребенком.

ТерАль вздохнул и притянул любимую к себе:

– Просто оставайся собой, и все будет хорошо.

– Думаешь?

– Уверен. – Мужчина успокаивал свою жену, но при этом у него на душе было тоскливо.

Ту, что сейчас стала Пожирательницей миров, он называл когда-то Анюткой и по утрам дарил ей анютины глазки. Маленькие и нежные цветочки, каждый из которых имел свою историю, когда нежную или веселую, когда грустную.

Аня принимала цветы и весело хохотала. Она постоянно смеялась.

Их вселенная, одна на двоих, часто ставилась в пример остальным. Они показывали, как на самом деле должны действовать демиург мира и его тень Смерти.

Между ними были и ссоры, и радости. Вместе они отмечали дни рождения. Вместе изучали другие вселенные, вместе спускались вниз на планеты, чтобы немного отвлечься от своих дел.

Именно в одно из таких путешествий Аня влюбилась. В нелюдь, темного эльфа. Коса была заброшена. Был забыт долг. Первая любовь искорежила душу тени Смерти. Возлюбленный оказался исключительным подлецом.

ТерАль не раз пытался спасти свою девочку. Вот только Анютка увязала все сильнее и сильнее. А потом произошла ссора…

Был обычный день, каких миллионы. В темно-сером небе медленно кружились три маленьких дуги – светила планеты Тайран. На этой планете ТерАль был герцогом и имел фамильный замок.

В тот день он сидел в парке, разглядывая яркие белые лилии на своем гербе. Во сне он видел, как эти лилии обагряются кровью. Дурное предзнаменование было во всем. Плакали цветы, стонали деревья и земля, предчувствуя беду. Ветер неистовствовал. Люди закрывались в домах. Нелюди, наоборот, стремились на улицу.

Маги искали, что вызвало такую аномалию, но ничего не находили…

ТерАль сидел на бортике фонтана, когда перед ним появилась Анюта. Взбешенная девочка, сжимая кулаки, крикнула ему в лицо:

– Я ненавижу! Ненавижу тебя! Почему ты всегда вмешиваешься в мою жизнь? Уходи! Убирайся!

– Куда? – спросил растерявшийся ТерАль, не понимающий, чем обидел девочку.

Но та его не слышала, швырнув в грудь демиурга белоснежный с алыми кончиками цветок, она крикнула:

– Отсюда! Убирайся из моей жизни! Навсегда!

Гром прогремел над планетой, молнии раз за разом били в вампира, а он даже не шевелился. У каждого демиурга есть свое условие, чтобы покинуть вселенную. ТерАля могла прогнать тень Смерти. И она это сделала…

Когда молния попала точно в вампира и мир померк в глазах, он еще успел увидеть, как плакала его Анюта, стоя на коленях.