Сегодня Талос приехал на репетицию. Амалия доиграла пьесу до конца, при этом не сводя с него глаз, в который читался ужас. Она заметно дрожала, ее игра была напряженной.

При виде ее состояния у Талоса болезненно сжалось сердце.

Ей было еще слишком рано выступать на людях. Возможно, она смогла бы выступить на гала-вечеринке, которая состоялась бы через несколько месяцев или даже недель, но до этого мероприятия оставалось только четыре дня. Она прекрасно знала пьесу наизусть, но не могла заставить свои пальцы работать.

А он, высокомерный ублюдок, вынудил Амалию снова и снова переживать этот кошмар, полагая, что боевой дух может легко прийти на смену ее страхам.

Она не сможет выступать на гала-вечеринке, не испытывая парализующего страха.

Завтра она будет ужинать с его дедом. Талос напросился на ужин, и ему не понравился взгляд деда, которым тот его одарил. Старик все понял.

Король с нетерпением ждал возможности услышать пьесу своей покойной жены на гала-вечеринке. Он собирался пропустить большую часть торжества, но вчера заявил Талосу, что обязательно послушает игру скрипачки, даже если для этого ему придется восстать из гроба.

Сглотнув желчь в горле, Талос позвонил Амалии.

— Я сегодня не приеду, — быстро сказал он. — У меня дела.

— С тобой все в порядке? — с беспокойством спросила она.

Он не хотел, чтобы она о нем беспокоилась. Он этого не заслужил. Он заслужил десяток ударов в живот за то, что заставил Амалию страдать.

— У меня работа, вот и все. Я постараюсь приехать позже.

Он выдохнул, отключив телефон, и попытался подавить бушующие эмоции. Ему казалось, что в его жизни наступил переломный момент, и он не контролирует ситуацию.

* * *

Амалия прошла мимо деревьев, окружающих ее коттедж, и посмотрела на виллу Талоса на расстоянии. Безлунная ночь была темной, но белое здание ярко светилось под звездами.

Ей потребовалась десять минут, чтобы дойти до его виллы. К тому моменту, когда она постучала в дверь, сердце колотилось как сумасшедшее, а ее ладони вспотели. Она никогда не была на вилле Талоса, потому что он ни разу ее туда не приглашал. Его вилла была для него святилищем.

Она весь вечер ждала от него звонка или визита. За прошедшие пару дней что-то изменилось в их отношениях. Талос заметно отдалился от нее.

Она знала, что он беспокоится о гала-вечеринке. Она тоже беспокоилась. По правде говоря, она была в ужасе. Они оба так поверили, будто она готова играть в общественных местах, но эта уверенность оказалось обманом. Ее нервы были на пределе.

Вероятно, он отдалился от нее потому, что разочаровался в ней.

Горничная, открывшая дверь виллы Талоса, узнала ее и улыбнулась, а потом пригласила Амалию идти за ней.

Интерьер виллы был свежим и современным, но с определенными нотками минойской культуры. Греческие скульптуры и произведения искусства украшали стены комнат.

Проведя Амалию вниз по широкой мраморной лестнице и через большую дверь, горничная остановилась и указала на другую закрытую дверь. Быстро поклонившись, она ушла.

Сердце Амалии едва не выскакивало из груди, когда она постучала в дверь. Ответа не последовало. Она снова постучала, на этот раз громче, и прижала ухо к двери. Прикусив губу, она повернула дверную ручку, открыла дверь и заглянула в комнату. Она сразу поняла, что это тренажерный зал.

Талос, не обращая внимания на ее присутствие, колотил кулаками по боксерской груше.

Амалия понимала, что должна позвать его, но молчаливо уставилась на него как завороженная.

На нем были только черные трусы. Он был без обуви, на его руках не было перчаток. С его тела капал пот, его удары были твердыми и беспощадными, словно он представлял перед собой живую мишень.

Должно быть, он увидел Амалию в зеркале, потому что вдруг остановился и обернулся. Тяжело дыша, он смотрел на нее, стиснув зубы.

Она приоткрыла рот, чтобы извиниться за вторжение, но слова застряли у нее в горле.

Не отрывая от нее глаз, Талос потянулся за полотенцем и вытер лицо и грудь, а затем бросил полотенце на пол и медленно подошел к Амалии.

Его грудь резко поднималась и опускалась. Раздув ноздри, он страстно поцеловал ее в губы, а потом прижал спиной к стене. Он запустил руку под ее юбку и сорвал с нее трусики. Амалия обхватила его ногами за торс, и Талос резко вошел в нее и простонал.

Амалия крепко держалась за него, вдыхая солоновато-древесный запах его тела. Резко вскрикнув, он содрогнулся и задвигался быстрее. Его последний толчок вырвал Амалию из реальности — она испытала такое сильное наслаждение, что забыла обо всем.

Намного позже Талос осторожно поставил ее на ноги, потянул ее юбку вниз и шагнул назад. Она увидела красную метку на его плече и поняла, что оставила ее своими губами.

Талос тоже ее заметил и усмехнулся.

— Мой первый засос, — сказал он, пытаясь отшутиться.

Она ждала, когда он спросит, зачем она пришла, но Талос просто обнял ладонями ее щеки и поцеловал ее почти с отчаянием, а потом прижал к себе.

— Прости, — хрипло произнес он. — Я повел себя как эгоист.

— Я ни о чем не жалею, — тихо сказала она и подняла голову, чтобы посмотреть на него.

Закрыв глаза, он пробормотал:

— Я не предохранялся.

Она моргнула. Ей тоже было не до размышлений об осторожности.

— Все должно быть в порядке.

— Ты уверена? — У него задвигались желваки. — Сообщи мне, если возникнут проблемы.

— Я обещаю. — Помолчав, она спросила: — Талос, что случилось? Ты так от меня отдалился.

— Ничего не случилось. Я немного волнуюсь из-за гала-вечеринки, у меня возникли небольшие проблемы с работой.

— Я уверена, завтрашняя репетиция пройдет лучше, — сказала она, пытаясь говорить позитивно. — По крайней мере, сегодня я могла играть.

Хотя ее игра напоминала кошачий вой, а оркестранты смотрели на нее почти с ужасом.

Он поднял глаза к потолку и покачал головой, потом резко кивнул:

— Я уверен, ты права.

И в тот момент она поняла, что он лжет.

Он не был просто обеспокоен.

Он не верил, что она сможет играть.

Ее охватила паника.

— Завтра утром мне надо ехать в Афины, — сказал он, потирая затылок. — Я вернусь к семи, чтобы поужинать с дедом.

— Ладно, — неуверенно ответила она. — Ты уверен, что ужин будет неофициальным?

— Мой дед на этом настаивает. Он хочет провести вечер в непринужденной обстановке.

— Ты поедешь со мной в коттедж?