ней. Людей в глубине квартала не замечалось, заходить сюда было опасно. В разрушенном городе процветал криминал, а работа полиции оставляла желать лучшего.

Девушка ничего не боялась или не отдавала себе отчета в том, насколько здесь опасно. Внезапно она остановилась посреди аллеи.

Майор пересекал открытое пространство и замер. Ничего другого он не придумал. Все же неподвижные объекты в темноте заметны довольно плохо. Сердце его беспокойно екнуло. Женский силуэт сливался с темнотой.

Внезапно за деревьями вспыхнул фонарик. Обрисовался профиль, по нему скользили тени. Девушка что-то читала.

«Записка Арбатова, – догадался Влад. – Ей терпения не хватило донести ее до места».

Огонек мерцал секунд двадцать, потом Дженни сложила бумагу, убрала в глубокий внутренний карман. Погас фонарь, и майор присел. Девушка явно осматривалась. Потом снова застучали подошвы. Она устремилась к концу аллеи.

Дальше громоздились полуразрушенные здания. Из груды обломков, сметенных к тротуару, выглядывал остов сгоревшего бронетранспортера.

Дженни пересекла параллельную улицу, на которой еще было людно, и снова погрузилась в черноту переулков. Видимо, она выбрала короткую дорогу.

В этой части города майору бывать не приходилось.

Девушка шла не оборачиваясь. Она направилась к каменному мостику, переброшенному через мелкую речушку.

Взошла луна, озарила внушительное здание на противоположном берегу. Видимо, это было какое-то предприятие. В небо уперся пучок труб. Средняя часть этой постройки была разрушена прямым попаданием авиационной бомбы.

Влад устремился к мосту, но услышал голоса и присел за бетонным парапетом. Забегали огоньки фонарей, донеслись обрывки английской речи. Дженни весьма некстати повстречалась с британским патрулем. Она что-то сказала. Затем в разговор вступили мужчины, кто-то из них засмеялся.

Влад заскрипел зубами. Не хватало еще, чтобы эти парни проводили одинокую даму до дома. Но нет, их дорожки в этот час не совпадали. Проверка документов прошла быстро.

– Всего хорошего, мэм, – громко сказал патрульный. – Будьте осторожны, район неспокойный.

Каблучки зацокали. Патрульные встали посреди мостика и стали закуривать.

Контрразведчик чуть не взорвался от возмущения. Какого дьявола они там застряли! Бежать к мосту? Может, и не задержат. С советским комсоставом британцы предпочитали не связываться. Но проверка затянется, будет шум, а Дженни недалеко ушла. Он кусал губы, ждал, пока эти бездельники накурятся.

Солдаты постояли на мосту пару минут, медленно сошли с него, прошагали в нескольких метрах от майора и растворились в темноте. Они вели беседу о футбольном матче с французами, который состоится завтра, за казармами в районе Райникендорф. Да кто такие эти французы? Разве они футболисты? Даже воевать не умеют, пять лет назад всю страну нацистам отдали. Хваленую линию Мажино немцы как по бульвару прошли!

Градов еле дождался, пока они свалят к чертовой матери! Где теперь искать эту девчонку? Он неслышно добежал до мостика, пересек каменную переправу. За спиной было тихо. Во всем квартале царило полное безлюдье. Справа чернел проход в переулок. Других не было.

Майор припустил в полный рост, вбежал в проулок, остановился, перевел дыхание. Впереди просматривался очередной пустырь. Он должен был проследить за этой дамочкой до конца, узнать, где она обитает. Сомнительно, что в столь поздний час Дженни отправится на работу.

С пустыря донесся шум. Влад навострил уши. Прозвучал залихватский свист. Майор сорвался с места, бросился вперед.

Эта дамочка просто не могла не влипнуть в неприятность! С ее-то самоуверенностью! На пустыре ее подкараулил местный преступный элемент. Криминал в разрушенном городе процветал. Люди боялись ходить по закоулкам даже днем, что уж говорить о ночи.

Дженни преодолела половину пустыря, когда руины ожили, и ей наперерез выскочили трое гопников.

– Фройляйн, какое счастье, что вы сегодня с нами! – взвизгнул фальцетом один из них, а остальные заржали.

Влад еще не понял, хорошо это или плохо, но что-то в этом было. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Он размышлял недолго. Девушка споткнулась, отпрянула. Вступать в переговоры смысла не имело. Грабители перешли на бег, смеялись от удовольствия. Они могли убить двух зайцев – поживиться да еще и развлечься с барышней.

Многие тюрьмы в Германии оказались разрушены, из других сбежал персонал. Уголовники вырвались на волю и разбежались по стране. Многие прибыли в Берлин, где, невзирая на разруху, было все! Днем они отсиживались в заброшенных квартирах, в темное время выходили на промысел.

Девица пустилась наутек прямиком по лунной дорожке. Она пыталась вытащить пистолет из кобуры, но руки путались, оружие застряло.

Грабители с улюлюканьем гнались за ней. Длинноногий тип вырвался вперед, выбросил руку, схватил Дженни за шиворот, и оба они покатились по каменной крошке.

Влад споткнулся, может, и к лучшему. Пока он вставал, рука его нащупала увесистое оружие пролетариата. Булыжник удобно поместился в ладони. Майор сорвался с места, понесся прыжками.

Длинноногий обалдуй попытался навалиться на Дженни. Она отпихнула его ногой, и преступный элемент снова покатился, как полено.

Остальные забеспокоились, обнаружив бегущего человека. На пятого лишнего в их компании как-то не рассчитывали. Кривоногий приземистый крепыш выхватил из-за пазухи офицерский «люгер», передернул затвор, вскинул ствол. Разжился же где-то, скотина! Ничего удивительного, вся Германия битком набита оружием.

Майор швырнул булыжник, не сбавляя бега. Камень вонзился злоумышленнику в живот. Тот охнул от внезапной боли, выронил оружие. Влад откинул пистолет ногой, врезал кулаком снизу вверх по челюсти. Грабитель потерял опору, брякнулся на пятую точку. Челюсть треснула, стала рассыпаться, как детский конструктор. Очевидно, она и в лучшие дни не отличалась прочностью. Кулак Влада горел от пронзительной боли.

Другой грабитель выхватил нож, оскалил в полумраке кривые зубы. Особой отвагой он не блистал, в драку не бросался, но и отступать не планировал.

Кряхтел, поднимаясь, третий, долговязый тип.

Градов налетел, как пушечное ядро, отбил атакующий нож, резким вывертом сломал запястье этого гада. Бедолага визжал, как поросенок на бойне, получил подошвой в зад, проделал впечатляющий перелет и шмякнулся носом в крошку.

Долговязый поганец пятился на полусогнутых, бормотал ругательства. Потом он начал перебрасывать нож из одной руки в другую. Можно подумать, напугал.

Вытаскивать пистолет Владу не хотелось. Он провел пару обманных движений, при этом рисковал. Лезвие разрезало воздух в сантиметре от его уха. Градов улучил момент, рубанул ребром ладони по шее, да, похоже, перестарался. Хрустнула ключица. Долговязый гад повалился в грязь, задергал ногами. Второго удара не потребовалось.

Влад покачнулся, выдохнул. Кулак горел так, как будто он из кипятка его вынул, в глазах плясали искры. Ничего себе, неплохо размялся.

Женщина зашевелилась, привстала с колен, растерянно глянула по сторонам. Глаза ее блестели в свете лунной дорожки.

– Вы кто? – спросила она по-английски.

Влад не реагировал на это. Незачем