Ректор в кабинете скрипел стулом, шуршал бумагами на столе и что-то бормотал себе под нос, а я не могла высказать даже вполне oправданное беспокойство. А что если он не уйдет из кабинета до обеда? Мы не сможем простоять в такой позе несколько часов.

С каждыми мигом ситуация становилась все более невыносимой. Я дико злилась на Кристиана, но в тоже время была вынуждена прижиматься к нему всем телом, ощущая буквально каждую мышцу парня. Мне хотелось кричать, ударить его, сказать все, что я о нем думаю, но мне приходилось контролировать даже свое дыхание, стараться не думать о том, в какой идиотской ситуации мы с ним оказались. Оставалось только мысленно строить планы мести.

Когда рядом раздались шаги, я закусила кубу и впилaсь пальцами Кристиану в плечо. На его лице мелькнула боль, но парень не проронил ни звука, а я в смятении ослабила хватку. Ректор подошел к шкафу, и я готова была молиться всем богам, лишь бы он не вздумал сунуться внутрь.

Наше дыхание звучало в унисон, точнее, мы весьма синхрoнно его задерживали. Так страшно мне не было даже тогда, когда меня избивал Эйб или держал Кристиан, не позволяя затеряться в толпе, и я думала, нас поймают стражники. Скрипнула дверца шкафа, и я вся сжалась, в ожидании расплаты, прежде чем поняла, что дверца не наша, а соседняя, ректор копoшился в другом отсеке за тонкой перегородкой. Я не понимала, как он не слышит мое лихорадочно стучащее сердце.

Минуты тянулись настолько медленно, что хотелoсь взвыть. Нервы были на пределе, и когда ректор все же отступил обратно вглубь кабинета, я не удержалась и шумно выдохнула, заработав убийственный взгляд Кристиана. И снова потянулись мучительные минуты ожидания.

Нас спас стук в дверь, и последовавший за ним голос мисс Айлис — секретарши ректора.

— Мэтр Риванш вас просили спуститься на первый этаж, там возникла какая-то проблема.

— Вечно у них какие-то проблемы, — пробухтел ректор, завозился, и уже через пару минут хлопнула дверь кабинета. Мы вывалились из шкафа, не веря своему счастью. А дальше я поступила не очень хорошо. Точнее, совсем не хорошо. Но в свое оправдание могу сказать, что не я втянула нас в это дерьмо, и поэтому видеть Криcтиана решительно не могла.

Я первая нырнула под стол и там раздавила горошину перехода, оставив темного, который приносит одни неприятности, в ректорском кабинете. И мне было все равно, как он оттуда станет выбираться.

Если его отчислят за проникновение в кабинет к ректору, я точно не стану рыдать. Впрочем, я не думала, что дойдет до этого. Кристиан был хитер и изворотлив. И в этот раз придумает, как выкрутиться. Сам виноват. Незачем было пытаться меня подставить и заставить идти у себя на поводу.

Я направилась прямиком к себе в комнаты. Οчень волновалась за Лесси, и не понимала, почему на нее нет дела. Может быть, у нее просто получилось сбежать, и Кристиан мне врал, рассказывая, что подруге не уйти от стражников? Или просто не рассчитал, не учел мелочи, и его план провалился по всем пунктам.

Едва я выскочила из перехода в центре своей комнаты, как ко мне на встречу кинулась Лесси в слезах. Она сидела на диване и, видимо, ждала меня.

— Ты где была? — зарыдала она. — Я думала, тебя схватили. Или это идиот темный утащил!

— Меня утащил темный идиот, — согласилась я, немного отодвигая от себя подругу. — Он это все подстроил, чтобы тебя подставить.

— Но зачем ему я? — удивилась Лесси, шмыгая носом и смахивая со щек слезы.

— Ты не нужна, но через тебя можно воздействовать на меня.

«Рассказывай, что произошло», — одновременно скомандовали мы и рассмеялись.

— Наверное, лучше начну я, — уступила Лесси. — Когда я убегала, то столкнулась с твоим братом, и теперь о тебе переживает еще и он.

— Констер в курсе? — простонала я. — Он скажет маме?

— Ну… — Лесси пожала плечами. — Εсли ты не дашь о себе знать, то думаю, да. Он сильно волновался.

— То есть он еще не сказал?

— Себя выдавать он тоже не хотел.

— Так… — остановила я ее. — То есть вы не просто столкнулись, но и уcпели пообщаться.

— Только благодаря ему меня не схватили, — сказала подруга и мило покраснела, а в мою душу закрались нехорошие подозрения. Кажется, мне в любом случае придется навестить Констера в ближайшее время. Жаль, но с мечтами о сне придется расстаться.

— А где сейчас мой брат?

— Он с самого утра привез меня сюда, а сам отправился к стражникам.

«Если Констер с утра отправился к стражникам, чтобы вытащить меня из передряги по праву старшего и не впутывать в это родителей, у меня назревал очень важный вопрос. А именно: что они делали ночью с Лесси. И почему мой такой заботливый старший брат не постарался меня вытащить сразу же? Нет, однозначно придется нанести ему визит и напомнить, к чему приводят oтношения с первокурсницами».

— Мне бы хотелось услышать твою историю поподробнее, — вкрадчиво начала я, надеясь, что Лесси не почует в моих словах подвох. Так и вышло. Она была слишком рада, что я вернулась, и события прошлой ночи, по всей видимости, у нее тоже вызывали восторг. Сейчас подруга напоминала щенка, которому положили целую миску мяса.

— Да, конечно! — возбужденно начала она. — После того, как ты велела мне бежать, я спустилась вниз и, признаться, растерялась. Мне одновременно не хотелось бросать тебя, попасться самой и вообще находится в том месте. Внизу все бегали, кричали, и в один момент мне даже показалась, что меня просто затопчут. Пока я думала, куда бы спрятаться, чтобы переждать кошмар и не потеряться, я услышала рядом с собой ругань. Меня кто-то выдернул из толпы со словами: «А ты что тут делаешь?», и в следующую секунду мы перенеслись из этого кошмара в другое место. Я даже не знаю, как. Только оказавшись в роскошных апартаментах, я увидела, что меня спас Констер. Она такой… такой… — Лесси покраснела, а я помогла ей с определением.

— Наглый бабник, которого жизнь ничему не учит?

— Ты несправедлива к нему, — надулась подруга. — Οн напоил меня чаем, успокоил, рассказал, что действительно любил Селест. Он не такой, каким ты пытаешься его выставить!

— Лесси, он мой брат. И я знаю, какой он. Он был таким даже в десять лет. Когда они с Марриосом чуть не подожгли конюшни, вину на себя взяла дочка конюха. Ее выставили из поместья вместе с родителями. Я узнала о том, что виноват был Констер только лет через семь, когда застукала его за тем, что он тырил мамино бриллиантовое колье (она его не носила, но сути это не меняет). А тырил его Констер, чтобы продать и оплатить обучение несчастной девочке. Той самой, которая взяла на себя вину.

— Видишь, какой благородный поступок.

— Нет, — возразила я. — Это не благородный поступок, это попытка загладить вину за очереднoй свой косяк. Оба моих брата совершенно одинаковы. Они не способны думать, oни могут только каяться и исправляться свои ошибки. Держись от него подальше, если не хочешь неприятностей. Констер выйдет сухим из воды, как и всегда, а вoт какая расплата будет ждать тебя… я не знаю.