— Нет, не надо света. Мне нравится и так. На улице гроза, вот почему так стемнело, а здесь так тихо.

— Ну ладно.

Туги снова откинулась на спинку кресла, ожидая, когда он начнет говорить. Майкл с секунду мялся, не зная, как начать, потом вдруг вскочил и стал быстро ходить по комнате.

— Мы ничего не можем с этим поделать, Туги, — сказал он, — но почему-то мне хочется рассказывать тебе об этом. Ты знаешь, я всегда лучше себя чувствую, когда рассказываю тебе о своих трудностях. Все дело в моем избирательном округе. Там, кажется, назревают неприятности, и я не совсем понимаю, что с ними делать. Они хотят собрать исполнительный комитет. Мне кажется, что они будут просить ассоциацию высказать мне вотум недоверия.

— Майкл, неужели они действительно собираются это сделать?

— Боюсь, что да. Вайтлок, председатель, конечно, хороший человек, но он целиком находится под влиянием сэра Нормана Болтиса.

— Нормана Болтиса, — тихо повторила Туги.

— Он мой главный противник. Думаю, что было глупо с моей стороны ссориться с ним в самом начале нашего знакомства, но не знаю, как я мог поступить по-другому. Он намерен вредить мне, как только сможет, а ты очень хорошо знаешь, что он сможет это сделать. Он очень влиятельный человек, крупнейший работодатель во всем Мелчестере.

— Что ты о нем думаешь, Майкл? — спросила Туги.

— Я лично? — переспросил Майкл. — Ну, как это ни смешно, он мне нравится. Но в то же время он уперся в деле с Сондерс-Лейн. Теперь я ничего не смогу с этим сделать.

— Но мы не должны забывать о людях. Это они тебя избрали.

— Да, конечно, сейчас меня никто не сможет сместить, — ответил Майкл. — Хотя ассоциация может выдвинуть нового кандидата против меня на следующих выборах. Но не следует волноваться об этом раньше времени.

— Так в чем же тогда дело? — спросила Туги.

— Я скажу тебе, — ответил Майкл. — Дебаты по министерству иностранных дел будут на следующей неделе. Я собираюсь выступить снова. Мне обещали — конфиденциально, конечно — поддержку многие члены обеих палат, но и они чего-то боятся, Туги. Это понятно. Если все пойдет и дальше так, как сейчас, то это легко может вызвать падение правительства. За падением почти сразу же должны быть назначены новые всеобщие выборы. А многие из тех, кто меня поддерживает, не уверены в своем переизбрании. Поэтому-то они и предпочитают не рисковать.

— А как же будущее Британии?

— Ты понимаешь? Я знал, что ты поймешь! Вот почему я беспокоюсь. И вот почему я не знаю, что делать. Может, мне поехать в Уэст-Винкли и повидаться с сэром Норманом? Поговорить с ним? Но если я сделаю хоть один неверный шаг, то могу разрушить все. Газеты с меня глаз не спускают.

Майкл наконец присел на стуле.

— Я беспокоюсь, Туги, — сказал он и опустил голову на руки.

Туги некоторое время молчала, затем наконец спросила:

— Ты можешь ничего не предпринимать в течение суток?

Майкл удивленно посмотрел на нее.

— Суток? — повторил он. — Что ты имеешь в виду?

— То, что сказала, — ответила Туги. — Я хочу, чтобы ты ничего не делал в течение двадцати четырех часов. Когда состоятся дебаты?

— В следующую среду.

— Тогда у меня будет время. Как я уже сказала, не делай ничего, пока я тебе не скажу.

— Но я не понимаю!

Она ему улыбнулась:

— Ты можешь довериться мне?

— Туги, дорогая, конечно, я доверяю тебе, но даже ты не сможешь совершить чуда.

— Но ты же просил у меня совета? Тогда, пожалуйста, последуй ему, — ответила Туги.

— Конечно! Разве я был когда-нибудь так глуп, чтобы не обращать внимания на твои советы? Все равно…

— Я не собираюсь с тобой спорить, — сказала Туги. — У меня такое чувство, дорогой, что все обойдется. Все, что тебе нужно сделать, — это верить в себя.

— Я верю, — ответил ей Майкл. — Туги, мы должны выиграть. Мы должны сделать все, чтобы все молодое и сильное поднялось против старого и одряхлевшего.

Туги ласково обняла его:

— Не бойся, мой дорогой! Ты убедишь их.

Майкл взял ее руку и поднес к губам.

— Ты никогда не предашь меня, — сказал он.

Он склонил голову и не слышал, как открылась дверь.

— Ужин будет готов через пять минут, мисс Туги, — сказала Синтия.

В этот миг она увидела Майкла, а он — ее. Синтия опомнилась первой.

— Добрый вечер, — сказала она, улыбаясь.

Майклу ее улыбка показалась притворной.

— Что вы здесь делаете? — спросил он неприязненным тоном.

— Я… здесь живу. Мисс Туги вам все расскажет.

Синтия быстро отвернулась и вышла. Туги громко рассмеялась.

— Что она тут делает? — изумленно спросил Майкл.

— То, что тебе сказала.

— То есть живет?

— Да.

— Ты с ума сошла?

— Не думаю.

— Тогда почему? Туги, ты должна все объяснить мне! Что Синтия Стендиш делает в моем доме? Почему она здесь поселилась?

— Потому. Сядь, Майкл.

— Чем она тебя взяла? Зачем ты разрешила ей здесь жить?

— А ты не считаешь, что в ней есть много черт, которые мне симпатичны?

— Нет… Я не знаю… Я ничего не знаю о ней.

— Точно, вообще ничего не знаешь о Синтии Стендиш. А я знаю. Я попросила ее приехать сюда, Майкл, потому, что я верю в нее, верю, что она именно тот человек, который сможет мне помогать.

— Помогать тебе? — В голосе Майкла слышалось недоверие. — Туги, ты сошла с ума! Эта девица тебе не помощница! Что она знает о твоей работе и зачем она ей нужна? Ты же знаешь, как она отнеслась к Дэвиду. — Он помолчал. — Ты можешь представить, что такая, как она, сможет понять людей, которые живут здесь?..

— Да, я верю, что она сможет и понять и полюбить их.

Майкл только руками развел:

— Сдаюсь! Ничего не понимаю!

— Да, дорогой, не понимаешь. Но так ли это важно? У тебя своя жизнь, у меня своя.

— Туги, как ты можешь говорить такие вещи? Ты же знаешь, что ты мне как мать. Да ты и есть моя настоящая мать.

— Нет, дорогой мой, у тебя была своя, родная мать. Ты ее не помнишь, но она была очень хорошей, любящей женщиной.

— Я ее совсем не помню, и, значит, ты — моя мать, — упрямо повторял Майкл, — и хотя ты знаешь, что я не выношу эту женщину, ты все равно приняла ее в свой дом.

— Синтия неопытна, Майкл, но у нее есть два качества, которые мне нужны, — смелость и сила. Это фундамент, на котором можно выстроить все, что угодно. Опыт придет с годами. Смелость и сила — вот что нужно в первую очередь.