— Не беспокойся, это не для тебя, — отмахнулся Эйден. — Это для меня: хочу незамедлительно удостовериться в прогрессе, если твоя задумка сработает.

— Ты форсируешь события. Не думаю, что мы решим твою проблему, всего лишь восстановив потерянные воспоминания. Да и не факт, что у меня получится...

— Получится, — прервал его Эйден, с надеждой взглянув на брата. — У нас просто нет выбора... В таком состоянии я долго не протяну, Джей. Я как бомба замедленного действия, готов взорваться в любой момент. Если мы не найдём выхода, вам придётся меня изолировать.

Рэм было засмеялся, но тут же осекся, оценив напряжение повисшее между братьями:

— Погоди, ты что, сейчас серьезно?

— Серьезнее не бывает. Я стараюсь сдерживаться, но это плохо выходит. Смотри, — он указал на пол гостиной, и теперь братья в удивлении заметили выжженные следы человеческих ног на дубовом паркете.

— Эта неделя оказалась для тебя ещё сложнее? — весьма сочувственно для Архонта спросил Джей.

Эйден лишь кивнул, стараясь вновь не поддаться человеческой эмоции отчаяния.

— Если честно, я и не подозревал, что все настолько плохо, — отозвался Рэм.

— С каждым днём все хуже. Даже температура тела снизилась на пару градусов. Дубина считает, что у меня, наконец, закончилась затяжная лихорадка, — грустно усмехнулся Эйден. — Я уже не решаюсь из дома выходить, чтобы ненароком ничего не сжечь, дабы не нарушить эту чёртову договоренность о неразглашении. Боюсь если спалюсь, в прямом смысле этого слова, то это может и на вас отразится.

— Значит, не только негативные эмоции, — заключил вдруг Джей. — Забота о ближних, присущая смертным — это хорошо.

— Издеваешься? — Эйден устало выдохнул.

— Нет, надеялся немного поднять тебе настроение.

— Со мной все понятно, а вот откуда в тебе забота?

— Последнее время попадаются всякие неженки, со своими гуманными эмоциями… Видимо пропитался ими. Уже начинаю скучать по отрицательной энергии: она не вызывает всякой чуши, типа сострадания. Тебе просто повезло, что у меня последнее время столь оптимистичный рацион, — усмехнулся Джей. — Я попробую тебе помочь, — сказал он снова серьезно. — Не обещаю, что получится, но я буду пытаться до тех пор, пока у меня будут идеи.

— Сейчас наобещаешь под влиянием чужих эмоций, потом ведь не отвертишься, — усмехнулся Эйден.

— Дело уже даже не в чужих эмоциях. Я рассуждаю весьма прагматично вне зависимости от полученной энергии. У меня есть и свои основания помогать тебе: научный интерес. Можно сказать ты — уникальный случай в истории Архонтов, и ни один уважающий себя учёный не прошёл бы мимо подобного явления. А так как я единственный светила медицины среди Архонтов, то я просто обязан принимать участие в твоём восстановлении. Ну или же наблюдать за разрушением, — он равнодушно пожал плечами.

— Так-то лучше, — ухмыльнулся Эйден. — А то мне уж показалось, что я настолько безнадёжен, что неосознанно вызываю жалость у своих бесчувственных братьев.

— Можешь быть спокоен. Ты здесь не при чём, — заверил Эйдена старший брат. — Научный интерес, помнишь? — мужчина осмотрелся. — Думаю нам стоит отправиться в твой кабинет.

— Конечно, — Эйден вышел в коридор и все присутствующие в доме мужчины проследовали за ним.

— Я бы конечно предпочёл остаться в гостиной, — Рэм нехотя прикрыл за собой дверь, выходя из зала последним. — Но вам же может понадобиться моя помощь, — бормотал он недовольно. — Эх, кабинет, так кабинет…

— Для начала расскажи, что предшествовало моменту, который потерялся в твоём сознании. Тогда я попробую отыскать его в твоём сознании.

Эйден задумался, вспоминая события тех дней:

— Я не помню, как очутился в деревне... Но этому предшествовала лишь агония. Не думаю, что ты хотел бы начать с этого: боюсь, после увиденного тебе не захочется продолжать свои эксперименты.

— Что ж, сначала попробуем что-то полегче, — кивнул Джей. — Если с Архонтами моя сила работает хотя бы приблизительно так же, как со смертными, то я могу ещё и почувствовать испытываемые тобой ощущения. Надеюсь, нам удастся избежать этого, — Джей сложил ладони на голове Эйдена, когда тот опустился в кресло, стоящее посреди кабинета.

— Эй, тебе ведь не обязательно прикасаться ко мне, — возмутился Эд.

— Не обязательно, но так я лучше концентрируюсь. А в случае с тобой мне точно не помешает задействовать всю известную мне технику своей силы, — он прихватил голову брата крепче:

— Вспомнил что-нибудь менее болезненное?

— Я вошёл в озеро у водопада, — начал Эйден и Джей прикрыл глаза пытаясь проникнуть в голову брата. — Было очень темно, даже не знаю, что конкретно я должен вспоминать, ведь я практически ничего не видел.

— Ощущения, — подтолкнул его брат.

— Пожалуй, облегчение. В тот день, когда я, наконец, очнулся, я долго слонялся по деревне в поисках ночлега, но эти чокнутые людишки ни в какую не желали меня принять. Я устал в этот день настолько, насколько это возможно для Высших. Моя одежда одеревенела от грязи, кожу стянуло от крови и копоти, — Эйден скривился, — отвратительное ощущение. Я набрел на водопад и решил воспользоваться даром природы, потеряв всякую надежду дождаться милости от этих мерзких смертных, — в голосе Эйдена сквозило неприкрытое отвращение. — Я вошёл в воду...

— Холодная, — вдруг сказал Джей, — кажется, получилось, — он вдруг осекся, будто прислушиваясь. — Что-то привлекло твоё внимание, но… я пока не понимаю. Что-то у водопада... — Джеймс вдруг замолчал и комната на несколько минут погрузилась в тишину.

Эйден почувствовал, как руки брата на его голове затряслись.

— Быть того не может… — послышался сдавленный шепот доктора.

— Держите его, — успел сказать Эд, когда Джей вдруг обмяк и упал на пол за его спиной.

— Да уж… Оказывается, мы просто сказочные идиоты! — до моего слуха донесся сдавленный смешок. — Как можно было сразу не догадаться? Значит, ты и есть та смертная, что сломала моего братца? — словно сквозь толщу воды я услышала задумчивое бормотание знакомого голоса. — Настолько яркие эмоции, что его сознание, не справившись, отключилось, и заблокировало воспоминания о перегрузке. Вот же придурок, — усмехнулся, — пихает свой член куда попало, из-за этого умудрился проворонить собственный Источник. Есть у меня для него забавный урок... Заодно проверю, насколько мы можем быть устойчивы перед тягой к Источникам. Пусть теперь помается маленько от желания присунуть тому, кого не может иметь.

Не понимая, о чем говорит мужчина, я неторопливо открыла глаза:

— Доктор, — облегченно выдохнула я, обнаружив себя все в той же палате. — Что я тут...

— У тебя случился голодный обморок в парке. А на руке браслет нашей больницы, — он поднял мое запястье, на котором так и красовалась больничная бирка, потому что я ее просто не смогла разорвать. — Вот тебя и доставили к нам, — повествовал доктор. — Какая удача, — пробормотал он будто самому себе.