Я зашагала назад. Протиснувшись в узкую калитку, я вдруг подумала: если Люси не пошла в дом, а она, скорее всего, туда не пошла, и если она не на пляже, значит, она спряталась где-то в парке. Я направилась в дальний угол, где густо разрослись рододендроны.

Приблизившись к кустам, я услышала странные высокие звуки, словно неземные. Я замерла. Через миг я поняла, что совсем рядом воет небольшая собака. От ужаса, которым явственно веяло от ее воя, холодок пробежал у меня по спине.

— Люси! Люси, вы здесь? Это Лиззи. Прошу вас, отзовитесь, если вы меня слышите, и не прячьтесь!

Ответа не последовало, лишь громче завыла собака, а затем к вою добавился еще один странный звук, немного похожий на вой, но не протяжный, а прерывистый, отчасти напоминающий лай.

Я обошла самый большой из темно-зеленых рододендронов и застыла как вкопанная.

На небольшой полянке среди кустов, в своеобразном природном укрытии, к земле припала Люси. Она лежала на зеленых листьях и почерневших старых ветках, не обращая внимания на мятое платье. Широкополая шляпа валялась в отдалении; волосы в беспорядке разметались по плечам. На меня смотрели ее огромные глаза — совершенно безумные от ужаса. Это она издавала те странные звуки, которые я вначале приняла за собачий лай. На самом деле она пыталась что-то сказать, но впала в истерику.

Один из терьеров Бреннана сидел на земле у распростертого тела своего хозяина. Крысолов лежал на спине. Его глаза были открыты так же широко, как у Люси, но на лице застыло выражение крайнего изумления. Обе руки были согнуты в локтях; пальцы, скрюченные, как когти, сжимали ярко-красный шейный платок. Бреннан как будто пытался дотянуться до предмета, торчащего из его шеи над самым платком, но страх или что-то другое не давали ему его найти. Предмет, к которому тянулись его пальцы, напоминал резную рукоятку восточного ножа. Его всадили выше ключицы; лезвия не было видно. Из раны вытекала блестящая алая жидкость, гораздо ярче шейного платка.

Кровь! Боже всемогущий, вся верхняя половина его туловища была в крови; кровь промочила рубашку, кротовый жилет, куртку и даже траву вокруг него. В ноздри мне ударил запах мясной лавки. Солнце ярко освещало всю сцену. Любопытные мухи уже кружили над телом, назойливо жужжа.

Ошеломленная, я не сразу пришла в себя; я долго молча наблюдала за происходящим. Перед моим мысленным взором чередом прошли картинки из медицинских книг моего отца; они словно выплыли из детства. Я подумала: «Перерезана сонная артерия. Но кровь уже не хлещет. Сердце остановилось. Он умер».

Люси шевельнулась, и я увидела, что рукава и лиф ее платья запачкались запекшейся кровью. Она медленно протянула ко мне окровавленные руки.

— Я его не убивала, — прошептала она измученным, хриплым голосом. — Лиззи, прошу вас, передайте им, что я его не убивала!

Маленький терьер задрал острую мордочку к небу и испустил долгий, протяжный вой.

Люси пронзительно завизжала.

Элизабет Мартин

Крики Люси вывели меня из временного оцепенения. Я поспешила к ней и схватила за руки, пытаясь поднять. Я собиралась увести ее от трупа, но девушка осела в моих объятиях, и мне пришлось чуть ли не волоком тащить ее.

— Пойдемте, Люси, — звала я, надрываясь из последних сил. — Пойдемте в дом, и я все им расскажу. Мы во всем разберемся.

Кто бы мог подумать, что хрупкая девушка может быть такой тяжелой? С таким же успехом я могла бы тащить и мертвого мужчину. Но в доме уже услышали пронзительные крики и визг; мне не пришлось тащить Люси далеко. Нам навстречу отовсюду бежали люди. Из дома выскочила экономка миссис Уильямс; ее черные юбки развевались на бегу. За ней показалась фигура садовника в рубашке с закатанными рукавами; он держал лопату на тот случай, если она понадобится как оружие. С пляжа прибежал Эндрю Бирсфорд; за ним трусил его песик.

Прибытие незнакомых людей, а особенно другой собаки оказало немедленное действие на терьера Бреннана. Он вскочил и зарычал, обнажив острые желтые клыки; затем принял защитную стойку над трупом хозяина.

Миссис Уильямс поспешно вырвала Люси из моих рук.

— Тише, тише, моя прелесть, — заворковала она, гладя Люси по голове, — Уильямс о вас позаботится. Уильямс обо всем позаботится. Пойдемте со мной в дом, и я уложу вас в постель. Пойдемте, мисс Люси…

Услышав знакомый голос, Люси Крейвен встрепенулась, заплакала и попыталась встать. Поддерживаемая Уильямс, она поплелась к дому.

— Что здесь произошло? — осведомился у меня Бирсфорд.

— Я знаю не больше, чем вы! Только что Бреннан мертв, а возле его тела я нашла Люси.

— Проклятье! — вскричал он, подступая ко мне с красным от ярости лицом. — Уж не хотите ли вы сказать, что Люси имеет к этому какое-то отношение? Какой скандал!

Мои натянутые нервы не выдержали.

— Ничего подобного я не утверждаю. Я лишь отвечаю на ваш вопрос, рассказываю, что я видела.

Мы с Бирсфордом стояли лицом к лицу, как пара бойцовых петухов. Затем подал голос садовник, привлекая к себе наше внимание.

— Вот что выкопала его собачка, — сказал он.

Мы с Бирсфордом обернулись и увидели, что садовник показывает куда-то вниз, где корни рододендрона уходили в мягкую песчаную почву. Естественная эрозия привела к тому, что корни частично обнажились, образовав переплетенную сеть. Ловкие собачьи лапы разрыли и разбросали землю. Терьер обнаружил крысиное гнездо, спрятанное под корнями. Там, в ямке, сгрудились крысята, белые, слепые и раздутые. Выглядели они отвратительно; когда садовник замахнулся лопатой, я отвернулась, чувствуя, как к горлу подступает ком. Услышав тошнотворный глухой удар, я вздрогнула.

— Что вы здесь делаете, сэр?

Тишину нарушил новый голос, похожий на удар хлыста. Мы все круто развернулись.

Пришла мисс Роуч. Она в гневе смотрела на Бирсфорда.

— Сэр, будьте добры, немедленно покиньте наши владения!

— Я прибежал потому, что услышал крик миссис Крейвен… — начал он.

Мисс Роуч побледнела.

— Я запретила вам появляться в нашем доме и парке, что вам прекрасно известно. Миссис Крейвен моя племянница и находится под моей опекой; всем, что ее касается, я займусь без вашей помощи!

Я обрадовалась, заметив, что Бирсфорд не сдается. Он указал на труп:

— Этот малый мертв. При всем моем уважении могу заметить, мадам, что дело не из таких, с которым вы можете справиться самостоятельно. Им займутся власти, то есть полиция. Предлагаю…

Продолжать ему не позволили.

— Немедленно! Вы меня слышите? Здесь не нужны ни вы, ни ваша помощь. Вы уйдете сейчас же, или Каллоу выкинет вас вон!

Насколько я поняла, Каллоу — садовник; он явно встревожился, представив, как будет бороться с мускулистым и крепким молодым человеком вроде Бирсфорда. Не понравилась ему и перспектива выдворять из «Прибрежного» соседа, местного землевладельца.