— Никогда не поверю, что она могла его убить, — искренне добавила я. — Люси такая маленькая, а Бреннан — малый крепкий. И потом, зачем ей его убивать?

— Где она сейчас? — спросил Лефевр, не обращая внимания на мои возражения.

Он внимательно выслушал все, что я ему рассказала, время от времени что-то бурча себе в бороду, но не делая иных замечаний.

Я ответила, что Люси спит, так как экономка по собственной инициативе дала ей лауданум.

— Что ж, — довольно кисло заметил доктор, — это с успехом избавит нашу подопечную как от допроса констебля, так и от моего осмотра. А я бы предпочел побеседовать с ней до прихода констебля и сделать выводы о состоянии ее рассудка.

— О каком состоянии можно говорить? Она была в истерике, — возмущенно ответила я. — А чего вы ожидали? Она всего несколько месяцев назад родила и сама еще совсем ребенок!

Мой довод не вызвал его сочувствия.

— Ну да, допускаю, что она визжала и кричала; но состояние, которое в народе называется истерикой, довольно сложное. Когда-то считали, что причина истерики коренится в женских болезнях, если можно назвать их так и не заставить вас краснеть, однако теперь в этом сомневаются. Опытному врачу истерика может указывать на целый ряд нарушений.

— Например, на то, что она виновна? — сердито воскликнула я.

— Или на то, что она невиновна, — хладнокровно ответил доктор. — Теперь же я лишился возможности судить. Возможно, Уильямс думала, что оказывает миссис Крейвен услугу, но, по-моему, услуга оказалась медвежьей.

— Кроме того, Уильямс забрала окровавленное платье Люси, — продолжала я, — хотя ей было сказано, что платье — улика и его нельзя стирать до прихода констебля, но, боюсь, сейчас оно уже отмокает в холодной воде. — Я смущенно указала на умывальник и на лежащее на нем собственное платье. — Как и мое. Наверное, мне тоже следовало оставить мое платье как есть. Кстати, миссис Уильямс во всем произошедшем винит меня. По крайней мере, она корит меня за то, что Люси нашла труп. Может быть, она права и мне нужно было гнаться за Люси, а не беседовать с вами у парадных ворот.

— Черт побери! Экономка лезет не в свое дело. Несомненно, она считает, что действует из лучших побуждений, но все не так. Уильямс необходимо объяснить, что данным делом должны заниматься власти, каким бы невинным ни было участие в нем миссис Крейвен. Ну а у вас нет ни малейших оснований считать себя виноватой. Вы компаньонка миссис Крейвен, а не ее тень.

Я была благодарна Лефевру за поддержку, хотя по-прежнему не знала, стоит ли говорить ему о том, что меня беспокоило. Но он был прав. Делом должны заниматься власти, и ничего нельзя скрывать. Я приняла решение.

— Доктор Лефевр, меня волнует еще кое-что… — Я рассказала о ноже, пропавшем со стола в холле.

— Вы думаете, нож тот самый, что торчит из шеи Бреннана? — Он пристально наблюдал за мной.

— Не могу утверждать наверняка, пока снова не увижу его… но рукоятка показалась мне похожей, да и ножа в холле больше нет. До завтрака он лежал рядом с ящиком для писем; в этом я могу присягнуть.

Доктор Лефевр хмыкнул, разгладил пальцами усы.

— Такое дело не для деревенского констебля и даже не для детектива из Саутгемптона. Нам придется сообщить в Скотленд-Ярд.

— В Скотленд-Ярд?! — ахнула я.

— Да, с таким делом на месте не разберутся; это вам не пьяная драка в таверне и не разбой. Если нож в самом деле взяли в холле, значит, Бреннана убил не посторонний злоумышленник, который незаконно проник в парк.

— Кто-то из этого дома? — Я покачала головой. — Доктор Лефевр, мисс Роуч вашего предположения не одобрит.

— Милая моя девочка, решать предстоит не мисс Роуч. Но согласен, она с ходу отметет такое скандальное предположение. Учитывая произошедшее, местному констеблю вряд ли удастся иметь с ней дело. Мисс Роуч дама влиятельная; возможно, она даже знакома с начальником полиции графства и наверняка с местным магистратом и окружным судьей. Здешнему следователю будут чинить препятствия на каждом шагу. Сюда должен приехать кто-то из Скотленд-Ярда.

Он помолчал и продолжал, словно разговаривал сам с собой:

— И потом, следует немедленно известить Роуча. Он должен узнать обо всем от меня. Решено, я сегодня же поеду в Лондон и все расскажу Чарлзу прежде всего остального… — Доктор задумался, помотал головой. — Но мне придется ждать, пока сюда не явится деревенский констебль! И уговаривать мисс Роуч встретиться с ним! Хотя навязывать свои условия она не может, ее все же необходимо убедить, что сюда нужно привлечь человека со стороны, иначе ей придется трудно и некому будет ей помочь. Сомневаюсь, что сегодня попаду в Скотленд-Ярд; более того, это просто невозможно. Уеду завтра, с утра пораньше. Уф! — Издав последний досадливый звук, он посмотрел на меня так, словно я чинила ему препятствия.

— Доктор Лефевр, — не без страха сказала я, — я знакома с одним инспектором уголовного розыска из Скотленд-Ярда.

— Вот как, в самом деле? — удивленно отозвался он.

— Его зовут инспектор Бенджамин Росс. Он человек опытный и сумеет допросить всех так, чтобы не огорчить мисс Роуч.

— Мисс Мартин, вы полны сюрпризов! — Доктор пригладил бороду. — Что ж, давайте спустимся и все скажем мисс Роуч.

С этими словами он открыл дверь, но я подала ему знак, предлагая подождать. Высунула голову, проверяя, нет ли кого поблизости, затем первая вышла в коридор и поманила его за собой. Я подумала: если кто-то за нами следит, мы в самом деле похожи на пару заговорщиков, и можно предположить самое худшее.

Кристину и Фиби Роуч мы нашли в гостиной; они сидели бок о бок. За то время, что мы не виделись, они успели переодеться. Теперь обе были в черном и походили на двух ворон на изгороди. Я изумилась такому неожиданному проявлению траура по малознакомому человеку. В конце концов, он оказался в их владениях случайно. Кроме того, совсем недавно мисс Роуч весьма равнодушно восприняла его смерть. Мне показалось, что для сестер важнее всего проформа, даже в подобных необычных обстоятельствах. Может быть, к такому решению их даже до некоторой степени подтолкнули мои слова. Во всяком случае, смерть в «Прибрежном» оставалась смертью. Они решили, точнее, Кристина Роуч решила, что смерть следует почтить должным образом, пусть даже на то время, пока труп Бреннана остается на их земле. Ни констебль Гослинг, ни кто-либо другой не сможет сказать, что они отнеслись к делу без должного уважения. Сестры слушали Уильямс; экономка что-то быстро и настойчиво говорила. Когда мы вошли, она замолчала и бросила на нас враждебный взгляд.

— Потом, — сказала ей мисс Роуч.

Уильямс вышла.

Доктор Лефевр безукоризненно провел свою партию; я не могла не восхититься его даром убеждения. Он посочувствовал сестрам в связи со свалившимся на них несчастьем. Им не следует еще больше расстраиваться, пытаясь иметь дело с представителями закона. Он обо всем позаботится. Задача эта совершенно не подходит для дам.