– Давай, по дороге расскажешь! – сказал Кокошин.

Игорь кивнул, соглашаясь с ним. Не вопрос, они узнали очень много полезного, но потеряли время. За Еленой Кирей и Яной Егоровой выстроилась целая очередь. Возможно, кто-то уже накрыл их в особняке какого-то там Олега Марковича.

– Я сейчас! – Катерина скрылась в дверях здания.

Кокошин обогнул машину, открыл водительскую дверцу. Игорь глянул на Леньку, который сидел за столом на летней веранде. Дружки уже оставили его, а он уходить не торопился и смотрел на Игоря недовольно, но уже не воинственно. И на том спасибо.

Катерина выскочила из трактира с улыбкой до ушей. Игорь открыл ей дверцу, она шмыгнула на заднее сиденье. Он хотел подсесть к ней, чтобы удобно было беседовать, но увидел, как дернулся Ленька, и сел вперед, чтобы не дразнить парня.

– Кто он такой, этот Олег Маркович? – стронув машину с места, спросил Кокошин.

– Денежный мешок. Здесь направо.

Указатель поворота появился, едва только они выехали на шоссе. Дорога действительно была хорошая, асфальт свежий, черный. Белоснежная разметка усиливала его очарование.

– Хочешь сказать, что это Олег Маркович дорогу построил? – спросил Игорь, обращаясь к девушке.

– Он говорил, что сам профинансировал, – ответила Катерина.

– Тебе говорил?

– Да, я была у него. Он меня приглашал. – Девушка замолчала, немного подумала и добавила: – В качестве официантки.

– Может, наврал этот Олег Маркович? – обращаясь к Игорю, спросил Кокошин.

– Что в качестве официантки? – спросила Катерина.

– Что профинансировал. У Егоровой отец в министерстве транспорта работает, а там дорожная инфраструктура. Не исключено, что Олег Маркович как-то связан с Егоровым.

– Яна отправилась к нему в гости.

– А за ней медведи. На велосипеде, – с усмешкой проговорила Катерина.

– А за ними кот задом наперед, – вспомнил Игорь.

– А за ним комарики на воздушном шарике, – продолжила девушка. – Это я про «Шевроле». Вон Леньку как ужалили.

– Да, ему сегодня досталось по первое число, – сказал Горелов. – Может, мы тебя высадим?

Он готов был задать примерно такой же вопрос и себе. Куда они едут? Это в Москве Шестопалов и Ершов были без оружия и не лезли на рожон, а здесь, на большой дороге, у них полностью развязаны руки. Нечадов и Соловьянов еще в Москве проявляли агрессивность. Тут они совсем отвяжутся. Кучин тоже отправил за Яной отнюдь не ангелов. Может так сложиться, что Игорю придется встать у них на пути. Это опасно, чревато летальным исходом. Раз так, то не лучше ли сделать остановку и запросить подмогу?

– А как же Олег Маркович? – спросила Катерина.

– Ты скажи, где он, а мы сами его найдем.

– Не знаю.

– Соскучилась по нему?

– Я соскучилась?! – возмутилась Катерина.

– Мужчина, наверное, солидный.

– Да, солидный, – легко согласилась она.

– И неженатый, – предположил Игорь.

– И неженатый.

– А Елена Кирей у нас проститутка, – сказал Кокошин.

Он всего лишь констатировал факт, выстраивал версию, а Катерина, наверное, восприняла это как угрозу своему личному счастью.

– Ты можешь ехать быстрее? – спросила она, хотя стрелка спидометра уже лежала на отметке «сто двадцать».

– Могу, – ответил Кокошин и еще сильнее разогнал машину.

Игорь кисло усмехнулся, глянув через плечо. Этот Олег Маркович наверняка мужчина в возрасте, но Катерине все равно, потому как у него есть деньги. Возможно, и Яна с такой же легкостью готова была выйти замуж за Кучина, который годился ей в отцы. Но вполне вероятно, что она с той же легкостью переспала с Самохиным или даже влюбилась в него. Если Катерина выйдет замуж за Олега Марковича, то непременно станет наставлять ему рога. Он сам будет в том виноват.

Окно открылось легко. Яна полной грудью вдохнула свежий воздух и с надеждой глянула на Риддика, который тихонько зарычал.

– Ты что, не понимаешь? Душно мне! Солнце уже высоко, в бане жарко. – Она помахала перед собой ладонью как веером.

На самом деле солнце только поднималось над лесом. До жары было еще далеко, если она вообще придет. Лето в московских краях скудное.

Риддик предупредительно наклонил голову.

– Что ты сказал? В бане должно быть жарко? Но так меня не париться здесь оставили, а похитили, просто украли. Ты понимаешь?

Риддик поднял голову, посмотрел на Яну поумневшими вдруг глазами. Неужели пес проникся к ней сочувствием?

– Если я сейчас не уйду отсюда, то твоего хозяина посадят в тюрьму, и ты останешься без обеда.

Риддик снова опустил голову, недовольно глянул на нее.

– Извини, не хозяина. Я знаю, что Валентин твой друг.

Риддик махнул хвостом в знак согласия и одобрения.

– Твой друг влип в историю, – продолжала Яна. – Его нужно выручать, пока не поздно.

Риддик тихонько, утробно гавкнул.

– Как выручать, спрашиваешь? Мне уходить надо. Сейчас подъедет полиция, а меня здесь нет. Валентина твоего никуда не увезут.

Риддик кивнул, соглашаясь с этими словами.

– Все, я ухожу!

Яна не верила в свою победу над собачьим разумом, поэтому из окошка выбиралась осторожно, в любой момент готова была нырнуть обратно.

Риддик сперва не реагировал на это, но стоило ей погрузиться в мокрую траву двумя ногами, угрожающе зарычал. Обратно уже никак, слишком долго и неудобно.

– Ну и дурак! – заявила Яна и посмотрела на него с возмущением и обидой.

Риддик сел за задние лапы, на всю длину вытянул передние и высунул язык.

– А теперь молодец!

Яна осторожно направилась к дому. Риддик последовал за ней. Он смирился не до конца, мог напасть на нее в любую минуту. Возможно, так и произойдет, если она пойдет к воротам.

Яна заметила, что дверь в дом приоткрыта, и тихонько поднялась на крыльцо. Если Риддик вдруг бросится на нее, то она заскочит в дом. Но пес вдруг побежал обратно к бане. Он как будто давал девушке понять, что она свободна.

Теперь Яна могла идти к воротам или к воде, но все же заглянула во двор.

«Репутация дороже свободы, – подумала она, вспомнив о регистраторе. – Если там действительно содержится компромат, порочащий меня, то я просто обязана уничтожить эту запись».

В доме пахло перегаром и табачным дымом. На столе стояла початая бутылка с водкой или самогоном. На диване спал Валик в обнимку с Элен. Регистратор подключен был к телевизору. Возможно, с помощью записи Валик заряжал себя настроением. Козел!