Яна осторожно подошла к телевизору, взяла регистратор, отсоединила шнур. В этот момент под ней скрипнула половица. Валик проснулся, приподнялся на локте, повернул голову к Яне, но посмотрел куда-то мимо нее.

Яна со всех ног рванула к двери. Половицы шумно заскрипели. Однако Валик по-прежнему ее не замечал, пьяно промычал что-то себе под нос и уронил голову на подушку.

Валик ее не преследовал, Риддик оставался у бани. Яна вышла на берег и со всей силы запустила регистратор в сторону противоположного берега. Пластиковая коробочка шлепнулась в воду, но тонуть почему-то не торопилась. Течение медленно несло ее к плотине. Возможно, она вообще не утонет. Вдруг регистратор попадет к каким-то людям и они выложат позорное видео в Сеть?

Яна прямо в одежде зашла в воду, легла на живот, поплыла за видеокамерой, но добраться до нее не успела. Пластиковая коробочка все-таки ушла под воду.

Возвращаться девушка не торопилась. Сначала она оставила ограду с воротами позади себя и только затем повернула к берегу.

Погони за ней не было. Яна спокойно выбралась на берег через проход между пышными кустами, нависающими над водой, взглядом нащупала тропинку, которая тянулась вдоль зарослей, по ней и пошла.

Вода шумно хлюпала в ее кроссовках. Может, поэтому Яна и не услышала шорох за спиной. Когда она обернулась, было уже поздно. Незнакомый парень с широким лицом и грубыми чертами надвинулся на нее, одной рукой схватил за шею, а другой закрыл рот.

– Тихо, девочка, не шуми!

К ним подошел еще один громила с толстой нижней губой, в стильном блейзере, светлой сорочке под ним, лакированных туфлях на тонкой подошве. В руке он сжимал пистолет с глушителем.

– Ты Яна? – тихо спросил он.

Она кивнула, насколько позволял захват, в котором находилась ее голова.

– А Элен где?

Яна снова сделала усилие и повела головой в сторону дома.

– Спит?

Яна закатила глаза. Сколько можно спрашивать, не позволяя открыть рот?

– А ты почему не спишь? Только не кричи. А то своим грязным носком рот заткну, – пригрозил девушке мордастый негодяй и убрал руку, которой закрывал ей рот.

– Я выспалась.

– Кто сейчас в доме?

– Элен и Валик.

– Еще кто?

– Риддик. Московская сторожевая.

– На цепи?

– Нет.

– Это плохо, – сказал толстогубый субъект и предусмотрительно передернул затвор пистолета.

– Значит, Элен с Валиком, а ты с Риддиком? – осведомился его приятель. – Или наоборот?

– Я сама по себе. В бане. Под замком.

– Чего?

– Так ведь Элен меня похитила.

– Вроде ты сама за рулем была.

– Элен меня обманула.

– Выкуп назначила?

– Не знаю.

– А сколько ты стоишь? – спросил этот фрукт и оценивающе смотрел на Яну. – Машина у тебя не очень, – сказал он, размышляя вслух.

– Так, может, Элен ее за наши же бабки продала, – сказал второй ублюдок и тут же уточнил: – Себе же самой.

– По себестоимости, да? – с усмешкой осведомился его подельник.

– Телочка она ничего. Но на восемнадцать лимонов не тянет.

Яна дернулась, пытаясь вырваться.

Толстогубый гад ухмыльнулся и заявил:

– Если девочка невинная, то можно за десять взять.

– Девочка! После Антохи? Ты ведь с ним была, да?

– Это не твое дело!

– Значит, была. Бабки где?

– Какие бабки?

– Восемнадцать лимонов.

– Не видела я. Не знаю ничего.

– Элен свою машину во дворе бросила, да? К тебе она с чем села? Портфель у нее был?

– Не было никакого портфеля. Сумка была.

– Какая сумка?

– Дамская.

– Большая?

– Для дамской большая, а для портфеля маленькая.

– Ладно, разберемся, – глянув на своего дружка, сказал толстогубый тип. – Скотч давай.

Братки связали Яну, заклеили рот скотчем, уложили на землю, под куст, и затаились рядом с ней.

Валик не заставил себя ждать. Он как будто знал, что Яна не пойдет широкой дорогой, а выберет узкую тропинку, двинулся по ней и нарвался на засаду.

Однако оказалось, что скрутить его было непросто. Эти двое набросились на него сзади и спереди. Рот ему они заткнули сразу, но свалить на землю не могли долго, наконец-то уложили, скрутили, связали.

Только эти ребята заклеили ему рот, как со стороны ворот донесся знакомый голос:

– Валик! – Элен шла по той же тропинке.

Перед ней вырос мордастый парень.

Она шарахнулась от него, хотела повернуть назад, но он направил на нее ствол пистолета и заявил:

– Стоять!

Элен кивнула, в страхе глядя на пистолет.

– Знаешь, кто я?

– Нет.

– Антоха тебе про нас не рассказывал?

– Нет.

– Шест, Ерш – не слышала?

– Нет.

– Я Шест. Он Ерш.

– Антон мне ничего про вас не говорил.

Шест не хватал Элен за шею, не заламывал рук, но Яна видела, как его указательный палец поигрывал на спусковом крючке. Пистолет он держал в опущенной руке, но выстрелить мог в любой момент. В Риддика, если тот вдруг появится здесь.

– А про деньги как узнала?

– Какие деньги?

Яна увидела, как Элен отвела взгляд в сторону.

– В глаза смотри! – потребовал Шест.

Элен заставила себя сделать это.

– Деньги где?

– Не брала я!

– Почему не спрашиваешь, какие деньги? – поинтересовался Ерш, пристально глядя на нее.

– Так я про них знаю. – Голос Элен заметно дрожал.

Как будто эти ублюдки ее на табурет поставили и петлю на шею надели.

– Знаешь?

– Антон мне их показывал.

– Зачем?

– Там же выкуп. Может, ты знаешь.

– Мотыль?

– Мотыль.

– Ты на него работаешь?

– В какой-то степени.

– Мотыль велел тебе Антоху кончить?

– Не говорил он такого. Я Антона не убивала.

– Просто деньги забрала?

– Не трогала я их.

– А глазки чего забегали?