Никогда еще не доводилось ей встречать человека, который бы так наслаждался жизнью. А то, что он обожал жизнь, видно было невооруженным глазом. И не только по его манере постоянно шутить, но и по тому, что энергия и жизненная сила, казалось, били ключом. На вид ему было не больше двадцати пяти.

— Пойдемте поужинаем, — предложил он, когда музыка стихла.

— Не могу, — ответила Диана. — Я присматриваю вон за той девушкой с темными волосами. Видите?

И, взглянув в сторону Рут, к своему изумлению, увидела, как та встала и подошла к Хьюго. В этот момент снова заиграл оркестр, и они начали танцевать.

— Похоже, ваши услуги ей пока не понадобятся, — решительным тоном проговорил Терри, и Диана послушно стала спускаться за ним.

«Надо же, Хьюго танцует с Рут! — растерянно думала она. — Вот это новости!»

Стало быть, миссис Шнайбер добилась своего. И проходя мимо комнаты, где играли в карты, Диана не смогла удержаться, чтобы не заглянуть туда. Она знала, где обычно сидит ее хозяйка, являвшая собой незабываемую картину азартной игры: кучка жетонов, глаза не мигая смотрят в карты, руки судорожно подергиваются в зависимости от того, выигрывает она или проигрывает.

Миссис Шнайбер играла плохо, но очень осторожно. Если ей удавалось выиграть несколько франков, она, в глубине души полагая, что вечер удался на славу, делала вид, что ей страшно не везет. Подобную манеру поведения она считала особым шиком.

Даже если ей и удавалось выиграть крупную сумму, она никогда в этом не признавалась, и Диана то и дело слышала, как она сетует своим подружкам! на то, что ей ужасно не везет в картах, хотя на самом! деле благодаря своей чрезмерной осторожности! почти никогда не проигрывала.

И сейчас Диана поспешила к ней и, наклонившись, тихонько проговорила:

— Я собираюсь пойти перекусить, миссис! Шнайбер. Рут танцует с лордом Долком, так что о ней не беспокойтесь.

Миссис Шнайбер так и просияла:

— Это хорошо. Очень хорошо!

— А как у вас дела? — поинтересовалась Диана.

— Карта идет ужасная, — пожаловалась миссис Шнайбер. — Не везет, да и только!

Но проговорила она это таким веселым тоном, что Диана поняла: у нее все хорошо. Оставив свою хозяйку наслаждаться игрой, она поспешила обратно к Терри. Тот уже нашел свободный столик и заказал бутылку шампанского.

Диана уселась напротив. Столик был освещен лишь крохотной настольной лампочкой, отбрасывающей бледно-розовый свет, над головой мерцали звезды, тихо плескались о плавучую палубу волны, оркестр наигрывал чудесный вальс, официанты сновали взад-вперед, и Диане вдруг на мгновение показалось, что она вернулась назад, в старую жизнь.

Как часто в последние годы сидела она вот так за столиком — не исключено, что за этим же, — весело смеясь и оживленно болтая, счастливая и уверенная в том, что завтрашний день не принесет ей никаких неприятностей, разве что самых малых, о которых уже через несколько минут трудно вспомнить.

«И почему это люди так часто раздражаются по пустякам, время от времени нарушающим их размеренное существование?» — размышляла сейчас Диана.

Опоздал человек на поезд, недоволен плохо сшитым платьем, нанял нерасторопного лакея — как часто подобные мелочи отравляют людям жизнь!

Но странное дело. Когда приходит настоящая беда, многие их тех, кто выходил из себя по самому ничтожному поводу, моментально берут себя в руки.

Что греха таить! Год назад она и сама считала свое положение незыблемым.

Но теперь… Теперь она научилась ценить каждую прожитую минуту. Выпало на ее долю невинное приключение с Терри? Что ж, она насладится им в полной мере.

Впервые в жизни Диана почувствовала, какое это счастье — пусть даже на самое короткое время освободиться от своих непосредственных обязанностей.

Терри был на высоте. Он так заразительно хохотал, так остроумно подшучивал над посетителями, так поддразнивал ее, что Диана не могла удержаться от смеха и веселилась вместе с ним от всей души. Давно не была она так беспечна и счастлива, как сегодня.

— У вас божественный смех, — заметил Терри. Диана улыбнулась ему в ответ.

— В какую же неприличную историю я попала, — игриво проговорила она. — Знакомлюсь в фойе с первым попавшимся мужчиной, тут же отправляюсь с ним ужинать… Очень пикантно!

— А потом этот незнакомец где-нибудь в темном уголке отбирает у вас драгоценности, — подхватил Терри. — Или это вы снимете с меня часы?

— Грабьте на здоровье, — смеясь, проговорила Диана, протягивая к нему руку, единственным украшением которой служил стеклянный браслет: изящная вещица, приобретенная всего за несколько франков.

Она еще не избавилась от своих драгоценностей, однако ей было не на что оформить страховку на их вывоз за границу, срок действия которой уже истек, и она оставила их в Англии.

Терри расхохотался.

— А вот мои часы вы не увидите, — заметил он.

— Это почему? — спросила Диана.

— Потому что я их заложил, как и все мои вещи, — пояснил он. — Это мой последний праздный день.

— Почему? — удивилась Диана.

— С понедельника я начинаю усердно трудиться, — ответил Терри. — Перед вами тот, кто в поте лица своего собирается добывать хлеб насущный, один из тех затюканных жизнью молодых людей, которые каждый день ровно в восемь пятнадцать выходят из дома, нахлобучив на голову цилиндр, и бредут к месту своей службы. Но прежде чем забраться на свой табурет в банке, я решил в последний раз отдохнуть на всю катушку.

— А почему вы раньше не работали? — спросила Диана.

— Потому что считался одним из тех счастливчиков, которых обзывают «богатыми бездельниками». Я купался в роскоши, в общем, был этаким миллионером — буржуа.

Диана расхохоталась, но, тут же посерьезнев, спросила:

— И что же произошло?

— В один злосчастный день исчезло все: и мое огромное состояние, и права, полученные мною при рождении, и мои надежды и чаяния, — ответил Терри. — Другими словами, все вылетело в трубу. Банкротство, моя дорогая, да еще какое! О котором совсем недавно трубили на каждом углу!

Диана уже поняла, что за банкротство он имеет в виду. Знала, что Терри ей ответит, и все-таки едва слышным голосом задала этот вопрос:

— Чье банкротство?

— Хедли, — как и ожидала, услышала она. — Просыпаюсь я однажды утром и узнаю, что я из богача превратился в нищего. Грустная история, правда? И вот теперь я вынужден покинуть свое родовое гнездо и отправиться зарабатывать себе на жизнь в какой-то дурацкий банк. Как вам это нравится!

В притворной скорби Терри склонил голову на грудь. Диана опять рассмеялась, но на сей раз смех ее прозвучал несколько нарочито.