На два три этажа ниже располагалось неплохое кафе — «Предел Механики», и мы решили отобедать там. Вернее немного перекусить, посидеть в приятной обстановке под романтичную музыку.

Несмотря на название, не обещающее комфорта для восприятия Астерия, здесь было вполне мило: в приятном полумраке, разбавленном золотистым светом, столики в почти отдельных, отгороженных пространствах. На стенах интересные композиции из бронзовых лепестков и шестеренок, кое-где светили большие электрические лампы накаливания — прошлый век, но здесь эти большие стеклянные пузыри с тускло светящимися нитями вольфрама придавали заведению особую атмосферу. И конечно, особой достопримечательностью этого кафе считались три робота-официанта — самых первых, собранных еще сорок лет назад в «Системы Савельева». Неуклюжие, похожие на большие медные самовары на колесах и даже наполовину электрические, они разъезжали по залу, принимая заказы. Основой их интеллектуальных блоков был мозг кроликов, при чем с не слишком удачно оптимизированной нейронной сетью. При всех недостатках, они неплохо обучились и прекрасно справлялись с несложными функциями официантов и уборщиков. Правда очень дорогих официантов, потому как поддержание жизнедеятельности их мозга требовало сложного обслуживания и надзора специалистов компании «Системы Савельева».

— Милая госпожа, вам так идет это розовое платье, — скрипучим голосом произнес официант, подкативший к нашему столику. — Какая вам завидую, юный господин, что с вами будет обедать такая девушка!

Айлин прыснула смехом — да, умеют кроличьи мозги поднять настроение.

— Чем изволите порадовать ее и себя? — продолжил говорящий самовар. — Перед вами на столике меню, можете посмотреть или я вам могу его зачитать.

— Мы сами, — я знал, что зачитывать меню он будет долго, допуская нудные рекламные ремарки, поэтому обнял Айлин и развернув перед ней меню.

Мы выбрали только сладкое: для госпожи Синицыной клубничное мороженое с сиропом, мне слоеный десерт «Пирамида Богов» и два кофе с миндальным молоком. Робот фальшиво восхитился нашим выбором и укатил дальше по проходу, а я спросил Синицыну:

— Первый раз здесь?

— Да, — Айлин прижалась ко мне и шепнула: — Я счастлива. Очень! Приятная музыка и ты очень хороший.

В самом деле, как мало нужно человеку для счастья. Который раз я постигаю одну и ту же истину, самую старую и простую. Порою достаточно быть наедине с любимым человеком и никуда не торопиться, чтобы это удовольствие успело превратиться в счастье. Меня тоже наполняло счастье, когда мы заходили в «Предел Механики» с отцом и садились за свободный столик. Кажется, это было совсем недавно, но только лишь кажется. И, разумеется, эта драгоценная память не принадлежит Астерию.

Пока мы ждали заказ, я открыл коробку с новым эйхосом — его госпожа Синицына старательно выбрала для меня, пересмотрев несколько разных моделей. Айлин на самом деле лучше разбиралась в этих штуках, потому что я поотстал от моды на устройства связи. Вытащив из коробки выпуклый диск с тремя поворотными лимбами, я нажал на центральную кнопку — кристалл марсима сразу засветился тускло-красным. Зарядки эйхосу не требовалась, так как он получал энергию сразу из эрминговых потоков и накапливал ее в кристаллической структуре марсима. Через пару минут засветился голубой огонек, сигнализируя, что второй кристалл — кристалл реурта, отвечающий за прием и обработку информации, запитан. А вот дальше… дальше требовалась тонкая настройка устройства под меня, и ее можно было сделать только через терминал персонального коммуникатора — это уже дома.

— Теперь ты всегда на связи. Только попробуй не ответить! — шутливо пригрозила мне Айлин, показав кулачок.

— Ты строга как моя мама, — рассмеялся я, убирай эйхос коробку.

Наш официант уже въехал в зал, держа на вытянутом манипуляторе поднос с заказом.

— Госпожа! Самое свежее, самое вкусное мороженое для вас! Розовое как ваше платье! Гармония, госпожа! С вами весь мир в гармонии! — пел робот ржавым голосом.

— Господин Кролик, а я здесь, по-вашему, пустое место? — в шутку возмутился я.

— Помилуйте, уважаемый господин. Ваш десерт немедленно будет подан! Везу, везу! Самый свежий, самый вкусный десерт! «Пирамида Богов»! Только для вас и Небесных! — изогнув второй манипулятор робот подал нам лакомства и укатил за кофе.

— Какой он забавный! — восхитилась Айлин. — Я хочу домой такого же.

— Таких уже не выпускают. Была небольшая партия для военных. Тех, которых забраковали, быстро раскупили. Вот это заведение успело приобрести, — пояснил я, кратко пересказывая историю, известную от отца.

— Я видела новые модели, бытовые, для уборки и готовки. Мне кажется, они не такие интересные и дорогие, — Айлин отправила в рот ложечку мороженого. — Но меня очень впечатлило. Попрошу отца, может, насобираем денег на недорогую модель. Это же лучше, чем свой эрмимобиль?

— Кому как, — я пожал плечами и принялся за десерт. — Между прочим, я специально привел тебя в это кафе. Знал, что тебя впечатлят роботы. Сейчас понимаешь почему? Хочу, чтобы ты всерьез рассмотрела поступление в УмМаш. У тебя отличные результаты по механо-биологии, и роботы — это точно твое.

— Мое — это ты, — она прижалась ко мне, ловя мои губы своими. И когда мы отдышались от поцелуя, сказала: — Да, я уже думаю об этом. С того момента, как ты мне первый раз сказал об институте в Редутах. И даже мама почти согласилась.

Назад мы вернулись на вимане. При чем не маршрутной, а арендованной четырехместной машине «Гелла-23». Она похожа на круглую площадку, ограниченную высокими бортиками со стойкой в самом центре, которая во время дождя распускается шестью медными лепестками, превращаясь в крышу. Эта модель хороша тем, что в ней с особой силой ощущаешь великолепное чувство полета: встречный ветер бьет в лицо, внизу проносятся крыши домов, справа и слева встают гигантские башни, и сердце поет от восторга. Если я сказал Айли, что роботы — это ее, то виманы — это точно мое. Любовь к ним перешла от отца. А отец… когда, шутки ради, с графом Голицыным они посетили оракула при нашем храме Сварога. Тот гадал сначала Голицыну, посулив славу и высокие имперские должности, а моему отцу гадать на будущее отказался, зато сказал:

«Твои предки были арии. Самые высокие арии при дворце. В арийских виманах твоя жизнь и, может быть, там твоя смерть».

Я слышал это, потому что стоял рядом. А отец попросил ничего не говорить матери.

Вимана доставила нас к посадочной площадке возле дома Синицыных, я расплатился, отсчитав семнадцать рублей. Проводил Айлин и нежно попрощался с ней на пороге ее дома, при этом, кажется ее отец стоял в гостиной. Потом пошел к себе, прокручивая в памяти события сегодняшнего дня: хотя они не были такими яркими, как недавний поединок с графом Ставровым, явление Геры или произошедшее с Айлин в постели, но их было очень много и все они для меня имели большое значение. Одно только появление мамы утром чего стоило! Я вспомнил о Даше, представив, насколько ей тяжело дался этот день — уж графиня Елецкая умела сделать так, что слуги хватались за сердце от ее нравоучений. И увы, я ничем не мог помочь госпоже Новоселовой, потому что не мог остаться с ней рядом. Думая о ней, я уже подходил к дому, когда вдруг увидел…

Увидел ее, сошедшей со ступеней нашего особняка. Мне оставалось еще пройти более двух сотен шагов, но уже развеялись последние сомнения — это была Даша. В левой руке она держала дорожную корзину, в правой чемодан. Неужели мама не вняла моим словам и решила ее выгнать⁈ В дальнем конце улицы показался эрмимобиль. Опасаясь, что она сразу уедет на нем, я ускорил шаг, потом побежал.

— Ваше сиятельство… — увидев меня Даша опустила на землю чемодан и покраснела.

— Даша! — я взял ее дрожащую ладонь. — Что случилось? Мама уволила?

— Нет… — она покосилась на дверь нашего дома. — Она отправляет меня в «Чайную Розу».

«Чайной Розой» называлось наше поместье на Кипре, и я облегченно вздохнул. Что ж, со стороны моей мамы это было соломоновым решением. В любой другой ситуации служанка могла бы счесть это удачным, очень желанным повышением.

— Слава богам! Так радуйся, Даш! Она тебя сильно ругала? — я достал пачку «Никольский», закурил и подал знак извозчику