Я почти готова сказать, что тоже хочу посмотреть на него на соревнованиях, но тут замечаю, что наше сидение уже почти достигло смотрового домика, расположенного на боковой поверхности горы, и люди начинают спускаться с подъемника вниз.

— О, черт…

— Что? — спрашивает Кристиан.

— Я не знаю, как спуститься с подъемника.

— Ты не…

— Это мой первый день на лыжах, — говорю я с все нарастающей паникой. Домик все ближе и ближе. — Что я должна делать?

— Приподними концы лыж чуть вверх, — быстро отвечает он. — Мы поднимемся на холм. Когда поверхность выровняется, вставай и отъезжай в сторону. Это нужно сделать довольно быстро, чтобы тебя не сбили те, кто позади нас.

— Боже… Не думаю, что все это было хорошей идеей.

— Расслабься, — говорит он. — Я помогу.

Сидение всего в нескольких секундах от смотрового домика. Каждая мышца в моем теле напряжена до предела.

— Бери палки, — инструктирует он.

Ты можешь сделать это, говорю я себе, продевая кисти рук через петли палок и крепко стискиваю их. В тебе кровь ангелов. Сильнее, быстрее, умнее. Используй это, хоть раз.

— Приподнимай концы лыж, — говорит Кристиан.

Я поднимаю лыжи. Мы достигаем снежной насыпи и, как он и сказал, оказываемся на уровне земли.

— Вставай! — приказывает Кристиан.

Я сражаюсь с собственными ногами. Сидение бьет меня по ногам, подталкивая вперед.

— Теперь просто отъезжай в сторону, — говорит он, уже отъехав влево. Я пытаюсь последовать за ним, упираясь палками в снег и отталкиваясь со всей силы. Слишком поздно я осознаю, что он имел в виду, что я должна отъезжать направо, тогда как он направится налево. Он поворачивается, чтобы проверить, как мои дела как раз тогда, когда я уже мчусь на него, полностью потеряв равновесие. Мои лыжи наезжают на него. Я поскальзываюсь и одной рукой вцепляюсь в его плечо.

— А-а-а! — вскрикивает он, стараясь удержаться на ногах, но нет никаких шансов. Мы скользим по дорожке, а потом просто падаем.

— Мне так жаль… — говорю я. Я лежу на Кристиане, лицом вниз. Мой огненный красный «Jolly Racher» лежит в снегу, рядом с его головой. Его шапка и очки куда-то подевались. Мои лыжи слетели с ног, и палок нет. Я пытаюсь подняться с него, но ничего не выходит.

— Постой-ка, — говорит он твердо.

Я перестаю двигаться. Он обхватывает меня руками и перекатывает на другую сторону. Затем он наклоняется вниз, вынимает лыжи, которые все еще прижаты моей ногой, и скатывается с меня. Я лежу на спине в снегу, желая выкопать в нем яму и провалиться в нее до конца учебного года. Может даже навсегда. Я закрываю глаза.

— С тобой все в порядке?

Я открываю глаза. Он наклонился ко мне, приблизив свое лицо к моему. Я могу ощущать его дыхание с запахом вишневого леденца. За ним облако проплывает мимо солнца, а небо неожиданно яркое. Я внезапно понимаю, что в этот момент ощущаю все вокруг: как мое сердце гонит кровь по венам, как снег медленно тает под моим телом, как иголки на деревьях трепещут от ветра, я чувствую смесь ароматов сосен и парфюма Кристиана, и чего-то, что может быть воском для лыж, слышу грохот кресел подъемника.

И Кристиан, с копной волос, со смеющимися глазами, на расстоянии вздоха от меня.

Сейчас я не думаю о пожаре, или моем предназначении. Не думаю о том, как спасти его. Единственная моя мысль, каково это будет, поцеловать его?

— Я в порядке.

— Подожди, — он отбрасывает прядь волос с моего лица, его голая ладонь прикасается к моей щеке. — Это было весело, — говорит он. — Не делал этого уже некоторое время.

Сначала я думаю, что он имеет в виду мои волосы, но тут же понимаю, что он про падение.

— Думаю, мне надо потренироваться со спуском с этого подъемника, — говорю я.

Он помогает мне сесть.

— Может быть немного, — говорит он. — Для первого раза ты здорово держалась. Если бы я не стоял на твоем пути, ты наверняка бы спустилась с горы сама.

— Точно. То есть проблема была в тебе.

— Наверняка, — он взглянул на парня, стоящего на смотровой площадке, который говорил по телефону, возможно вызывая лыжную полицию, чтобы меня сняли с горы.

— С ней все хорошо, Джим, — крикнул Кристиан ему. Затем он находит мои лыжи и палки, которые на удачу оказались не слишком далеко.

— Ты была в шапке? — спрашивает он, найдя свою шапку и надевая ее обратно на голову, и водружает на нее очки. Я качаю головой, после чего встаю и касаюсь своих волос, которые снова освободились от резинки и крупными прядями падают на мои плечи, припорошенные снегом.

— Нет, — отвечаю я. — Я, нет, на мне не было шапки.

— Говорят, что 90 % тепла выделяется через кожу головы, — говорит он.

— Постараюсь запомнить это.

Он устанавливает мои лыжи на снегу передо мной и наклоняется, чтобы помочь мне надеть их. Я держусь за его плечо, чтобы не упасть.

— Спасибо, — бормочу я, глядя на него вниз.

И снова он мой герой. А ведь предполагается, что именно я должна его спасти.

— Нет проблем, — отвечает Кристиан, поднимая глаза. Они суживаются, словно он изучает мое лицо. Снежинка падает на его щеку и тает. Его выражение меняется, как будто он неожиданно вспоминает что-то. Он быстро встает и надевает собственные лыжи.

— В том направлении лыжня для новичков, кое-что не слишком сложное, — говорит он, указывая куда-то за мою спину. — Она называется «Медвежонок Пух».

— О, круто, — определенно, мой знак — зеленый круг.

— Я бы остался помочь, но я уже опаздываю на тренировку здесь, выше на горе, — говорит он. — Как думаешь, сможешь сама спуститься вниз?

— Конечно, — быстро отвечаю я. — Я хорошо каталась на склоне для начинающих. Даже ни разу не упала сегодня. Кроме как сейчас, конечно. Как ты поднимешься еще выше в гору?

— Здесь есть еще один подъемник, внизу, — он указывает туда, где наверняка и находится другой большой подъемник, поднимающий людей на непостижимую высоту. — А потом еще один, после него.

— С ума сойти, — говорю я. — Мы можем добраться так до самой вершины.

— Я могу. Но это не для новичков.

Наш разговор определенно подходит к концу.

— Да. Что ж, спасибо еще раз, — говорю я нескладно. — За все.

— Не за что, — он уже отъезжает, направляясь в сторону следующего подъемника. — Еще увидимся, Клара, — кричит он через плечо.

Я смотрю, как он скользит вниз по склону, к подъемнику и присаживается, когда подходит сидение. Затем оно чуть качается вперед и назад, поднимаясь все выше сквозь морозный воздух. Я наблюдаю, пока зеленая куртка не скрывается из вида.