Во времена Тан богатые люди передавали свои наличные деньги и серебро на сохранение агентам, которые выписывали долговые обязательства на покупку товаров; продавцы забирали деньги за проданный товар у агента. Юань ввела чао, бумажные деньги. Это произошло за несколько столетий до того, как бумажные деньги появились в Европе. (Современная валюта, юань, изначально обозначалась другим иероглифом, что означает «круглый» – традиционная форма монеты. Она не имеет никакого отношения к Юань и ее валюте.)

Поскольку Юань полагалась на богатый юг, с которого получала почти половину налоговых поступлений, Хубилай-хан отправил Марко Поло в Ханчжоу (который он по лингвистическому недоразумению назвал Кинсаи), чтобы тот провел ревизию городских финансов. У венецианца дух захватило от красоты и богатства города: его поразили изящные каналы и мосты, прекрасное озеро, чистота, тонкие шелковые одежды, любезность и гостеприимство жителей. Он отмечал, что улицы города были вымощены камнем или кирпичом, что делало их проходимыми даже в дождливую погоду, и восхищался расписными прогулочными лодками на озере.

Средневековые европейские города не могли сравниться с Ханчжоу в утонченности или материальном великолепии. По словам У Цзыму, великого каталогизатора жизни в Ханчжоу того времени, в лавках продавали «молодой рис, зрелый рис, свежесмолотый рис, порушенный зимой рис, белый рис высшего качества, белый рис среднего качества, рис оттенка розового лотоса, рис в желтых колосьях, рис со стеблями, обычный рис, липкий рис, обычный желтый рис, короткостебельный рис, розовый рис, желтый рис и старый рис». В рыбных лавках предлагалось большое разнообразие свежей, соленой и мороженой рыбы, а также моллюсков и угрей. Жизнь вращалась вокруг винных лавок, ресторанов и лапшичных, в которых подавалось в общей сложности около 600 отдельных блюд, включая тушеную свиную подбрюшину с ароматными травами, тушенную в молоке баранину, фальшивую (вегетарианскую) утку и обжаренных в меду перепелов [4].

Попрошайки и торговцы вразнос, мошенники, карманники, акробаты, жонглеры, куртизанки и проститутки толкались локтями, пытаясь урвать крохи этого процветания. Многие заведения нанимали женщин, чтобы те беседовали с посетителями и развлекали их. Мужчины искали приятных переживаний и романтики вне своих заключенных по договоренности браков – среди тех женщин, которые, как говорится, «продавали свои улыбки».

Одна решительная жительница юга, Хуан Дао-по (ок. 1245–1330), сбежав от несчастливого замужества и жестоких родственников мужа, взошла на борт корабля, отправлявшегося на остров Хайнань. Там она научилась у туземного народа ли очищать, пушить, прясть, ткать и красить хлопок. Вернувшись через несколько десятков лет в родной город в Цзянсу, она обучила этим навыкам местных женщин, изобретя в процессе более совершенную хлопкоочистительную машину, ткацкий станок с тремя рычагами и другие приспособления для производства тканей. Благодаря Хуан Дао-по регион по сей день остается центром текстильной промышленности. В Шанхае существует храм в ее честь.

В ответ на потребности и возможности, предлагаемые огромной Монгольской империей, китайцы больше чем когда-либо путешествовали за границу – частным порядком или по государственным делам. К XIV веку китайцы ханьского происхождения основали свои сообщества в таких разных местах, как Япония, Вьетнам и остров, который позднее станет Сингапуром [5]. Китайские специалисты по гидравлике работали на орошении бассейна Тигра и Евфрата. Персидские миниатюры, керамика и архитектура того времени несут на себе следы китайского влияния, а печать методом ксилографии распространилась в некоторых частях Европы. Огнестрельное оружие, которое китайцы применяли против монголов в последних битвах Сун, навсегда изменило приемы ведения войны, после того как монголы познакомили с этим оружием Европу в битве на реке Шайо в Венгрии в 1241 году [6].

Марко Поло назвал Ханчжоу, город на прекрасном озере Сиху, «самым великолепным райским городом в мире»

«Мои потомки будут одеваться в расшитые золотом ткани; они будут питаться отборным мясом, ездить на великолепных скакунах и сжимать в своих объятиях самых прекрасных молодых женщин. И они забудут, кому они всем этим обязаны» [7]. Считается, что таковы были последние слова Чингисхана. Согласно легенде, в начале строительства Ханбалыка, когда перевернули первый пласт дерна, под ним обнаружилось гнездо красноголовых червей. Это встревожило Лю Бинчжуна, планировавшего город, – монах счел это дурным предзнаменованием для будущего династии.

Вскоре после смерти Хубилая в 1294 году распространилась давняя модель коррупции, распрей и восстаний. В 1368 году Юань правил уже одиннадцатый хан, хотя со времени ее основания прошло чуть больше семидесяти лет. Сборщики податей доводили народ до крайности. Инфляция обесценила валюту. Хуанхэ снова вышла из берегов. Бубонная чума, которая, как считают, зародилась где-то на территории современного Кыргызстана, обрушилась на страну в 1331 году, добавив людям страданий помимо тех, что были вызваны наводнениями, саранчой и голодом. Согласно документам, в центральной части Китая все эти несчастья привели к смерти девяти десятых населения, хотя этот способ обозначения смертности в китайском языке может просто означать большое количество умерших. Для сравнения, в Европе, где бубонная чума была известна как Черная смерть, она погубила примерно половину населения.

Разразились бесчисленные восстания; некоторые из них возглавили соляные контрабандисты и пираты, другие – люди, утверждавшие, что они не кто иные, как реинкарнации Будды. Монах-крестьянин с юга по имени Чжу Юаньчжан (1328–1398) возглавил восстание Красных повязок. В 1368 году эти люди заполонили Ханбалык, словно красноголовые черви. Последний император Юань бежал.

Чжу Юаньчжан сровнял с землей великолепный город, который так впечатлил Марко Поло, и объявил об основании новой династии – Мин, что означает «яркий».

Император Хунъу (пр. 1368–1399), как назвал себя Чжу Юаньчжан, не доверял образованным чиновникам не меньше Хубилая, но в его случае потому, что они были более образованными, чем он сам, происходили обычно из более высоких социальных слоев и были самоуверенны. При своем дворе он не приветствовал чжэн-ю, «друзей с аргументами». Он соблюдал конфуцианские ритуалы, запрещая при этом публикацию неудобных конфуцианских произведений, таких как тексты Мэн-цзы, санкционирующие убийство тиранов. Он был крайне чувствителен к оскорблениям и страдал паранойей в отношении попыток оспорить его власть, из-за чего по его приказу были казнены десятки тысяч чиновников и военачальников, включая и его бывших союзников; предъявленные им обвинения варьировались от коррупции до измены.

Неприязнь Хунъу к образованным чиновникам привела к тому, что примерно на двенадцатом году своего правления он упразднил пост первого министра, сконцентрировав гражданскую и военную власть в собственных руках. Несмотря на то что Мин просуществует почти 300 лет, решение Хунъу предоставить императору единоличный выбор во всех вопросах в конечном итоге обречет династию на некомпетентное управление и эндемическую коррупцию.