class="p1">Дни текут, как у царевны в башне. Алексей выполняет обещание: у Титая оказывается масса времени для раздумий. Вот только придумать он ничего не может, как ни пытается, и на смену легкомысленности приходит глухая тревога.

Титай старательно подыгрывает страже, которая делает вид, что охраняет преступника. Так нужно: люди Джахана настороже. Каждая сторона пытается найти лазейку. Посол — выяснить, отчего сорвался план и что известно князю. Князь… Его мотивы неизвестны, да Титай в них и не суется.

К исходу третьего дня он бродит по комнате как тигр в клетке. Бывал в сложных ситуациях, но в таких — ни разу. Невозможно связаться со своими, послать письмо. Пытался, но сделать что-либо через людей посла невозможно и опасно, а никто из жителей Мангупа не сможет ему помочь. А даже если бы смог, то письмо отправлять некуда и непонятно даже кому. Своих так подставлять бы не стал и просить о таком… О чем? Решить все за него? Нет-нет, на чужие плечи не взваливают задачи без ответа.

Как оказаться в Эдирне раньше посла? Отрастить крылья? Да и вряд ли это поможет. Предать князя и переметнуться на сторону Джахана, вымаливая пощаду? Поздно, против чести и глупо в наивысшей степени. Нельзя впутывать в это ни самого Алексея, ни его людей. Помимо прочего, никто не говорил, можно ли им доверять. Остаются лишь два пути: один лучше использовать только за шаг от гибели, второй просто рискован донельзя.

Очередной закат режет узкой полоской света человека, сжавшегося в углу кровати. Титай рычит коротко от безвыходности, подхватывает темную накидку и выскальзывает во двор. Он выбирает второй путь.

За проведенное здесь время успел понять, что Алес и Хвитан охраняют вход в цитадель, а не его комнату. Комната же легко открывается изнутри. Так что пересечь коридор и выбраться на улицу через окно не представляется чем-то сложным.

Нетрудно и вспомнить план города, скрываясь от лишних глаз по проулкам, под навесами крыш ремесленного района. Спасибо Алексею за ту ночную прогулку.

Титай идет туда, где винодельни не представляют никакого интереса для ведущих борьбу за власть. Туда, где во дворе играют дети. Один из мальчишек размахивает мечом, заявляя, что он — князь Алексей, а две девчонки — его враги. Титай фыркает, подхватывает одну из девочек на руки. Та вот-вот разревется.

Чудной незнакомец в плаще предлагает детворе рассказать сказку, которую они еще не слышали. Дети не то чтобы верят этому человеку в черном, но остаются рядом, когда он усаживается прямо на землю и говорит им — что-то шуршит в углу дома, промелькнув за темной балкой, — про мышь.

Да, про ужасную мангупскую мышь, которая была такой огромной, что оставила после себя гигантские норы в скалах. Именно в этих норах люди прорубили ступени, чтобы сделать тайные ходы Алексы, легенды о которых теперь пересекают моря и дальние страны. А предок этой мыши и вовсе был так велик, что отпечатком лапы поднял всю белую гору Мангуп.

К концу рассказа человек в черном становится уже не чужаком, а сказочником из неизвестной земли, загадочные украшения которого так ярко блестят, показываясь из-под края рукавов. Мальчишка смотрит, как вертится на ветру восьмиконечная звезда чародея, и соглашается помочь ему. Разумеется, при условии, что тот никому не навредит и принесет им новый рассказ.

Ко внутреннему двору цитадели Титай возвращается, когда солнце уже скрывается за хребтом. Возвращается, чтобы перевести дух и дождаться.

— Почему ты захотел стать князем? — брат задает этот вопрос отцу, пока на Алексея примеряют одежды, привезенные для коронации. Он вслушивается в чужой разговор из соседней комнаты. У них дома принято говорить на греческом.

— Мой отец хотел восстановить княжество. Оно принадлежало нашему роду. — Стефан всегда отвечает кратко и одинаково.

Григорий оглядывается на Алексея, который выходит к ним. Младший одет в белое с золотом.

— Алексей тоже продолжит дело дедушки?

— Не знаю. Нас это уже не касается. Ему решать.

Князь трет глаза, очнувшись ото сна, полного не самых приятных старых воспоминаний. Но первым делом отчего-то думает не об отце и даже не о брате. На прикроватном столике сверкает кинжал. Титай. Князь рассматривает оружие, блестящее в лучах рассветного солнца, и поднимается с кровати. Не снимал с пальцев кольца и теперь крутит одно из них. Теплый отвар с травами и медом стирает привкус горечи во рту. У него все хорошо. У тех, кто с ним, тоже.

— Алексей?

Молодой княжич оборачивается на голос вошедшего и вопросительно приподнимает бровь.

— Что такое?

— Ваш отец… — Растерянный гонец протягивает ему письмо.

Алексей ломает печать, пробегается взглядом по строчкам. Написано на готском, как будто в письме есть тайна. Только дочитав, видит, что посыльный никуда не ушел. Алексей склоняется над столом, пишет быстро и коротко, затем протягивает тому небольшую записку.

— Отнеси Василине. — Взгляд устремляется в туманную даль, где за стеклом в крупных каплях дождя почти ничего не видно. — Она теперь княгиня.

В этот день Алексей узнал, что его старший брат и отец спешно покинули Солхат[11], где гостевали, и, не заезжая в Дорос для прощания, уехали навсегда.

С тех пор письма Алексей недолюбливал и не слишком им доверял. Потому утреннюю торговую бумажку от посольства он читает с весьма кислым выражением лица.

Сегодня у его комнат дежурит Девятый Меч, Хало Баду, мирный, но весьма внушительный. Это неспроста: им предстоит нанести любопытный визит.

Недалеко от рыночной площади, в гостином дворе, расположились приезжие купцы. Многие из них присоединились к посольству, чтобы представить свои товары дворцу и получить разрешение на торговлю.

Кефей — как раз один из таких. Его временное жилище заполнено мешками и коробами: здесь приправы, травы, краски в порошках. Но Алексея интересует не это. Небольшая деталь в письме не сходится с тем, что он успел заметить при въезде в город. Не просто же так караваны пропускают через главные ворота, отслеживая каждый.

Князь проводит по одному из мешков, на ладони остается терпкий запах аниса. Это стоит целое состояние. Он медлит, прежде чем отдать приказ.

— Обыскать. Только осторожно. Позволите?

Последняя фраза обращена к перепуганному купцу. Тот несколько раз кивает, когда Алексей наугад открывает еще один мешок из десятков. Вот и оно. Торговец не трясся бы так, не прячь он запрещенного.

Князь усмехается и, поднимая ладонь, с шелестом высыпает обратно в мешок кофейные зерна. Кефей бледнеет, пытается хоть что-то сказать, но только бормочет невнятно. Ну все, выдворят его