Оказывается, Сонька была не простым медведем, а самой настоящей пандой: оба ее глаза окружали большие темные пятна.

– Откуда второй синяк? – спросила я.

– Аскерчик подарил! – желчно ответила Софи.

– Не перенес известия об отставке? – догадалась я.

– Ах, если бы! – Софи села, спустила ноги на пол, a руками принялась остервенело обрывать с головы черно-бурые хвосты. – Обиднее всего, что я так и не объявила ему о нашем разрыве! Проявила, понимаешь, гуманизм, как ты учила!

– Я?! – Я вытаращила глаза и высоко подняла брови, но так и не смогла припомнить, когда это я выступала в роли Сонькиной наставницы.

– A кто же? Разве не ты советовала мне идти в политику с прогрессивным лозунгом «Даешь благотворительный секс!»? – напомнила Софи. – Вот я и дала Аскеру.

Скверно ругаясь и сердито потрясая зажатыми в кулаке частями накладного скальпа, она немного путано, но очень эмоционально объяснила, что на данную гуманистическую акцию ее сподвигло исключительно женское сострадание. Видите ли, бедненький Аскерчик был очень сильно расстроен тем, что у него минувшей ночью обворовали гараж, и милосердная Сонька не смогла себя заставить расстроить любовника еще больше.

– Так это у Aскера, что ли, тот проклятый водный мотоцикл угнали? – закономерно заинтересовалась я ночной кражей в гараже.

И тут же вспомнила, что разговорчивый спасатель на пляже называл хозяина похищенного аквабайка Витькой.

Сонька помотала головой:

– Нет, у Аскерчика свистнули только ковер!

– Он постелил под машину ковер? – удивилась я.

– Откуда там машина? Не было никакой машины. Ковер лежал под кроватью.

– У Аскера в гараже вместо машины кровать?! Только не говори, что он на ней ездит, как Емеля на печи! – нервно захихикала я.

Мое воображение мгновенно нарисовало старомодную железную кровать на колесиках, с никелированными шишечками на спинке, педальным приводом, ремнями сексуальной безопасности и плакатиком «Не уверен – не обгоняй!».

– Да уж, кровать там изрядно заезженная! – Софи криво усмехнулась. – Скрипит, как старая телега, хоть не ложись на нее вовсе! А куда же ложиться? Раньше-то хоть ковер на полу был, а теперь и его нет, воры унесли. Открыли гараж отмычкой и стырили коврик, а он не маленький-захудаленький был, «Кубанское диво» два на три метра! И ведь какие мерзавцы! Не поверишь, украли хорошую вещь только для того, чтобы испортить! Утащили добычу на Левый мыс, где дикий пляж, и там спалили в костре, от ковра одни угли остались! Вандалы!

– A Аскер разве не вандал? – напомнила я, кивнув на новый Сонькин «фонарь».

– Нет, он не вандал. Он просто псих! – Софи плюнула ядом. – Шизофреник, наверное. Это же у шизофреников раздвоение личности, или я путаю?

– У них, у них, – подтвердила моя ученая Нюня.

– У нас, у нас! – неудачно схохмила Тяпа.

– Значит, Аскерчик шизик, – подытожила соседка. – Представь, прибежал ко мне в третьем часу с дурацким вопросом: с кем я была этой ночью? Не дурак? Главное, в кусты меня затащил, к дереву прижал, я уже о втором тайме любовной игры размечталась, а он давай шипеть: «С кем была? Кто она? Где она?» Ну, я, натурально, рассердилась и говорю: «Я кто, по-твоему? Лесбиянка?! Ты же лучше всех знаешь, с кем я нынче ночью была и где: да с тобой же, козел ты паршивый! В том самом любовном гнездышке, которое ты, аист носатый, втайне от своей жены свил в комнатке над гаражом!» А он меня ударил, выругался и ушел. Я даже не поняла, за что я, собственно, в глаз получила: за козла с аистом или за правду-матку?

Софи задумалась, я тоже.

– Слушайте, что я скажу, – потребовала внимания моя Тяпа. – Ачмизов мне не нравится, но он не шизофреник, и вопросы у него не дурацкие. Просто он с ними обратился не к тому человеку. По-моему, Аскеру нужна была не Софи, а совсем другая красавица с приметной полосатой прической – Наташка Рыжая! Это у Наташки он хотел узнать, с кем она была минувшей ночью в его казино! По-моему, очевидно, что Ачмизов пытался найти ту девицу, которая удрала из комфортабельного подземелья «Флориды», походя превратив восточную сказку в страшную.

– Я думала об этом, – призналась Нюня, против ожидания не стуча зубами от страха. – Однако тут имеется одно несоответствие. Следите за ходом моих мыслей. Если Аскер прибежал допрашивать Софи, значит, ему не сказали, что красавицей с полосатой прической была Наташка. То есть Рыжую во «Флориде» не узнали. А в таком случае…

– В таком случае придется отбросить предположение, будто Мух попросил меня задержаться потому, что увидел рядом со мной Наташку и усомнился в честности ее выигрыша! – подхватила я. – Получается, что Наташка тут ни при чем. Муху чем-то не понравилась именно я!

– Или же наоборот, ты ему страшно понравилась! – возразила Тяпа. – Мы ведь не знаем, с какой именно целью тебя заперли в бункере Шахерезады!

– Ну, для любовных утех в казино можно было найти девиц поинтереснее! – самокритично сказала я.

– О вкусах не спорят! – напомнила Тяпа.

Добавить к сказанному мне было нечего. Я пожала плечами и перешла к другой теме:

– Софи, а ты на работу идешь?

– Если только ты снова дашь мне свои замечательные черные очки, – вздохнула соседка.

На протяжении моего безмолвного совещания с Тяпой и Нюней она безрадостно изучала свое отражение в зеркальце пудреницы.

– Вообще-то я сама хотела их надеть, – пробормотала я, но Сонька надулась, и я передумала: – Ладно, бери очки, я как-нибудь без них…

Я решила, что одними темными очками не обойдусь, надо основательно замаскироваться. Зачем? Во-первых, чтобы меня не нашел жаждущий мести и скорый на расправу Аскер. Во-вторых, на тот случай, если после гибели Васи за мной продолжает следить какой-нибудь его товарищ по шпионскому цеху. Даже не зная, почему я вообще попала под наблюдение, я не хотела оставаться «под колпаком». Была еще и третья причина для маскарада – чисто эстетская. Я подумала: если моя внешность вызывает у незнакомого человека непреодолимое желание организовать мне одиночное заключение в подвале, значит, я выгляжу не лучшим образом!

Дождавшись, пока Софи удалится на пляж, я поднялась в голубятню Левика и Вовика и с нехарактерной для меня бесцеремонностью пошарила в тумбе подслеповатого трюмо. Я знала, где мальчики хранят свои запасы искусственных скальпов, и легко подобрала для себя пару жгуче-черных «хвостов» на резиночках. Используя черную тушь для тонирования волос, основательно затемнила собственные каштановые пряди, потом взяла расческу с длинным хвостиком, аккуратно разделила волосы на прямой пробор, завязала два хвостика и сделала их значительно более пышными и длинными за счет искусственных «довесков». Алой помадой Левика нарисовала себе неправдоподобно яркие губы, начернила брови, нарумянила бронзовое от загара лицо так, чтобы зрительно увеличить скулы, и в качестве последнего штриха прозрачным скотчем приподняла к вискам уголки глаз.