– На изысканную японскую гейшу не тянешь, но за скромную подругу степей калмычку вполне сойдешь! – удовлетворенно сказала Тяпа, когда я опасливо погляделась в зеркало и не увидела там себя. – А если наденешь тот белый медицинский костюм, будешь смотреться типичной китайской труженицей!

Медицинский костюм из легкой светлой ткани мне выдала тетя Люся, мотивировав это тем, что в каждой уважающей себя фирме работники имеют униформу. Тетя Люся себя как фирму очень даже уважала и вовсю пробуждала в работниках корпоративный дух, что не помешало ей вычесть из моей жалкой зарплаты двойную стоимость медицинского комплекта. Бегать по пляжу в форменной белой пижаме я стеснялась, однако китайской работнице легкие штанишки и прямая рубашка без воротника шли необычайно, для полноты образа мне не хватало только велосипеда и красного значка с портретом Мао.

Переодевшись, я небрежно бросила помятый бежевый сарафан на спинку кровати. Легкая одежка соскользнула на пол, из кармана выкатилась монета. Я совершенно машинально прихлопнула ее ногой, как таракана. Подняла пятак и хотела уже сунуть его в карман рубашки, когда вдруг осознала, что монета необычно легкая. Внимательно рассмотрев ее, я присвистнула.

Пятак был сделан из тусклого металла вроде алюминия, на ребре его отсутствовала резьба, а последующий эксперимент показал, что падение монеты на пол сопровождается ненормальным глухим звоном.

– Да это же фальшивка! – ужаснулась моя Нюня. – Надо немедленно сдать ее куда положено!

– Сдать-то нетрудно, но как объяснить, откуда она у меня? – заволновалась я.

– А и правда, откуда? – живо заинтересовалась Тяпа.

– Вариантов всего два, – крепко подумав, решила я. – Либо это тот самый пятак, который выпал из кармана Роминого белого костюма, либо мне дал эту монету вместе с купюрами кассир «Флориды». Как его? Большой Мух.

– Ставлю на второй вариант! – заявила Тяпа. – Очень мне этот Мух подозрителен, ничуть не удивлюсь, если он проделывает какие-то махинации с фальшивыми деньгами.

– Типа, распространяет поддельные пятирублевые монеты? – Я еще раз подумала. – Нет, вряд ли. Как раз пятаки во «Флориде» раздавать смысла нет, очень велика вероятность того, что фальшивка из стен заведения не уйдет, клиент скорее опустит пятак в монетоприемник одного из автоматов. Казино такой трюк абсолютно невыгоден.

– А если это личная инициатива Муха? – не отставала Тяпа.

– Так ведь он вчера на кассе в первый раз сидел! – напомнила я.

И снова в продолжение темы сказать было нечего, однако неукротимая Тяпа все-таки не замолчала, возмутилась:

– Что за беда такая? За что ни возьмись, все ниточки сразу же обрываются!

– А я говорила, надо начинать с поиска угонщика аквабайка! – с несвойственной ей резкостью напомнила Нюня. – Уж если распутывать детективную историю, то последовательно, а не методом тыка! И не между делом, а методично и вдумчиво! Я предлагаю сосредоточиться на процессе и не отвлекаться на посторонние раздражители.

– Да? А кто будет стекла для художника собирать? – спросила я, уже предугадывая ответ.

– Кто-кто! Пушкин! – в один голос гаркнули Тяпа и Нюня.

Посмотрев на себя в зеркало, я убедилась, что похожа на Александра Сергеевича не больше, чем на Мерилин Монро, и уж точно гораздо меньше, чем на Мао Цзэдуна. Я мельком посетовала на отсутствие всякого сходства с Мерилин и тут же получила весьма своеобразное утешение от Тяпы:

– Очень интригующе выглядишь! Типичная китайская вдовушка.

– Почему сразу вдовушка? – не поняла я.

– Так ведь в Китае цветом траура традиционно считается не черный, а белый, – подсказала Нюня. – Или в Японии? Ну, где-то там.

– Строго наоборот! – подтвердила Тяпа. – Рискну предположить, что их скорбящие, в отличие от наших, не распускают волосы по плечам, а собирают в сложные прически вроде «хвостов» с накладками.

– Это надо понимать как намек на то, что пора оплакать свои надежды на счастливую семейную жизнь с моими красавцами? – насторожилась я.

– Ах! Гениально! – замирающим голосом прошептала Нюня.

– И правда, неплохо придумано! – похвалила меня Тяпа.

– Что именно? – Я почувствовала нервное возбуждение, как всегда, когда мои нахалка и рохля выступают единым фронтом: это верный признак того, что грядут незаурядные события.

Деликатно подвинув в сторону горластую Тяпу, Нюня четко и ясно объяснила мне задачу, и я поняла, что интуиция меня не подвела.

Ой, что будет!

На пляж с ведром я, конечно, не пошла, полетела без всякой ручной клади совсем в другом направлении. К счастью, тетя Люся, выглянувшая на звук моих шагов из своей беседки, в образе китайской вдовушки меня не узнала, иначе я немедленно получила бы за саботаж нагоняй с последующим наложением штрафных санкций.

Вживаясь в роль, я на бегу отвесила удивленной хозяйке малый китайский поклон, церемонность которого немного испортили излишне звонкие шлепки резиновых сланцев о мои бледные индоевропейские пятки. Сонькины шлепы-вьетнамки я обула для пущего соответствия образу. Для быстрого бега эта дегенеративная азиатская обувь была приспособлена плохо, зато она отлично сочеталась с траурно-медицинским костюмчиком. Вдобавок я позаимствовала у Левика псевдокорейскую соломенную панаму, конусообразную, на резиночке, и выглядела, надо полагать, весьма эффектно. Во всяком случае, продавец фруктов дядя Васген, засмотревшись на меня, положил дыню мимо весов, а подобные промахи ко всему привычный старый торгаш не совершал даже в присутствии красоток, принимающих солнечные ванны топлес!

У подножия многоступенчатой лестницы, ведущей к «Чайке», я умерила и прыть, и нетерпение, чтобы совершить восхождение медленно, с подобающим случаю достоинством. На верхней площадке лестницы одернула рубашечку, поправила панамку, а потом дернула за веревочку, активизирующую колокольчик, и успела еще пригнуть голову и молитвенно сложить ладони, прежде чем дверь открылась.

Меня встретила женщина, свободная от тщеславных забот о своей внешности: я поняла это, увидев в поле зрения волосатые лодыжки и потрепанные тапочки с выглядывающими из дырочек на носках ногтями без всяких следов педикюра.

– Чего звонить, открыто же? – укоризненно пробормотала она и в следующий момент шлепнула мне под ноги половую тряпку на швабре. – Ноги вытирайте и заходите!

Я автоматически подчинилась, звучно проскрипела вьетнамками по мокрой мешковине и засеменила в холл.

– Вера Андреевна, тут никак интуристка! – крикнула мне вслед повелительница швабры.

Я порадовалась, что даже непросвещенная представительница трудового народа с первого взгляда оценила мой нездешний вид, и устремила выжидательный взор на приоткрытый проем за пустой стойкой ресепшена. В комнате за неплотно прикрытой дверью с табличкой «Дежурный администратор» что-то стукнуло, и через секунду оттуда вышла уже знакомая мне дама в униформе с галстучком.