– Ты не понимаешь, – не приняв улыбки, качнула головой жена. – Воин вполне может растить виноград или печь хлеб. А крестьянин – носить меч или, скажем, быть диджеем или журналистом. Главное различие – воин всегда помнит о долге и готов ответить насилием на насилие, а крестьянин его панически боится и живет только для себя…

– Что ты имеешь в виду? – посерьезнел сержант.

Фатима вздохнула:

– Наша цивилизация на протяжении последних пятидесяти лет почти повсеместно управлялась крестьянами. И, так как они страшно боятся насилия, они все сделали, чтобы как можно дальше отодвинуть его от себя. Принятыми законами, боевыми беспилотниками, картинками в СМИ, где насилие всегда осуществляют чужие и плохие, а свои лишь защищают и помогают. Да много чем… – Она ненадолго замолчала, а затем продолжила: – Крестьяне постепенно переделывали мир под себя. Поэтому воины почти исчезли.

– Да уж конечно… – скептически покачал головой сержант. – А все эти режущие головы и расстреливающие людей в кафе, театрах и отелях террористы? Они тоже боятся насилия и стараются отодвинуть его от себя?

– Эти? Это просто впавшие в истерику крестьяне, – усмехнулась Фатима. – Сам же знаешь, насколько опасны бывают слетевшие с катушек истерики.

Абеляр медленно кивнул, припоминая историю шестимесячной давности, когда один такой слетевший парикмахер едва не устроил бойню на арабском рынке, на рю Рома. Он всю жизнь был тихим и незаметным трусом, послушно отстегивавшим долю какой-то молодежной группировке, крышевавшей его заведение. А потом вдруг взбеленился и открыл пальбу. Отчего и почему, выяснить не удалось, потому что парикмахер был убит при задержании. А его семья после этого довольно быстро уехала из Марселя куда-то на север. Нет, слухи ходили всякие, типа главарь банды положил глаз на его любимую дочурку, а то и не только глаз… но ничего конкретного так и не всплыло.

– И что ты хочешь сказать? Русские всегда были не прочь подраться. Вспомни тот чемпионат…

– Ну, англичане им в этом тоже не сильно уступали. И тогда никто не слышал о Круге.

– И что?

– А то, что после твоего рассказа у меня сложилось впечатление, что русские изменились. Сильно. И непонятно почему. Как будто кто-то впрыснул им в кровь нечто такое, что, несмотря на все давление современной цивилизации, начало снова делать из них воинов…

Она замолчала, а Абеляр задумался.

Отдел, в котором его жена работала в мэрии, занимался отслеживанием изменений в социальной обстановке города и выработкой рекомендаций по предупреждению социальных конфликтов. И сержант знал, что несколько раз именно вовремя выданные рекомендации этого отдела позволили избежать весьма неприятных последствий. Так что к ее словам как минимум стоило прислушаться.

– Ну и кто же, по-твоему, им это впрыснул? – негромко спросил он. И именно в этот момент на забытом, за столь неожиданно повернувшимся разговором, сетевом экране возник профиль ухоженного дородного мужчины с голливудской улыбкой, а голос за кадром громко заверещал:

– Инопланетяне среди нас! – И чуть менее громко продолжил: – Самые последние и убедительные доказательства в новой книге профессора Келлога…

Савелий только-только успел нагрузить поднос, как вдруг взревели баззеры боевой тревоги. Старший техник шестого ангара третьей палубы, чертыхаясь, швырнул поднос на стойку и ринулся в сторону двери. Вот ведь, мать его, так и не успел пожрать! Теперь в лучшем случае удастся на ходу пожевать сухпая, а то и вообще, если дело обернется худо, несколько часов (а если все пойдет кувырком и сражение затянется, то и суток) сидеть на питательном бульоне из встроенного бачка скафа…

В космосе он оказался ровно через неделю после того, как согласился на предложение своего лечащего врача принять участие в новой исследовательской программе. И ведь как чувствовал, что не так все просто! Очень уж его насторожили просьбы руководителя программы, – который беседовал с группой пенсионеров, согласившихся на «новый экспериментальный курс лечения», – принять меры, чтобы родственники и друзья не беспокоились по поводу их долгого отсутствия. А также, если они захотят, сделать и некие иные «длительные распоряжения». Например, если кому-то захочется слегка заработать, то он может даже сдать свою квартиру. Потому что курс лечения и последующие исследования должны занять не менее полугода…

В принципе кое-какая логика в этом была. Ну зачем пустому жилью простаивать, продолжая сосать из хозяина деньги? А так хоть коммуналку закрыть можно…

Но пенсионеры – народ ушлый и недоверчивый. Так что, похоже, не один Савелий в этот момент почувствовал жуткое желание отказаться от предложения. И остановило его только то, что на вопрос одного из присутствовавших, есть ли у этих самых организаторов программы лечения и исследований какие-нибудь рекомендации по поводу того, кому или через кого сдать надолго освободившуюся квартиру, пресловутый руководитель, видимо, что-то почувствовав, испуганно вскинул руки и завопил:

– Упаси Боже! Никого нет, и рекомендовать не собираюсь! Можете передать ключи родственникам, можете заключить официальный договор с фирмой, можете вообще ничего не делать. Это ваше собственное решение. Я вас информирую только о примерной длительности программы. Далее все в ваших руках.

Как бы там ни было, Савелий, после некоторого обдумывания, решил-таки воспользоваться советом. Тем более что ноги после первого этапа изрядно окрепли. Так что как минимум добрести до автобусной остановки он теперь вполне был способен. А деньги и правда никогда не лишние…

До своего ангара техник добрался, когда баззеры уже утихли. Почти все остальные были уже на месте. Не хватало только Иваныча и Головко. Ну да их смена закончилась всего пару часов назад, так что, скорее всего, задержка была вызвана тем, что в момент объявления тревоги они дрыхли.

– Пожрать-то успел? – поинтересовался Тимофей, в прошлой жизни один из ведущих конструкторов «Алмаз-Антей», а ныне техник по навесному вооружению.

– Нет, – сердито отозвался Савелий. – Только поднос загрузил, как заревело.

– Тогда иди вон, пока подкрепись. В ящике «икеевской стенки» пара офицерских пайков лежит. Я с утра притащил. Как знал, что сегодня прилетят.

– Или сегодня, или завтра, или на третий день, – меланхолично отозвался Йонас, литовец из Питера, бывший мастер-наладчик многофункционального обрабатывающего центра с Ижорских заводов. – Они же как по расписанию прилетают. Каждый месяц…

В этот момент зашипел пневмопривод малой двери, и в ангар ввалились Иваныч и Головко.

– Че случилось-то? – тут же заорал Головко, суетливо размахивая руками. – Чего поспать не дали?

– А по сети посмотреть – не? – лениво отозвался Тимофей.

– Так смотрел же, ничего там… – на ходу расфокусировав взгляд, так же экспрессивно начал Головко и тут же осекся: – О-ё… Сколько же их нынче! Нет, в этот раз они нам точно жопу надерут! Вот как пить дать!