— Похоже, братан, их уже скантовали… Слушай, а ты с места сняться не хочешь? Охота тебе тут бирюками сидеть, удачу злить, родных пугать? Могу подождать прямо здесь, на трассе, я домой еду.

Он замялся, явно стараясь как можно быстрей переварить неожиданно предложение.

— Вот так сразу? Сложно, Игорь Викторович. Здесь у нас всё, что нажито непосильным трудом, привыкли мы к месту, да и позиция удобная. Подумать надо.

— Не поддавливаю, можно и без гонки, думай. Хорошо, давай сделаем так, — я продолжал внимательно смотреть на два подозрительных дома, ожидая случайного блика бинокля или стекла двигающейся форточки. — Позывной твой окончательный — «Себастьян», внесу в общую таблицу. Как понял, приём.

— Понял, Игорь Викторович.

— От Красного Штурма попробую маякнуть, может зацепимся. У тебя аппарат мощный?

— Достаточно.

— Тогда жди скорого визита, познакомимся очно. Больше ни с кем не контактируй, даже на мой позывной не клюй сходу, проверяй. А вот… на кота проверяй! Пусть опишут. И спасибо за помощь, поедем.

— Удачи!

Так как я давно выпустил полотенце из рук, котяра принялся вытираться сам, елозя по голубенькой пушистой махре прямо на асфальте.

Дальше всё пошло без приключений.

Возле «Спутника» было тихо, после окончательного приземления дурной местной банды тут никто не жил. А место очень хорошее, закрытое от непогоды, рядом речка со свежей водой, на склонах, в дачных посёлках горы Большой Ахун, на вершине которой стоит легендарная смотровая башня, полно заброшенных фруктовых садов и огородов. Можно сказать, ключевое местечко, заставу бы здесь поставить, рубеж. Мост контролировать легко, тоннель ещё проще. Своевременно обнаружение и предупреждение — великая вещь. Что поделать, если время такое настало?

Как же плохо, что к войне с инопланетянами добавляются проблемы взаимоотношений так и не поумневших остатков человечества! Лихое время… А люди, как выяснилось, за сотню лет относительно развитой цивилизации добрей и мягче не стали.

Этот новый мир живёт сам по себе и постоянно изменяется, как и его новая политическая карта. Почему? Потому что где-то растут точки напряжения, накапливаются новые, пусть и мелкие по старым-то масштабам, противоречия. Кто-то сливается, кто-то расходится, а кто и исчезает навсегда. Всё определяет либо воля аборигенов, либо воля гугонцев, которые, вы удивитесь, тоже имеют свою политику, хотя их конечных целей мы наверняка не знаем.

Карты, политика… Нечего на гугонцев валить. Всё это людское. Земля без людей, знаете ли, вообще не имела карты. Земля без людей в геополитику не играла. Она ни с кем не сливалась и ни от кого не отделялась. Ей вообще по барабану бацилла под названием человечество, Земля жестока к человеку ровно так же, как и ко всем остальным животным, и всегда готова испытать его на прочность.

Но ведь мы думали, что доброты добавит сам человек! Он ведь изменился, стал лучше, чище и краше, спокойней и добрее. Познал, понимаешь ли, вершины морали. Ныне никто не режет головы на площадях, разве что по каналам ТВ с трансляцией на всю планету. Никто не пытает, разве что иногда, и то по прямой команде Государства. Семья, как институт, вышла на новые яркие рубежи, болезни побеждены, как и голод… Можно было подумать, что миром стало править сообщество образованных да устремлённых. И они знали, куда вести население планеты. Только почему-то у них ничего не вышло. Не случилось гуманитарной революции. А ведь, читая воспоминания первопроходцев вроде Стенли или Джона Хантера, видишь, что не было в Африке такой страшной нищеты, как перед катастрофой, не было миллионов голодных смертей от голода, не было новых Великих Переселений Народов. Дикость была, да. А многомиллионных миграций не было.

Мир людей за тысячелетия не стал добрей, а человек не стал лучше.

Алексея с Красного Штурма я зацепить не смог, зато у тоннелей мыса Видного меня, как родного, встретил исправно несущий службу передовой заслон Хостинской общины. Схрон в туннеле для них является нормальным бомбоубежищем. Живут тут, рядом, имеют дома с хозяйствами, технику, всё отлажено. Старый объект структур гражданской обороны освоили, по наследству, и используют его при массированной атаке НЛО.

Сказать, что я обрадовался, узнав среди двух постовых молодого Кирилла Гавруса, значит не сказать ничего. Свои! Живы! Теперь парень мало напоминал того унылого хипстера, с которым я впервые познакомился примерно на этом же месте. Камуфляж, берцы, карабин «Сайга» в тактическом обвесе, всё солидно. Набирается боевого опыта, рейдер растёт.

Как же мне нужны такие пацаны!

Проще всего было с большой Адлерской развязки сразу уйти за речку и уже с юга поехать к нашей базе, с самого начала событий расположившейся в гостинице «Орхидея». Так я и хотел поступить, однако передумал, решив предварительно осмотреть отель издали, с моста. Неясности в ситуации требуют доразведки.

Связи с нашими всё ещё не было, и мне это кислое обстоятельство очень не нравилось — что за перерывы? То проявятся, то опять пропадут. Яков Гаврус, староста Хостинской общины, тоже был недоволен, но за неимением сил группу в Адлер не посылал. А ещё он рассказал пренеприятнейшую новость, от которой у меня зубы заскрипели: не так давно в сторону Мацесты прошла приличная колонна техники МЧС, явно с Красной Поляны, больше неоткуда. Однако Сашка ничего о марше спасателей не рассказывал, по Дагомысу колонна не проходила. Ошибки быть не может, мужики у Даценко службу знают, проглядеть не могли.

То есть, спасатели куда-то свалили, уж не знаю, по своей ли инициативе или по команде сверху. Могу предположить, что они действительно не пошли через Дагомыс, а погрузились на суда в Сочинском морском порту и уплыли в неизвестном направлении. Почему не погрузились в Имеретинском порту? Чтобы обывателя не злить. Нас, то есть.

Вполне может быть, Гарик, что Администрации больше нет, вот такие твои дела, разгребай теперь.

Я уже свыкся с мыслью, что город практически бросили вояки, которые по приказу своего начальства почти в полном составе ушли в Абхазию, но в предательство МЧС-ников поверить было трудно.

Однако эту информацию подтвердили и кудепстинские хлопцы. У них всё нормально, основную фазу налёта при активизации гугонцев они переждали в укрытиях. Даже приросли. Если раньше по всей Кудепсте числилось всего восемнадцать человек, то теперь староста похвастался передо мной числом тридцать два, рост налицо. Правда, там собрались всё больше старики, бойцов всё ещё очень мало… Ну, так и без стариков никак, это опора, традиция. Кому малолеток воспитывать?

В этом тихом курортном местечке поселковые обошлись без серьёзных инцидентов, а в соседние районы жители мудро лишний раз не суются, особенно в сторону Курортного городка, ситуацию в котором даже я не могу прорисовать с уверенностью.

В зоне развязок абсолютно всё воспринималось немыслимой дикостью — навсегда затихшая широкая белая лента высокотехнологичного бетона, поднятая высоко над землёй, хитро изогнутые дуги виадуков, огромные опоры эстакад, гигантские разноцветные кольца над трассой — законсервированные навеки символы Олимпиады. Никого я не увидел вдоль пустынных полос, никто не высунулся… Старый добрый Адлер, прелестный исторический район, весь в маленьких ярких крышах мини-гостиниц, в зелени декоративных садов и редких рощ на незастроенных участках драгоценной земли, даже после смерти казавшийся живым, оставался внизу или сбоку. На автостраде царило бездушное — холодный бетон и цинк отбойников. И ни одной машины на рукотворной высоте виадуков, никакого движения на магистрали, призванной удобно доставлять людей к месту и спасать их же от бесконечных былых пробок.