По дороге я подумала, что в принципе, прежде чем встречаться, мне надо было выяснить, приехал ли его товарищ. Потому как если он не приехал, то мне и говорить с Олегом не о чем. И зачем я на встречу набилась?

Я ехала на машине и весело посматривала по сторонам, несмотря на всю серьезность момента. Несомненно, предстоящая встреча с Клименко меня радовала. И я совершенно не хотела этому чувству противиться. По крайней мере пока ехала в машине. Потом можно будет изображать из себя серьезную даму, которая ни о чем думать не может, кроме как о деле.

Еще даже не войдя в парк, я увидела Олега. Он сидел на лавочке и смотрел в мою сторону. Опоздала я на пять минут. Что ж, ничего особенного. Бывает даже неприлично приходить на некоторые встречи вовремя. Клименко точно увидел меня, но почему-то даже рукой не махнул в знак приветствия. Неужели совсем мне не рад?

— Привет. — Я встала рядом. — Давай к пруду пройдемся. Там так хорошо. На берегу и поговорим.

— А может, тогда уж на лодке прокатимся? — непосредственно предложил он.

— А что? — Я даже удивилась, почему мне самой не пришел такой вариант в голову. Правда, неплохая идея. — Так даже будет лучше.

— Ага, — вторил мне Клименко. — Никто нас не подслушает.

Я улыбнулась.

Мы неторопливым шагом направились к пункту проката лодок. Пока о деле речь на заходила. Мы просто молчали.

Олег расплатился с мужиком-лодочником, галантно подал мне руку, чтобы я уселась в лодочке, а потом оттолкнул ее от берега и одновременно ловко запрыгнул в нее.

— Твой друг приехал? — спросила я, когда мы чуть отплыли от берега.

— Не знаю. Вообще-то уже должен приехать, но мне пока еще не звонил.

— А у тебя есть его координаты в нашем городе? Где он обычно останавливается? У тебя?

— Он не любит никого стеснять. Поэтому всегда снимает квартиру, — сказал Клименко. — Ты не волнуйся, как только он приедет, сразу мне позвонит. Только вот я не знаю, как мне разговаривать. Если он узнает, что камни украли, очень расстроится.

— Олег, то, что он расстроится, — это понятно. А как ты думаешь, с тобой-то он как поступит? Просто простит тебя?

— Друг-то он мне, конечно, друг, но сама понимаешь, когда дело доходит до денег — а тут тем более очень большие деньги, — думаю, что он все же потребует вернуть ему либо деньги, либо камни. Возможно, в милицию обратится. Он, знаешь, какой? Очень не любит несправедливости! И будет добиваться своего до конца.

По лицу Клименко нельзя было понять, рад он тому, что у него такой принципиальный друг, или нет. Но какая-то тоска все же сквозила во взгляде. И я понимала, что даже моя персона не способна вывести парня из этого состояния.

— Значит, пока не объявлялся, — раздумывая, сказала я.

— А ты мне что-нибудь хорошее скажешь? — Олег улыбнулся одними уголками рта. — Для чего ты со мной встречу назначила?

— Первое и самое главное — я хотела узнать про товарища твоего. Мне совершенно необходимо поговорить с ним. А хорошего у меня есть кое-что, но к тебе это отношения не имеет. Могу, конечно, сказать. Моя подруга Ленка сбежала от того, кто требует с меня твои бриллианты. Правда, классно звучит? — Я посмотрела на гладкую поверхность воды.

— Знаешь, если ты не хочешь помочь мне, я, пожалуй, в милицию все же обращусь, — вдруг сказал Клименко. — Не могу же я ждать неизвестно чего. Все-таки не часы пропали, а двенадцать бриллиантов. Это дело нешуточное.

— Смотри сам, — не стала я его отговаривать.

Он, наверное, подумал, что я испугаюсь того, что параллельно со мной будет работать еще и следователь. Но меня так просто не возьмешь. Конечно, меня «замотают», особенно если прознают, что я имела к этим бриллиантам самое непосредственное отношение. Однако кажется мне, что Клименко и сам не хочет связываться с милицией. Просто таким образом — говоря о ней — он хочет меня подстегнуть.

— Таня, объясни почему? Почему ты так упорно не хочешь мне помочь? — громче сказал Олег.

— Разве я не хочу? Да я только этим и занимаюсь! — стала объяснять я ему. — Просто я пока не хочу… как бы это сказать… — Я задумалась.

— Ты просто не хочешь брать на себя ответственность, — довольно грубо заявил Клименко.

Я даже обалдела чуть-чуть. Неужели это правда? Может, я на самом деле такая? Да нет же!

— Ты не прав, — горячо заговорила я. — Дело совершенно не в ответственности. Я могу ее взять, если надо и если сама захочу. Но пока меня прижали. И я не вольна делать что-то другое. У меня выкрали двоих знакомых. Как ты думаешь, почему я должна ценить твое благополучие больше их жизни? Особенно если понимаю, что тут есть доля и моей вины. В случае с подругой, конечно.

— Но ты сама сказала, что она удрала. Теперь-то что?

— А Коля? Я и его не могу просто так оставить в плену. Неужели ты не понимаешь?

— Это какой Коля? Тот самый, что украл у меня банку? Ну тогда, конечно, его в первую очередь пожалеть надо. А я потом за его художества расплачиваться буду. Подумаешь — двенадцать бриллиантов на огромную сумму! Фигня! Колю несчастного надо спасать…

— Я все понимаю, — тихо сказала я. — Но сегодня опять ничего тебе не скажу. Я все еще раз взвешу, а потом отвечу точно.

— И чего тут думать? — Олег перестал грести. — Впрочем, я не могу претендовать на первенство в сравнении с Колей, как я понимаю.

Настроение мое совершенно испортилось, и мне больше не хотелось продолжать прогулку.

— Давай к берегу, — попросила я. — Все уже обсудили.

— Ну уж нет. Будем кататься дальше. — Клименко взялся за весла и направил лодку еще дальше от берега.

Конечно, я могла возмутиться, но мне совершенно не хотелось начинать новый спор. К тому же тут, на реке, хорошо думается. Если Олег будет молчать, то я вполне смогу спокойно решить, что мне делать.

— Как хочешь. — В ответ я лишь пожала плечами. — В любом случае, если мне срочно понадобится уйти, я запросто доплыву. Здесь ведь недалеко.

— Ты запросто и дойдешь, — серьезно сказал Олег. — Здесь ведь и не очень глубоко.

— Как остроумно!

Я чувствовала, что очень сильно злюсь на Клименко, но мне все равно не хотелось сейчас расставаться. Хотелось разозлить его самого, да так, чтобы он выкинул чего-нибудь эдакое. Посмотреть бы, каков он бывает в гневе. Но Олег почему-то стал веселым и спокойным, а во мне все просто кипело.

— Расскажи мне о себе, — попросил он.

— Что? — Мой голос сорвался на высокой ноте.

— О себе расскажи, — как ни в чем не бывало повторил Клименко.

— Не собираюсь я ничего тебе рассказывать. Если тебе надо, то ты и давай, повествуй, а я лучше послушаю.