У Федора возникло спонтанное и нестерпимое желание его придушить.

— Ладно, — после паузы произнес телепат Шершень. — Не обижайся. Итак, что мы имеем? Носитель Тени — несомненно, женщина, красивая, лет тридцати пяти-сорока. Проживает, полагаю, где-то в районе гибели Аглаева. Радиус около минут десяти-пятнадцати пешком — максимум. И самое главное, Федя. Тень воюет. Она кого-то пытается уничтожить. На твоей иголке следы очень мощных магических серий. О чем нам это, дружище, говорит?

— О том, что мы сейчас вернемся обратно, и будем искать Тень? — пожал плечами Федор. — Ты найденный вчера в парке труп осмотрел?

— Да нет на нем ничего, — махнул рукой Шершень. — Никаких следов. Его как следует избили и перерезали горло. Дело не в трупе, Федя!

— А в чем?

— А том, что мы, как ты верно заметил, поедем обратно, — заявил Шершень. — И в том, что именно говорит нам твоя иголка. В том, что, дорогой ты мой, Тень скоро нанесет новый удар! И тогда мы ее обязательно поймаем!

Федор посмотрел на изуродованное лицо Ириса. Потом на радостное лицо Шершня. Вздохнул.

— Слушай, — поинтересовался он, — а в нашей структуре хотя бы пенсии по инвалидности дают?

1

Олег толком не понял, как все произошло.

На дороге было непривычно свободно.

Встречный свежий ветер бил через открытое окно в лицо, и абсолютно ничто не предвещало беды.

Первый неприятный укол страха Олег испытал, когда увидел выворачивающий справа на дорогу автобус. Ничего особенного: грязный, замызганный совдеповский фургон неясной марки, собранный в годах семидесятых на каком-нибудь давно заброшенном конвейере. Собственно, его испугал не автобус, а надпись сбоку.

Такого он никогда раньше не видел.

«Ритуальные услуги. Копаем быстро и качественно», — красовалась на автобусе витиеватая надпись, а под ней корявыми буквами шел телефон.

Цифры показались Олегу знакомыми. Где-то он видел этот номер, причем совсем недавно. 666-06-66. Ну, надо же, сообразил он. Число антихриста, аж, два раза!

Совсем обнаглели, подумал он с примесью легкого раздражения. И телефонный номер, и слоган рекламный… Надо же такое придумать!

Он добавил газу, обгоняя автобус.

Мельком глянул в кабину водителя.

Там какой-то пожилой дядька в кепке старательно крутил рулем.

Вот черти! Любопытный способ привлечения новых клиентов.

Олег вернулся взглядом к дороге и все посторонние мысли моментально вылетели у него из головы. Серая от дорожной пыли огромная корма «Камаза» стремительно вырастала впереди.

Олег затормозил всего в нескольких сантиметрах от массивного фаркопа и, переведя дух, поднял голову. На висящем сверху светофоре горел красный.

Что-то не так, подумал Олег, непроизвольно напрягаясь. Автобус, «Камаз»… Где-то что-то совсем не так. Настины штучки…?

Мигнув, светофор переключился.

С его зеленым светом Олегу пришло облегчение. Нет, кажется, подумал он. Тоже мне, напридумывал сам себе. Подумаешь, автобус. Что я, автобусов ритуальных, что ли не видел?

Корма «Камаза», окутавшись сизыми клубами дыма, тронулась вперед. Олег тронулся следом.

Слева от него мелькали друг за другом стремительно проносящиеся иномарки. Там был скоростной ряд, и влезть туда быстро не получилось бы. Спереди натужено пыхтел «Камаз», а справа неторопливо трясся ритуальный автобус.

Олег быстро глянул в зеркало заднего вида.

Ближайшие машины оказались на приличном расстоянии.

И тут он сделал ошибку. Вернее, сам сделал шаг в ловушку, в которую его старательно загоняли.

Нажав на тормоз, Олег крутанул руль вправо, обходя автобус и прижимаясь к обочине. Там всегда, как он знал, было свободное место и последняя полоса. И там Олег едва навсегда не остался.

Его машина обошла автобус справа. Дорога впереди радовала пустотой и очень далеким светофором. Олег вдавил газ до упора, попутно вспомнив про запрещенный правилами обгон справа.

И внезапно на дороге изменилось все.

Когда он поравнялся с серединой автобуса, целая полоса шоссе вдруг, словно в страшном сне, начала сужаться. Быстро и гипнотизирующее красиво толстые бетонные отбойники на ее краю друг за другом, начали сползать на Олегову «Шкоду». Рефлекторно он ударил по педали тормоза. Машина пошла юзом, ее зад швырнуло влево, прямо, казалось, на автобус с развеселой рекламой, потом вправо, на стремительно сползающие отбойники. Время вокруг него замедлило свой бег и обратилось в кошмар. Олег видел трясущийся борт автобуса и бетонные надолбы с другой стороны. Блестевшая под солнцем дорога становилась все уже и уже. А скорость никак не желала падать.

Его правая нога соскочила с тормоза и ударила по педали газа. «Шкода» рванулась вперед. Дорога впереди становилась все уже и уже. Уже, уже… Господи, помоги! Спаси меня, Господи! Автобусный борт слева заполнил собою все боковое окно, а зеркало заднего вида, оторвавшись, отлетело назад. Оттуда раздался скрежет металла и взвился сноп искр. Олег, стиснув зубы, давил на газ. Хлоп! Оторвалось правое зеркало, а за окном в страшной близости замелькали отбойники. Металлический скрежет, перешедший в визг, внезапно стал стереозвуком и расплылся по салону, буравя мозг. Быстрее! Боже, только помоги, Боже…! Его машина с визгом сдираемого металла и снопами искр по бортам, стремительно продиралась между неумолимо сдвигающихся стен. Олег как зачарованный отсчитывал мгновения до их окончательного сближения.

С прощальным воем, и грохотом оторванного у автобуса бампера, «Шкода» Олега, наконец, вырвалась на пьянящую свободу.

Через несколько сотен моментально пролетевших метров он отпустил педаль газа. Его трясло от пережитого ужаса. Затормозив, он прижался к пустынной остановке справа. Снял трясущиеся руки с руля. Посмотрел в зеркало заднего вида.

Дорога и только что сужавшаяся полоса были на месте. Никуда не девшиеся отбойники все также, обычно, высились на краю.

Слева с рычанием пронесся давешний похоронный автобус, громыхая волочащимся по асфальту бампером, с широкой блестящей полосой металла сбоку.

Олег рывком приоткрыл изуродованную дверь, и его мучительно стошнило на асфальт. Еще, и еще. Утерев рукой рот, он бессильно откинулся в кресле, ожидая, когда отвратительная нервная дрожь покинет тело.

Я едва не стал фаршем, истерически подумал он. Начинкой железного гроба на колесах.

Он, внимательно посмотрев в единственное оставшееся салонное зеркало, с трудом открыл до конца жалобно заскрипевшую дверь.

Дорога позади оказалась пустынной, словно Настя огромной невидимой рукой смела все машины с утренней трассы.

Олег вылез, с изумлением разглядывая широкую полосу блестящего содранного металла, пошедшего местами окалиной и темными подгоревшими разводами. Она протянулась по всему борту, зацепив и сплющив двери. Такое Олег видел в школе, на уроках труда, когда толстые черные трубы неясного назначения они, по странной прихоти учителя, долго обрабатывали крупным рашпилем.