Я могу видеть только спинку кресла и руки человека, что спокойно лежат поверх подлокотников. Сейчас он прикован к этому креслу толстой канатной веревкой, но я знаю, что эти веревки никогда его не останавят.

Он может выйти в любую секунду. Стоит только захотеть.

– Тебе не сойдет это с рук, Деймон! Ясно тебе?! – эмоции зашкаливают, я не могу поверить в то, что только что увидел, когда вошел в комнату Лейлы.

Девушка валялась на полу, у ее бедер редела лужица крови.

Я довольно сдержан и черств к таким вещам, и видом крови меня не напугать, но от этой картины даже у меня сжалось сердце.

Абсолютно обнаженная в ошметках шелков, которые я подарил ей, она лежала без сознания. Измученная, раненная, маленькая девушка.

Я ее ненавидел за то, что она сделала. И я жаждал мести для нее. Но я не хотел для девушки такого. Если бы хотел, она бы сейчас находилась не в Штатах, а в Мексике у моего хорошего знакомого. Он бы точно нашел для такого «лакомого кусочка» отменного извращенца, и жил бы на вырученные деньги до конца жизни, больше никогда о них не думая.

Мой конек – моральное насилие, а не физическое. Да, это гораздо хуже. Но именно физическое насилие напоминает мне о том, какое я чудовище.

Я хотел ей отомстить, но не так. Запугать. Выпить ее страх, поиздеваться, помучить…поэкспериментировать, в конце концов.

Я столько лет не находил подходящей для моих игр женщины. Сильной и хрупкой. Умной и хитрой. К тому же ее холодность была для моего эксперимента определенным плюсом. Если бы она изначально была влюбчивой девчонкой, которая бегает перед любым миллионером на задних лапках, это был бы провал.

Хватило нескольких минут, чтобы прочитать основную информацию о ней, но до ее души нужно было докопаться, и мне хотелось это сделать.

И да, я банально хотел ее трахнуть, но это не должно было быть так. Как минимум, я бы подготовил ее, разогрел…она бы испытала удовольствие, какое ей даже не снилось. О да. Я был бы первым мужчиной, кого Леа бы сжала в тисках оргазма.

Я не мог с ней этого сделать. Зато мог Деймон.

И как бы подтверждая мои слова, он наконец произносит слова, которые эхом разлетаются по темной комнате:

– У тебя не хватило пороху, чтобы трахнуть ее, да? А я это сделал. И сделал по-своему. И не говори, что ты был бы мягче. Ты бы не был мягче. Эту сучку можно усмирить только хорошеньким ударом по ребрам.

– Ты чертов ублюдок, я, на хрен, убью тебя, – шиплю я, осознавая, что не могу подойти к Деймону ближе. Его глухой смех служит мне ответом.

– Мы оба прекрасно знаем, что ты не сможешь этого сделать. Что останется от тебя, если ты убьешь меня? То-то же. Она была такой сладкой, Кай. Слаще, чем Лидия. Намного…слаще. Когда я вспоминаю ее кровь, стоны и слезы, у меня рот слюной наполняется. Мне жаль лишь то, что она отрубилась, и я не продолжил свои планы.

– Не смей говорить о Лидии.

– До сих пор гложет совесть? Пускай. Я питаюсь чувством твоей вины.

– Ты ничего не знаешь ни о моих чувствах, ни о чувствах в принципе. Не переживай, в чем-то мы похожи – у нас обоих и вовсе нет никаких чувств. Трезвый расчет.

– Ты испытываешь к девчонке жалость. Это чувство, а не расчет. Это и отличает тебя от меня. От настоящего монстра. Ты лишь жалкое подобие монстра.

– И если ты еще раз тронешь ее хоть пальцем, Я УБЬЮ. УБЬЮ. Я клянусь, что убью тебя. Обещаю. Она моя.

– Я не трону ее, – благосклонно заявляет Деймон, и я рад, что не вижу его выражение лица в этот момент. Я рад, что в этой комнате нет зеркала, и я не могу видеть наши отражения. Мы слишком похожи.

И это мерзко.

– Зато тронет кто-нибудь другой, Кай. Не сомневайся. Так будет даже интереснее. Ты только представь, она встает на колени перед одним из нашего круга, а мы оба наблюдаем за этим. Такая картина не может не будоражить кровь.

– Да что ты к ней привязался?! У нас был уговор. Я иду к власти, как ты хочешь, а ты не высовываешься взамен. Никогда.

– У нас с тобой общие счеты с ней, твои вопросы неуместны. Ты знаешь на них ответы.

– Скажи мне! Скажи, что произошло в ту ночь, когда умерла Лидия! Ты убил ее?!

– Ответ прежний, ни «да», ни «нет». Ты убил ее, Кай, – а потом Деймон рассмеялся, и я понял, что какой бы вопрос я бы не задал дальше, чтобы не сказал, он не скажет правду.

Я был слишком зол, чтобы по обыкновению сдерживать свои эмоции. Все пошло не так. Очередной провал в памяти, который вновь организовал мне кучу проблем.

Провалов не было давно. С тех пор как умерла Лидия, они не так часто меня тревожат. Может быть, психотерапия пошла мне на пользу, хотя от нее было мало толку. Когда психотерапевт пытался со мной работать, меня жутко раздражало, что он пытается мне приказывать, и я затыкал его на раз-два.

Я шел по коридору, одновременно печатая несколько писем секретарю, директору компании, с которой мы собираемся сотрудничать, и своему заместителю. Голова шла кругом.

Я думал о ней. О Лейле. О девушке, которая была способна выдержать мой эксперимент, который был почти безнадежно испорчен.

Одно из двух.

Либо то, что произошло между нами, сделает ее еще более гибкой. Либо она так возненавидит меня, что никогда не покорится.

Она никогда не сможет полностью отдаться мне, постоянно вспоминая кто я. А в ее глазах я насильник, маниакальный психопат и вообще двуликий человек, которому не место в обществе.

Так и вижу, как из-под ее нежных ручек рождается новая статья: «Кай Стоунэм: человек или демон?» Читайте на странице пятнадцать…

Черта с два, она напишет такое дерьмо. Если она еще раз подставит меня, Деймон разозлится и окончательно выйдет из-под контроля. Он может испортить мне жизнь, и в следующий раз после потери памяти я уже очнусь на каменной кушетке в оранжевом костюме. Или в смирительной рубашке.

Вина.

Она живет в самом сердце, периодически сдавливая мою грудь. Вина – это кол, который мешает мне спокойно дышать, спать и, в конце концов, жить.

Вина управляет мной, а осознание того, что некоторые моменты из моей жизни навсегда стерты из памяти, выбивает почву из-под ног.

Даже у таких, как я, бывают моменты тишины. Моменты, когда я абсолютно один. И единственное, что я хочу, это гармония. Покой. Я хочу гребанную нежность, о которой не имею понятия.

И в эти моменты я никогда не бываю один.

Мой лучший друг, мой заклятый враг, можно сказать, мой брат по крови – Деймон, всегда сидит в кресле и наблюдает за мной, чтобы вовремя осудить или обвинить, уничтожая меня.

Но у меня давно выработан иммунитет на его игры. И мы ещё посмотрим, кто кем управляет.