Вот и сейчас, укутавшись по самые уши одеялом, Ольга металась в сознании. Ей так не хватало Максима. Которую ночь подряд он нес дозор. Ей так не хватало Алексея, но она боялась дать ему лишний повод.

Скрипнула дверь. Вернулась Настасья.

Странные звуки, похожие на гул мотора, вырвали Ольгу из дремоты. Шум приближался. Что это?

Все, что происходило позже, Оля понимала через какую-то призму нереальности. Звуки выстрелов, частые и удаленные. Потом громко заревел набат. Щелчок ключа в замочной скважине двери ее комнаты. Крики Настасьи, ее же плач. Топот ног и яркий свет, прорывающийся в щели. Слишком непривычные голоса.

– Здесь никого нет. Только мой сын. Он болен. Нет! НЕТ!!!

Ольга слышала лишь обрывки фраз. Они тонули в истерике Настасьи. Она кричала и рыдала одновременно. По голосам Оля поняла, что Алекса вытащили из постели и увели. Грохот при этом не прекращался. Все, что когда-то стояло или висело в гостиной этого дома уже давно валялось на полу. Все, к чему Ольга прикасалась, судя по всему, было сломано.

– Здесь что?

Кто-то из пришельцев ткнулся в дверь ее комнаты. Совсем рядом снова зарыдала Настасья.

– Кладовка. Я туда уж сто лет не заглядывала.

– КЛЮЧИ!!! – взревел мужской голос. Настасья вскрикнула, получив пощечину.

Еще пара минут и дверь отворилась. В метре от Ольги стоял огромный мужик в камуфляжной форме. Через плечо перекинут автомат. На лице ничего кроме злобы.

Как была, в ночной рубахе, Оля встала с кровати.

Другой человек в форме силой втолкнул в комнату Настасью. Только сейчас Ольга поняла масштаб происходящего. Женщина прижимала к груди остатки разодранного платья, из носа сочилась кровь, под глазами зияли черные ссадины. Ее не просто били, ее избили. Без сил она завалилась на кровать.

Ольга закричала, но тут же до крови прикусила язык, получив звонкую пощечину. Ее обмякшее тело подхватил один из нападавших и вывел из дома. Она слышала, как за Настасьей закрыли дверь. Ее заперли там, где она только что пыталась спрятать Олю.

Оказавшись на улице, она ослепла. Ей в глаза бросились дым и огонь. Деревня горела. На пятаке, куда ее дотащили волоком, пара десятков военных прикрывала подход к вертолету, будоражащему воздух вокруг.

Сквозь заплывшие от слез глаза, Оля слышала крики, рыдания и волчий вой. Макс!!! Где-то там, среди суматохи и выстрелов был он. Может человек, может волк. Но его никак нельзя оставить здесь, среди огня!

На полу кабины вертолета лежал без сознания Алекс. Оля закричала и бросилась с кулаками на держащих ее под обе руки мужчин. Удар по голове повалил ее ниц и сознание поплыло. Звук крутящихся лопастей наполнил все ее сознание, превратив каждую секунду ее бодрствования в муку. И она сдалась. Сдалась и провалилась в небытие. Последнее, что она запомнила, это руки Алекса. Они беспомощно раскинулись, и вся мощь, что была в них, исчезла. Вместе с ней исчезла и она.

Все больничные палаты одинаковые: белый потолок, стены пополам – белые и желтые, ржавая раковина, скрипучие койки, запах мочи и лекарств, шелест тапочек из коридора и тусклый свет. Попадешь сюда с простудой – уйдешь с психическим расстройством.

Ольга точно знала, что всем ее болячкам пришел конец. Даже синяки, полученные от ручищ не то спасателей, не то военных, и то спали. А она все еще торчала в этой захолустной больнице. Вряд ли соседние палаты закрывали на ключ, а вот ее дверь постоянно была на замке.

Молодой доктор с бородой, которую он и отпустил-то только, чтоб казаться солиднее да скрыть веснушки, приходил к ней два раза в день. И так каждый день. Как будто у него и выходных сроду не бывает. Оля рассказала ему все, что могла. Имя, фамилию, возраст, адрес. Все – чистая правда. Только он все равно требовал больше. Почему она осталась в заброшенной деревне? Почему не пыталась найти дорогу к перевалу? Почему сопротивлялась, когда ее наконец-то вызволили?

Что ей отвечать? Правду? Может еще книгу написать?

Все пустое. Все только для того, чтобы эту чертову правду скрыть.

– Что это за люди?

– Староверы.

«Будь проклят Рогатый!»

– Чем они живут?

– Охотой, рыбалкой.

– Ты пыталась уйти от них?

– Да!

«Пыталась, но не смогла. Вернулась! Будьте вы все прокляты!»

– Почему не ушла?

– Не смогла.

– Почему не смогла?

– Потому что далеко. Потому что холодно!

– Тебя обижали?

– Нет.

«И никогда бы не обидели. У меня была такая охрана, о которой тебе только мечтать. Два влюбленных в меня волколака. Они разорвут тебя на куски, как только найдут меня!»

– Что ты делала в деревне?

– Помогала семье, приютившей меня, по хозяйству.

– Как ты к ним попала?

– Они нашли меня. Нашли, когда я умирала. Спасли.

– Что еще ты делала для этой семьи?

– Помогала.

«Я жизнь свою отдала этой семье! Всю себя отдала. Без остатка».

– Почему тебя оставили?

– Они добрые.

– Просто добрые?

– Да!!!

Постоянные расспросы, постоянная ложь. Она так хотела рассказать всю правду, но не могла. Она обещала Максу. Обещала не говорить. Обещала не писать.

Ольга понимала, что между ней и деревней не так много километров. Далеко ее не увезли. Эта больница скорее всего находится в соседней деревне, у подножия горы. Отсюда она с друзьями отправилась в поход. Сюда она вернулась в одиночестве. Но ведь так не может быть. Ее должны искать. Максим, Алексей, Настасья.

Женщину закрыли в комнате, в которой Ольга провела все это время. В комнате, где ей было мучительно больно и несказанно приятно. В четырех стенах, где ее разбирала горячка и где с нее слетала ночнушка, каждый раз когда на пороге появлялся Максим. Малюсенькая каморка без окон. Деревня горела. Горели крыши домов. Она сама видела. Дым резал глаза, смотреть было больно, но она озиралась по сторонам в поисках сильных рук, мощного торса, любимых глаз. Или в поисках огромного зверя с окровавленной пастью. Любой Максим должен был спасти ее! Только не спас. И Настасья осталась взаперти. Их дома пожар еще не коснулся, но долго ли?

Алекс! Они лежали рядом. Она прикасалась к нему. Он ведь был таким большим и сильным, как он оказался на борту вертолета? Превратившись в маленько мальчика он валялся на полу, раскинув нелепо руки. Он дышал. Она слышала его дыхание. Но что толку от дышащего, но беспомощного волколака? Его били? В него стреляли? Она не знала.

И ничего, никакой ниточки от Макса. Где он сейчас? Где был тогда? Может, его подстрелили, как до этого Алекса. Может с него уже шкуру спустили? А может он выжил, может, спасся и теперь ищет ее. Ему будет так сложно среди людей, но он сможет. Если Оля будет очень-очень этого хотеть, дверь ее палаты тихонько скрипнет и на пороге появится он. С запахом гари и пота, раненый или здоровый, свой или чужой. Простит ли он ей это? Ведь именно ее искали поджигатели и мародеры. Или военные, только вот вели они себя как обычные разбойники. Синяки Настасьи снова перед глазами. Синяки и разорванное платье. Изверги! Неужели они пытались?!!