там проживали ее родные. В каком статусе она пребывала в доме матери фон Краузе и как долго, вряд ли когда-нибудь удастся установить. Да, и зачем?

Таким образом, никаких следов Полины Заикиной в Деле фон Краузе Георгию обнаружить не удалось.

— Похоже, ни в военное время, ни в период нахождения в лагере, фон Краузе не имел контактов с Полиной Заикиной, — сделал вывод Георгий.

Считая свою миссию выполненной и собираясь уже сдавать папки служащему архива, Георгий сделал выписки из писем. Читая их прежде, он озабочен был их содержанием и мало обращал внимания на другие пометы на письмах. Письма проходили несколько контрольных инстанций и свои пометки оставили и следователи, и цензоры. Теперь Георгий их внимательно осмотрел. Ничего примечательного. В основном цифры. Некоторые из них он скопировал. На всякий случай.

Ознакомившись с постановлением от 1951 об освобождении Краузе из плена и его отправке домой, Георгий решил пока на этом остановиться. По дороге домой он размышлял о том, что из им обнаруженного в архиве может быть полезно для расследования Виталия. И решил сначала дождаться рассказа приятеля о результатах смоленского поиска.

ПОЕЗДКА В СМОЛЕНСК

Тесть устроил Виталию консультацию по архивному делу у профессора истории, а тот, в свою очередь, снабдил его рекомендательным письмом к одному из заместителей руководителя архивного управления Смоленской области. На работе Виталий попросил недельный отпуск в счёт очередного трудового. Подписанное Верой Георгиевной заявление, он отнёс лично секретарю Сергея Ивановича. Тот, пригласив Виталия, спросил: не связано ли это с его «левой работой сыщиком?». Получив утвердительный ответ, он не стал больше ни о чём спрашивать, просто кивнул и подписал заявление на внеочередной отпуск «по семейным обстоятельствам».

Знания, полученные на консультации у профессора, Виталию в Смоленске почти не пригодились. Сотрудница архива, Раиса Филипповна, женщина средних лет, которую отрядили ему в помощь в качестве поводыря по архиву, быстро поняла, что ему нужно, и на следующий день выложила перед ним кипу папок и папочек, чем привела его в ужас.

Виталий предложил оплатить ей работу, если она сделает ее за него. Женщина долго не колебалась, но взяла с него обещание приходить каждый день и трудиться вместе с ней.

Им пришлось перелопатить тысячи автобиографий и анкет сотрудников трудовых коллективов и учебных заведений Смоленска в поисках женщин с фамилий Заикина за 1940–1950 годы. Через три дня, зная о Полине Заикиной только то, что она родила дочь Катю в 1945 году, они нашли Заикину Полину Тимофеевну в списке учащихся на курсах счетоводов в 1947 г.

Автобиографии Полины Заикиной поведали, что она родом из деревни Заикино. В 1941 году поступила на курсы счетоводов в Смоленске. Училась, пока немцы не заняли Смоленск. Летом 1942 года вместе с другими смоленскими женщинами была вывезена в Германию. И была распределена в хозяйство Гертруды фон Краузе.

Прочитав об этом, Виталий чуть не вскочил с места. Он не смог сдержать вырвавшегося у него возгласа:

— Вот оно! Сошлось!

Несколько исследователей, работавших в зале, подняли головы и с пониманием переглянулись. Им был понятен восторг первооткрывателя.

Дальше Виталий узнал, что в марте 1945 года Полина была освобождена Красной армией и была зачислена санитаркой в штат санитарного поезда 381 и оставалась там до ноября 1945 года. В сентябре родила дочь Екатерину. В ноябре 1945 года вольнонаёмная Полина Заикина уволилась в связи с расформированием санитарного поезда и вернулась в деревню Заикино с ребёнком. Жила в деревне с матерью.

— По срокам ребёнок был явно зачат в Германии, — задумчиво сказала Раиса Филипповна. — Трудновато же ей пришлось объяснять его происхождение. Кто отец ребёнка? Скорей всего — немец. Изнасилована? Ни в одной автобиографии ничего об отце. А отчество дала дочери — Ивановна, самое распространённое. Надеюсь, что ей повезло, и ее анкеты читали порядочные люди, которые не настаивали на выяснении интимных подробностей. Другим женщинам в такой ситуации пришлось многое перенести от своих сограждан.

В 1947 году Полина поехала заканчивать курсы счетоводов в Смоленск и т. д.…. Официально замужем никогда не была…

Подробности биографии Полины не так интересовали Виталия, как ее возможное местонахождение. Но в 1967 году Полина скончалась. Фон Краузе в своём завещании тоже указал эту дату. Дочери Полины, Екатерине, к этому времени уже было 22 года, она закончила институт, вышла замуж и поменяла фамилию.

На этом здесь, в Смоленске, биография Екатерины Заикиной почти заканчивалась. Отработав три года по распределению, она с мужем, по данным паспортного стола, выписывается с места жительства в связи с переездом в Москву. С этой информацией Виталий и отправился домой.

Он отблагодарил Раису Филипповну вместе с ее мужем, тоже «архивной крысой», хорошим ужином в лучшем ресторане города. Женщина, которая никогда не мечтала побывать, как она сказала, в «таком» ресторане, категорически отказалась принять от него вознаграждение за архивные услуги. Но пообещала зайти к нему в гости, если ей придётся быть в столице.

СЛОЖЕНИЕ АРХИВНОЙ МОЗАИКИ

Сведения, полученные ими в архивах, друзья свели воедино за кружкой эля в пивном баре. Результатом стала несколько неожиданная версия.

Итак, Норман с весны 1942 года находился в армии. А Полина была вывезена в Германию летом 1942 года и отдана в распоряжение семьи фон Краузе. Из письма матери от 44-го года следовало, что Норман был в отпуске в конце того же года перед отправкой на Восточный фронт. Значит, он мог общаться с Полиной в это время. Но не исключено, что контакты между ними случались и раньше. Ведь Норман служил во Франции, а там отпускной режим для солдат соблюдался. Трудно поверить, что фон Краузе, находясь в армии почти три года, хотя бы дважды не побывал дома. Встречи его с Полиной, несомненно, имели место. Но каков был характер их взаимоотношений?

Друзья допускали, что фон Краузе считал дочь Полины своей дочерью. Единственное подтверждение этому он находил в примерной дате рождения Кати — осень 45-го года. Нельзя было не заметить очевидного девятимесячного разрыва между этой датой и встречей Нормана и Полины в конце 44-го.

Георгий не согласился с осуждающим мнением Виталия, что Норман подверг Екатерину грубому насилию, а потом, на склоне лет, решил покаяться и прислал своей дочери письмо в синем конверте с извинениями. Георгий показал однокласснику выписки, которые он сделал из писем матери Нормана. Постскриптумы к ним давали основания для предположения об определённых отношениях между молодыми людьми.

Особое внимание друзья уделили приписке о любви. Рассматривая ее, Виталий сразил Георгия предположением, что цифра «3», которую