– Ничего. Я думаю, пусть летит сам по себе. – Мейнард осмотрел небо в поисках облаков. – Будем надеяться, что погода не испортится.

Самолет, жужжа, летел на север. Даже на высоте четырех тысяч футов в неподогреваемой и негерметичной кабине было холодно.

Каждый всхрап Уайти вызывал появление облака пара, который затуманивал боковое окно; Мейнард заметил, что Юстин дрожит. Он снял куртку и закутал в нее мальчика.

Юстин указал на кобуру с пистолетом у Мейнарда под мышкой.

– А как насчет этого?

– Это будет нашей единственной проблемой, – ответил Мейнард, соображая, что он будет делать, если Уайти не проснется.

Юстин заметил его обеспокоенность.

– Раз мы повернули на северо-запад, значит – там есть земля.

– Я знаю. Все прекрасно, – Мейнард заставил себя улыбнуться. – Тебе будет что порассказать в школе.

– Они мне не поверят.

Мейнард залез в карман рубашки и нашел свинцовую пулю.

– Покажешь им это. Им придется тебе поверить.

– Да, – Юстин был доволен. – Ты сделал то, что хотел?

– Почти... не совсем. Но, какая разница, у нас ведь было приключение, правильно? Это интереснее, чем уроки игры на фортепиано.

– Само собой. А что ты скажешь в “Тудей”?

– Что у меня нет материала для статьи. Пока нет, по крайней мере. Они к этому привыкли. – Все же, осадил себя Мейнард, тебе лучше найти кого-нибудь для обложки мод осеннего сезона. Кого угодно. Даже если изобразишь энтузиазм в отношении Маргарет Трюдо, ты хоть сделаешь вид, что думаешь об этом. Хиллер подпишет расходный лист.

Самолет находился над мелью Кайкос. Слева был виден религиозный приют на Уэст-Кайкос. Впереди вставал Навидад. Он мог различить просвет в форме буквы “X” – аэропорт.

Он потряс Уайти за плечо. Тот проснулся, тряхнул головой и провел языком по зубам.

– Навидад, – показал Мейнард.

– Прекрасно. – Уайти поморгал и зевнул. Он отключил автопилот и взялся за штурвал.

Ветер дул с севера, обеспечивая прямой подлет к аэропорту. Уайти огляделся – нет ли поблизости в воздухе других летательных аппаратов – и отвел штурвал от себя. Нос самолета опустился.

Самолет находился на высоте двухсот футов, когда крошечная фигурка выскочила на полосу и стала махать руками, прогоняя Уайта. Уайти принял штурвал на себя и добавил оборотов; самолет взлетел вверх и проревел над летным полем.

– Что ему надо? – спросил Уайти. Он сделал два круга, рассматривая полосу. – Нет ни разбитых самолетов, ни ослов.

– Почему бы вам не запросить по радио? – спросил Мейнард.

– Хорошая идея. Если вы найдете у них радио, – Уайти усмехнулся. – Там ничего нет, кроме киоска с пирожками и негра с грузом раковин.

Уайти развернул самолет для очередного захода. Человек все еще стоял на полосе и дико размахивал руками. Уайти покачал головой.

– У него, должно быть, шариков не хватает.

Уайти нацелил самолет на посадочную полосу и снизил обороты. Человек на полосе махнул рукой еще раз, затем, поняв, что самолет собирается садиться, побежал. Уайти рассмеялся и крикнул:

– Быстрее, Чарли!

Самолет медленно снижался, двигаясь вдоль середины полосы. Идеальное приземление.

Юстин пробежал глазами по панели управления и внезапно понял, в чем дело.

– Колеса еще подняты! – воскликнул он.

Уайти потребовалась целая секунда, чтобы усвоить эту информацию, но было уже поздно, – моторы отключены. Земля приближалась медленно, но неумолимо.

– Черт бы меня побрал, – тихо сказал Уайти.

Мейнард бросился вперед и, обхватив Юстина руками, прижал его к подушкам сиденья.

Хвостовое колесо ударилось о землю, и на мгновенье показалось, что приземление идет нормально. Затем по дорожке заскрипело брюхо фюзеляжа. Металл хрустел на дорожке из толченого известняка, как тупой топор, который точат на грубом шлифовальном камне. Вылетали, отрывались заклепки и пластины.

Самолет наклонился вправо. Крыло, задев землю, развернуло фюзеляж, и оторвалось. Лениво крутясь, самолет выпрямился, затем наклонился влево, так что сломалось левое крыло.

Мейнард прижимал мальчика к креслу, борясь с центробежной тягой. Он слышал, как оторвалось крыло и протащилось вдоль фюзеляжа. Он ощутил запах горючего.

Самолет перекатился на ту сторону, где крыла не было. Нос уткнулся в полосу и выбил из нее несколько камней. Разлетелось лобовое стекло.

Мейнард ощутил волну тепла. Запах горелых волос.

Самолет, прыгнув, остановился. Нарастающий рев... вспышка...

Мейнард не стал оглядываться. Жара гнала его вперед. Он, повозившись, расстегнул страховочный ремень Юстина и протолкнул мальчика перед собой в раму разбитого лобового стекла.

Юстин съехал с носа самолета и упал на полосу.

– Иди! – крикнул Мейнард. – Бегом!

Мейнард протиснулся сквозь раму, не чувствуя острых осколков стекла, которые кололи ноги. Он спрыгнул на землю и побежал за Юстином.

Решив, что они отбежали на достаточное расстояние от горящего самолета, он остановился и оглянулся.

Уайти застрял в раме лобового стекла. Огонь уже пожрал заднюю часть самолета. Обшивка плавилась, оставляя пламенеющие ребра корпуса.

Огонь был подобен змее, глотающей кролика, – самолет дюйм за дюймом исчезал в его пасти.

Уайти застрял в талии. Он упирался обеими руками в раму, тело его напряженно изгибалось, когда он отталкивался ногами снизу.

Мейнард побежал обратно к самолету. У него не было в голове никаких благородных мыслей, он не чувствовал прилива храбрости. Единственная его мысль состояла в следующем: если он будет отталкиваться, а я – тянуть, то он, может быть, освободится.

Он заполз на нос самолета и схватил Уайти под мышки.

Уайти отталкивался, Мейнард тянул – и тело Уайти выскочило из рамы. Мейнард упал на спину, Уайти на него, – оба растянулись на дорожке.

Спустя несколько мгновений они уже были рядом с Юстином – задыхающиеся и измочаленные – и смотрели, как огонь пожирает нос самолета.

Куртка Мейнарда все еще была на Юстине. Он снял ее и повесил отцу на плечо, скрывая кобуру с пистолетом. Мейнард протянул руку и дружески его пихнул.

С громким вздохом самолет рассыпался, превратившись в пылающую кучу железок.

– Сюрприз! – сказал Уайти. – Мы еще живы.

Расследование заняло час, оно состояло из десятков вопросов, задаваемых, в основном, Уайти сержантом Уэскоттом, старшим полицейским (из двоих, существующих на Навидаде).