— Пока что не могу оставить работу, — отвечала Роксана. — Но посмотрите на ту дверь! — Она ткнула пальцем в калитку. — Идите туда и увидите стеклянные двери. Дома никого нет, лишь графиня наверху, ждет самого Аргайлла.

— Вот уж точно, Большой Рыжий Джон сумеет ублажить леди! — ухмыльнулся солдат. — Покажи нам подвал, парень, раз знаешь дорогу.

Церковные колокола пробили четверть часа, и Роксана подумала, что лучше ей будет вырваться на улицу и бежать.

— Да, парень, пошли с нами, — резко приказал второй.

— Он нужен комиссару, — неожиданно вмешался старший конюх, выходя из конюшни с запряженной лошадью в поводу. — Он требует, чтобы эту лошадь привели к нему через полчаса, и тебе лучше поспешить, парнишка. Иначе он сдерет с тебя шкуру.

— Да, — прохрипела Роксана, нервы которой были так натянуты, что конюху пришлось обмотать поводья вокруг ее руки и подтолкнуть к воротам.

— И нечего ворон считать, парень, иначе я сам тебя выпорю, когда вернешься. Сказал, через полчаса, значит, полчаса — и ни минутой больше!

Принудив себя двигаться быстрее, Роксана повела лошадь на улицу, а сама не переставала молиться за Алека. Подумать только, как это его осенило! Она всего лишь сказала ему, что сегодня ей понадобится лошадь. Ничего больше. Остальное он придумал сам.

Ей еще предстояло миновать целый строй солдат, охраняющих фасад дома, но едва она оказалась на достаточном расстоянии от него, тут же вскочила в седло и ускакала.

Миссис Битти без труда пробралась на кухню Килмарнок-Хауса. Пожилая служанка Робби была выше всяких подозрений. Отведя Гайлис в сторону, она тихо сказала:

— Мне нужно потолковать с графиней. И не смотри на меня так. Мы обе знаем, что ей не нравится общество Аргайлла. А он вот-вот сюда вернется. У меня для нее послание от моего молодого хозяина.

Гайлис кивнула: случившееся вчера ночью уже было известно всем в доме. Дав знак миссис Битти идти следом, горничная повела ее в спальню Роксаны.

— Миледи сейчас отдыхает. У нее голова заболела от всех этих неприятностей. Сказала, что не хочет, чтобы ее беспокоили.

— Я задержу ее только на секунду. Мой хозяин хочет знать, по-прежнему ли она в добром здравии.

Уже через минуту миссис Битти летела вниз с такой скоростью, какую только может развить полная шестидесятилетняя женщина. Еще пять минут, и она встретилась с Холмсом.

— Графиня исчезла, — прошептала она.

— Куда она ушла?! — воскликнул Холмс, тряся ее за плечи, словно миссис Битти лично похитила графиню.

— Исчезла, и все. Никто ничего не знает.

— Может, ее увез Аргайлл?

Миссис Битти воздела руки к небу и покачала головой:

— Она никому не открыла своих планов. Даже горничной, которая плачет горькими слезами, потому что ее не взяли с собой, и это после того, как она служила графине с самого детства!

— В таком случае это может быть и Аргайлл. Я все расскажу хозяину.

На этот раз Куинсберри появился в покоях Аргайлла во дворце Холируд со своими стражниками — дюжиной членов клана Дугласов, служивших ему подкреплением. Но Аргайлл недаром выиграл столько битв, его не запугаешь марширующими солдатами!

Куинсберри ворвался в приемную с красным от ярости лицом.

— Я пожалуюсь королеве и в палату лордов, черт бы вас побрал! — завопил он, взмахивая бумагой, доставленной в его апартаменты клерком Аргайлла. — Если воображаете, будто сможете отобрать у меня эти земли ради какой-то шлюхи, которую вам вздумалось заполучить, значит, вы сильно ошиблись!

От столь вольного обращения с командиром подчиненные Аргайлла застыли в позах, выражавших разные степени ужаса и потрясения, однако Аргайлл даже головы не поднял.

— Но я уже отнял у вас эти земли, — спокойно заметил он. — По-моему, вы видели герб Англии на печати внизу документа. Моя власть, как вы знаете, непререкаема здесь, в Шотландии, в отличие… от вашей. И прошу вас запомнить, Джеймс, что и вы сейчас находитесь в Шотландии, причем только благодаря моей милости. — Он говорил тихо, не повышая тона, как родитель, читающий нотацию непоседливому ребенку. — Можете мчаться к королеве. И если хотите, даже поцеловать ее жирную задницу. Но в данный момент она предпочитает мои поцелуи, поэтому в Шотландии я самый главный, а вы — всего лишь необходимое политическое орудие.

— Я позабочусь, чтобы вы дорого заплатили за это! — взорвался Куинсберри, оскорбленный до глубины души. — У меня тоже есть друзья в Лондоне.

— Но их не так много.

— Достаточно, — процедил Джеймс Дуглас. — Достаточно, чтобы я был вам нужен для проведения договора через парламент. Подумали ли вы об этом, когда вожделели графиню?!

— Вы нуждаетесь во мне куда больше, чем я — в вас, Джеймс. Неужели не сознаете, что ваш собственный племянник Map будет более чем счастлив взять на себя вашу роль и узурпировать ваше место? Он будет намного преданнее служить мне, — процедил Аргайлл. — Насколько я понимаю, ваши позиции далеко не так надежны, как раньше. Поэтому будьте любезны позаботиться о том, чтобы все ваши слуги немедленно покинули земли Карров. Я уже послал клерков и войска, чтобы защитить опись их имущества, и не вздумайте что-то из нее вычеркнуть! Графиня особенно заинтересована в Голдихаусе, поэтому вам вообще запрещено там появляться. Доброй ночи, Джеймс. Я очень спешу, — добавил он, вставая и нависая над Куинсберри во весь свой могучий рост.

— Может, это сражение вы и выиграли, Аргайлл, но не всю кампанию. Поверьте, — прошипел Куинсберри сквозь стиснутые зубы. — Вы еще услышите обо мне, так что пусть графиня не слишком надеется на благоприятный для нее исход.

Молодой генерал вздохнул:

— В таком случае, пожалуйста, не тревожьте меня хотя бы до завтрашнего полудня. У меня свои планы, и я уже распорядился, чтобы меня не беспокоили. Надеюсь, вы понимаете.

— Интересно, как это вы еще находите время для работы, при такой-то безудержной страсти к шлюхам? — рявкнул Куинсберри.

Джон Кэмпбелл уставился на Куинсберри с таким видом, словно не был уверен в здравом рассудке последнего.

— Видите ли, я нахожу подобные занятия невероятно воодушевляющим, как вы — свои макиавеллевские махинации, которые правят вашей жизнью. Кроме того, вы слишком стары, чтобы наслаждаться постельными утехами, не так ли, Джеймс? Какой позор! Поверьте, спать с красивой женщиной куда приятнее, чем вышибать у кого-либо деньги.

Повернувшись, он что-то тихо сказал адъютанту, словно Куинсберри вообще не существовало, после чего вышел из комнаты.

Воцарилось неловкое молчание.

Лицо Куинсберри покрылось багровыми пятнами, он выглядел так, будто вот-вот взорвется, и подчиненные Аргайлла невольно забеспокоились о том, что сейчас у них на глазах его хватит удар. Однако герцог, несмотря на преследовавшие его в последнее время неудачи в политической карьере и личной жизни, все же обладал значительной властью. Поэтому они постарались не выводить его из себя еще больше и просто ждали, пока он уйдет.