«Ларского кинул инвестор и он с горя решил напиться! Что мне делать???»

Подождав минут пять и не получив ответа, я выскочила из машины и побежала за Ларским.

Он уже сидел за барной стойкой и опрокидывал стопку с чем-то прозрачным. Рядом стояла еще одна пустая стопка. И когда только успел?

Опустившись на стул рядом с Ларским, я прижала к себе сумку, указала на пустые стопки и вопросила:

— Вам водку разве можно пить?

Ларский взглянул на меня с презрением и произнес:

— Это текила.

— Да какая разница. Вам вообще разве можно пить?

— А почему нет? — немного озадачился Ларский.

— Ну вы же это… — я замялась, раздумывая, уместно ли при бармене и посетителях говорить вслух о его припадках.

— Что? — вытаращил свои зеленые глаза Тирекс.

— Ну этот… — Я закатила глаза, высунула язык и изобразила припадок.

— Боже, Соловей! — выдохнул Ларский. — Мне из-за тебя теперь еще больше напиться захотелось. — Жестом подозвав бармена, он заказал бутылку текилы. БУТЫЛКУ!!!

Вечер перестаёт быть томным.

Теперь уже я нервно поглядывала на часы, дергала ногой и молилась, чтобы Ларский скорее захотел домой но домой он никак не хотел.

Текила в бутылке все уменьшалась и уменьшалась, а Ларский становился все пьянее и пьянее. После того, как напитка осталось меньше половины, он выпросил у меня пачку мармелада и начал закусывать им.

— Александр Сергеевич, нам пора, — сказала я, коснувшись его плеча.

— Не ври, никуда мне не пора, — отмахнулся от меня Ларский. Говорил он уже с трудом. Идти, наверно, у него тоже плохо получится. На горбу своем я его что ли попру?!

— Но мне пора! У меня свидание через полчаса.

— Свида-а-ание? — вдруг заинтересовался Ларский. Повернувшись ко мне, он подпер голову рукой и, нагло усмехнувшись, добавил: — Забудь про свое свидание!

— Александр Сергеевич, ну не будьте вы таким му… — в сердцах воскликнула я, но вовремя замолкла.

— Ну-ну, договаривай уже. — Хоть он и был пьяным, но все же понял, как я хотела его обозвать.

— Мучителем! — быстро нашлась я. — Не будьте таким мучителем!

В недоверии прищурившись, Ларский цокнул языком, налил еще текилы, выпил и закусил мармеладом.

— Ладно, едем домой, — внезапно произнес он.

Радости моей не было предела.

Вскочив с места, я помогла Ларскому встать на ноги, натянула на него пальто и даже смахнула с плеч ворсинки. Держался на ногах он удовлетворительно и, медленно, но верно, мы дошли до машины.

Усадив пьянчугу на заднее сиденье, я вприпрыжку обошла машину, открыла дверь и села на водительское место.

— Где вы живете? — бодро спросила я.

Ответом мне было сопение.

Повернувшись, я обнаружила, что Ларский завалился на бок и во всю дрыхнет на кожаном сиденье своего Роллс-ройса.

— Александр Сергеевич! — крикнула я.

Ни ответа, ни привета.

— Александр Сергеевич!!! — закричала я еще громче. — Какой у вас адрес?

Ларский вздрогнул, приоткрыл один глаз и заголосил:

— Мой адрес — не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз!

— Какой еще Советский Союз, вы даже его развал не застали!

Я извернулась и, взяв Ларского за воротник пальто, с силой его затрясла.

— Где ваш дом? Куда мне ехать?

Но Ларский отвечать мне не собирался. Более того, выражение его лица сделалось таким, будто его вот-вот стошнит. Не став испытывать судьбу, я отпустила его пальто, откинулась на спинку сиденья и взвыла.

Ну и что мне делать с этой пьянью?

Вариант был один, и мне он совсем не нравился. Вздохнув, я завела машину и тронулась с места, оставляя за собой злополучный бар, где Ларский ухрюкался в хлам.

Глава 10.3

Звонить Демидову для выяснения места жительства его брата казалось очень странной и неловкой затеей. Незамедлительно последуют вопросы, ответы на которые я не буду знать, однако выхода у меня не было.

— Только не говори, что не придешь, — сразу же произнес Демидов, приняв мой вызов.

— Нет-нет, я приду, просто могу немного опоздать, ничего?

— Я же сказал, что готов ждать тебя, сколько понадобится.

— Отлично, — выдохнула я. — Послушай, а ты можешь мне назвать адрес Ларского?

— А он сам не в состоянии это сделать? — хохотнул Алексей.

Я скосила взгляд на заднее сиденье, где беззаботно посапывал Тирекс.

— Я просто забыла ему передать очень важные документы, а он трубку не берет. Хотелось бы поскорее отдать и приехать к тебе.

Некоторое время Демидов молчал, затем покряхтел и сказал:

— Прозвучит странно, но я не знаю, где живет мой брат. Никто из моей семьи не знает.

— Как это так? — не поверила его словам я.

— Вот так. После возвращения из Англии он долго жил в отеле, а потом вроде бы нашел себе квартиру, но где, я не знаю. Он никому не говорит. Да я уже и не горю желанием узнать. Мы не так с ним близки, чтобы ходить друг к другу в гости.

— Ба-а-алин! — протянула я, впав в совершенное отчаяние.

— Только не говори, что ты не приедешь из-за этого, — испугался Алексей. — Давай завезем ему документы после ужина. Он наверняка скоро увидит пропущенные вызовы и перезвонит тебе.

Ага, перезвонит, как же…

— Хорошо, увидимся позже, — сказала я и завершила вызов.

Съехав на обочину, я включила аварийку и снова попыталась встряхнуть Ларского. Он, конечно, проснулся, но вот назвать свой адрес опять не смог. Бубнил что-то непонятное и отмахивался от меня, как от назойливой мухи.

Поняв, что выпытывать у него адрес в данный момент совершенно бессмысленно, я снова предприняла попытку позвонить Никите, но и это тоже ни к чему не привело.

Тогда-то я и приняла решение, которое не нравилось мне еще больше, чем звонок Демидову. Однако выбора у меня уже действительно не было.

До девяти вечера оставалось всего ничего, но Алексей готов был ждать меня, поэтому я на всех парах помчалась к себе домой.

Мой план состоял в том, чтобы оставить Ларского у себя на время ужина с Демидовым — и желательно, чтобы в это время он не проснулся и не учудил что-то в своем духе, — затем снова попытаться дозвониться до Никиты, если он не перезвонит мне до этого, и, узнав адрес Ларского, отвезти его домой. Очень странный и хлипкий план, но другого у меня не было. Можно было бы оставить Ларского в машине у ресторана, но кто знает, что он может учудить, внезапно проснувшись. Проблемы на свидании мне не нужны, и уж если он проснется, то пусть лучше истерт вдали от меня и Алексея.

На парковке возле дома разбуженный Ларский вдруг явил облик