– Фигня, подруга, говорят, что их было около пяти тысяч… Тебе еще хватит… – засмеялась Оливия. – Ладно, пойду, соберу ножи… Вовка, а ты чего такой кислый?

– Моя жена – ненормальная… – сокрушенно заявил Щепкин. – Разве можно так вилять задницей во время боя? Я же отвлекаюсь!

– Маньяк… – хихикнула Оливия. – Пожалуй, Хвостику можно позавидовать…

– Фу, болтуны… – судя по голосу, Беата слегка покраснела. – Нет, чтобы подумать о чем-нибудь еще?

– Так повернись ко мне лицом! – хмыкнул Вов– ка. – Твоего бюста сзади не видать… Хотя, если на ощупь…

Их веселье прервало появление на тропе Эрика с растерянным до предела Лоппом:

– Ну вот, опять я все проспал…

– С ним?! – возмущенно завопила Оливия, показывая взглядом на тупо рассматривающего гору трупов охотника, и схватилась за сердце. – Этого я тебе никогда не прощу…

– Лопп! – прервав излияния снимающих с себя горячку боя друзей, рявкнул я. – Мы отправляемся обратно, а ты покарауль тела. Думаю, днем сюда подойдут солдаты и перенесут бесхозное оружие… не знаю, куда именно… Договорились?

– Д-да… – диким взглядом посмотрев на меня, пробормотал он и принялся трясти головой.

– Слышь, Лопп! Дерево видишь? Если об него треснуться, то картинка может поменяться… – хихикнула Беата. – Правда, если ты вдруг перестанешь видеть вообще, знай – ты перестарался…

Жар спал на двенадцатый день после возвращения в Милхин. Вместе с ним ушла и безумная слабость, не дававшая ни Мелуху, ни Эггу вставать с кроватей и передвигаться. А вот отечность и черные круги под глазами все так же пугали ухаживающих за ними женщин. Если бы не высочайший ранг Доходяги в иерархии Братства, то их обоих бы удавили на следующее же утро после возвращения: памятуя о последствиях Черного Мора, люди панически боялись любых проявлений этой страшной болезни. И готовы были на все, лишь бы чумное поветрие миновало их дома. Даже зная, что в доме – король Ночного Братства Милхина, опасающиеся заражения друзья и помощники не рисковали появляться даже на его подворье.

Доходяга их не винил – по его мнению, даже трех выделенных им для ухода женщин было слишком много. Можно было бы обойтись и одной. Причем старой и уже отжившей свое на этом свете. Однако стоило болезни, поразившей их через сутки после возвращения из другого мира, начать сдавать позиции, как оголодавший за время четырехлетнего заключения без женщин Доходяга оценил предусмотрительность своих друзей: Мия, черноволосая толстушка, первой появившаяся в их комнате поутру, была тут же завалена в кровать.

Минут через десять, страшно довольный и собой, и покладистой девкой, Эгг вспомнил и об Алоне, приказав Мии приволочь ему поесть и не забыть захватить с собой Каиму, так как «обижать гостя отказом – это распоследнее свинство».

Откровенно говоря, до прихода Каимы ни о чем таком Мелуху не думалось: он был еще слишком слаб, и единственное, чего ему реально хотелось – это спать. Но стоило грудастой девке вывалить из сарафана свои прелести, как сомнения в своих силах отодвинулись куда-то на второй план. Его нежелание шевелиться вполне компенсировалась энтузиазмом Каимы, и, под раскатистый хохот друга сломавший кровать Левша понял, что жизнь, собственно, еще только начинается…

На следующий день почувствовавший себя значительно лучше Эгг вызвал старшин цехов для доклада, и Мелух провел пару часов, сидя на теплом солнышке в компании Каимы и ее подружки Лиданки, то и дело тиская их крутые бедра и слушая счастливый здоровый смех. Лиданка, отличавшаяся менее выраженными формами, чем ее подруга, была гораздо милее на лицо и менее громогласна. Однако увлечь последнюю на сеновал мешал сочащийся соком кусок жареного мяса, справиться с которым мешал набитый до предела живот, а отложить – слишком уж аппетитный запах. К тому времени, как Алон определился с тем, что для него предпочтительнее, и скрепя сердце отложил недоеденный кусок на тарелку, из дома гурьбой вывалились старшины и, с опаской поглядывая по сторонам, вышли со двора.

Доходяга выбрался во двор мрачнее тучи и, взглядом прогнав испуганных его состоянием девиц, тяжело опустился на ступеньку рядом с Мелухом.

– Вот уж не думал, что можно быть такими идиотами! – в сердцах сплюнув, выругался Эгг. – Когда меня взяли, на мое место выбрали… кого бы ты подумал?

– Не знаю… – пожал плечами Алон. – Не Попрошайку уж точно…

– Мелкого громилу по кличке Нос! Нет, он, конечно, был сильным, наглым и пользовался уважением за свою безбашенность, но ставить дуролома Королем – это надо было додуматься…

– Почему «был»? – сообразив, что Эгг отозвался о своем наследнике в прошедшем времени, лениво поинтересовался Мелух. – Он что, не дожил до сегодняшнего дня?

– Ему крупно повезло, что он сдох как последняя собака, от ножа гошшарского наемника. Иначе я бы его задушил вот этими вот руками! Переполох, который Братство устроило для нашего освобождения, придумал и осуществил не он! Как оказалось, это самое Большое Дело – результат деятельности…

– Братства Гошшара? – усмехнулся Алон, вспомнив рассказ Каимы.

– Если бы так… – снова выругался Доходяга. – Человек, пришедший от них, был никакой не Брат! Одного из моих людей заставили закапывать трупы тех, кто штурмовал Северные ворота изнутри города, и среди них оказалось обезображенное тело этого самого Отвертки. Так вот, на его предплечье была маленькая такая татуировка! Сокол, зажавший когтями змею…

– О!!! – восхитился Алон. – Человек барона Кайпина?

– Именно! Этот ублюдок, обведя вокруг пальца все Братство Милхина, решил взять столицу приступом изнутри! Представь себе, Бруг Нос лично провел в город часть гошшарских солдат!

– Однако… – ошалело посмотрев на друга, Мелух подергал себя за ухо, задумчиво уставился на сидящего на заборе петуха и пробормотал: – Братство спасает своего Короля, а под шумок гошшарцы берут дворец, потом Северные ворота, открывают их для своих солдат и… прощай, вольная жизнь?

– Именно! Под пятой Кайпина не забалуешь! Виселица или плаха. Для тех, кто пожиже – рудники. Перспектива – что надо…

– С вашим Митрихом поспокойнее… – улыбнулся Алон.

– Ну да… Если не особенно хамить, то особых проблем мы тут не видим. Бывают, конечно, и черные дни, но с судьбой Братства Гошшара не сравнить…

– Вам повезло, что атаку людей Кайпина удалось отбить… – пробормотал Левша. – Да и мне, пожалуй, тоже… Вряд ли я смог бы выйти из города со своей меткой…

– Ты не поверишь, но если бы не те ненормальные, которые положили всех наших собратьев по несчастью, то Милхин бы сейчас был под властью Завоевателя!

У Алона отвалилась челюсть: воспоминание о пережитом в том мире ужасе до сих пор частенько заставляло его просыпаться в холодном поту! Трое мужчин и трое женщин двигались так, что казались размытыми тенями, а все попытки защититься заканчивались одинаково – разлетающимися от них в разные стороны кусками тел выброшенных в другой мир заключенных.