Если бы не нюх на опасность, заставивший их обоих пуститься в паническое бегство через минуту после того, как мечи этой ненормальной шестерки приступили к кровавой жатве, то их тела бы сейчас клевали местные вороны или драли на куски шакалы или волки…

– Все шестеро тут?

– Нет, почему-то их только пятеро. И, судя по тому, что они пребывают в отличном настроении, вряд ли они кого-то потеряли…

– Один остался там… – задумчиво произнес Алон.

– Одна. Тут три воина и две бабы. Правда, говорят, что бабы ничуть не лучше их мужиков. Одна из них зарубила чуть ли не десять Одержимых – всю свиту посла Иггера Завоевателя. Причем прямо на приеме во дворце…

– Их не могло быть десять… – пробормотал Мелух. – Если я не ошибаюсь, то от силы семеро…

– Вот всех и положила… Посла, выряженного ослом, под охраной гвардейцев, торжественно выпроводили за ворота и отправили к границе… Хотел бы я на это посмотреть!

– Как это «выряженного ослом»? – не понял Левша.

– Раздели догола, впрягли в маленькую повозку, поставили на четвереньки и воткнули в задницу конский хвост… – расхохотался Доходяга.

– И далеко он так ушел? – улыбнулся Алон.

– Да вроде не очень… Но был сильно расстроен!

– Ясно… Ладно, что планируешь делать? – вспомнив о том, с чего начал свой рассказ Эгг, поинтересовался Левша.

– А… даже не знаю, – потемнев лицом, расстроенно ответил Эгг. – Треть бойцов Братства мертвы. Еще треть – не скоро оправится от ран. Этот идиот Нос обескровил нас так, что мы не скоро оклемаемся…

– С другой стороны, не устрой они такую бучу, мы, вернувшись обратно, уперлись б в решетки и вряд ли бы ушли от этих ненормальных…

– Согласен… – слегка посветлев лицом, буркнул Доходяга. – Нет худа без добра… Придется начинать все сначала… Кстати, ты уже определился с планами на будущее? Я бы предложил тебе место цехового старшины. Мне нужны толковые люди…

Левша задумчиво посмотрел на учителя, дернул себя за ухо и, немного подумав, ухмыльнулся:

– А что, я, пожалуй, соглашусь…

После показательного рейда к деревне под названием Лужа Митрих Тринадцатый не поленился лично посетить место ночного боя и, проникнувшись уважением к нашим возможностям, заявил, что такие специалисты не должны опускаться до непосредственного участия в подобных операциях, и, присвоив Ольгерду звание командующего особой ротой личной охраны Императора, попросил в максимально короткий срок подготовить пару сотен его солдат для нейтрализации рассеявшихся по лесам воинов Иггера Завоевателя. Коррин, немного подумав, приставил к этому делу Щепкина, а сам занялся анализом политической обстановки в этом мире.

По его мнению, идти на Элион через другие порталы было бы идиотизмом, так как вероятность вернуться туда, откуда мы вышли, была равна нулю. Хотелось надеяться на то, что Хранитель и Маныш смогут открыть портал еще раз, и, для того чтобы иметь возможность уйти обратно в любой момент, он решил занять как можно более высокое место в здешней иерархии и укрепить Империю так, чтобы до момента нашего ухода в ней царил мир и спокойствие.

– Если тут начнется война, то Милхин ее про– играет… – через пару дней заявил он. – Войска Иггера постоянно воюют, и очень неплохо подготовлены. Привыкшие к легким победам солдаты готовы на все и, стоит им прорваться через перевалы, устроят тут такое, что я сильно сомневаюсь в том, что на месте Милхина останется камень на камне… А жить на пепелище и ждать, когда из-под обломков Дворца Правосудия выберется грязный, как свинья, Эол, мне отчего-то не улыбается…

– Что ж, придется построить этого Иггера Воющего на луну, и дать ему хорошего пинка, чтобы не мешал нормальным пацанам пить пиво и ждать попутного троллейбуса… – согласился с ним Щепкин.

– А я хочу мороженого! – ни к селу ни к городу буркнула Беата, вызвав ехидные улыбки на лицах всех присутствующих.

– Вернемся на Элион – нас Эол к порталам за километр не подпустит! – хохотнул Эрик. – Какое на фиг мороженое?

– Ничего, милая, я тебе в «Метле» холодильник поставлю и заставлю Коляна его забить парой ящиков эскимо. Должен же он как-то отблагодарить нас за спасение?

– Угу. Нас он отблагодарит, а на эскимо пустит Машку с Дедом… – буркнул Эрик и, сообразив, что Ольгерду и без того тоскливо, добавил: – Извини, ляпнул, не подумав…

На следующий день Ольгерд, отправив всех нас гонять отобранных им бойцов «спецназа ВДВ» на задний двор императорского дворца, засел за планирование будущей военной кампании. К вечеру, обалдевшие от уровня подготовки местных «папуасов», как их обозвал Вовка, мы ввалились в большой зал для приемов и застали странную картину – лежащие прямо на полу, на здоровенной карте Румейна Ольгерд и Митрих Тринадцатый, тыкая пальцами в одни им понятные обозначения, орали благим матом:

– В этом месте мой дед наголову разбил двадцатитысячную армию Наирра Второго, Непобедимого! – орал император.

– С такими солдатами, как у тебя, – тыкая монарху, как своему старому приятелю, возмущался Коррин, – нельзя разбить даже приличного кувшина с вином! Вон, спроси Глаза! Их даже моя сестра запугает!

Беата, скорчив страшную рожу, изобразила пальцами «козу» и завыла:

– Ууууу…..

Милхин Тринадцатый, пьяно икнув, обалдело уставился на возникших в помещении людей и пробормотал:

– А твоя идея завалить и Кайпина и Иггера – вообще утопия… Это невозможно! Его Одержимые…

– Его Одержимые нас не… в общем, нам по барабану… – хихикнула Беата. – Сколько их там? Человека четыре я легко возьму на себя…

– При живом-то муже! – взвыл Вовка, отвесив жене увесистого шлепка по заднице. – Я тебе возьму!

– Эй, клоуны! Марш отсюда! Я кому сказал! – рявкнул Ольгерд. – Берите друг друга, но в другом помещении… И потише!

– А, Чапаев думает! – уворачиваясь от ответного «леща» жены, захохотал Щепкин. – Ладно, мы пойдем… А вам, товарищ Чапаев, не мешает перестать поить Петьку паленой бурдой: он уже лыка не вяжет…

– Ща как встану… – угрожающе приподнялся Коррин.

– И посвятит тебя в Анки… – в тон ему пробормотала Беата…

– А ты откуда этого набралась? – ошалело посмотрев на сестру, спросил Ольгерд.

– С вами и не тому научишься… Ухожу, ухожу, ухожу…

А через два часа, препоручив упившегося в хлам императора заботам его охраны, Коррин вывалился на балкон, где мы лениво уминали оставшийся после ужина десерт, и довольно буркнул:

– Уломал… Через два дня пойдем наводить шороху в Гошшаре…

– Надолго? – поинтересовалась Хвостик.

– Пока не наведем… Ты и Оливия останетесь тут…

– Что?! – в два голоса заорали мы обе, а Беата еще и вцепилась в воротник его рубашки.