Удивленно посмотрев на ненормальное животное, я на всякий случай подошел к нему вплотную и, подняв голову вверх, почувствовал, как заколотилось мое сердце: там, безумно далеко от меня, в круглом пятнышке ночного неба светилась одинокая звезда!

– Спасибо, кот! – Я благодарно посмотрел на умирающего от слабости кота и, подумав, поинтересовался: – Хочешь умереть наверху? Я понимаю, мало радости, но все-таки… Сдохнуть в пещере, это как-то… противно, что ли?

Кот не ответил. Впрочем, его согласия мне и не требовалось – взвалив на плечи иссохшее от старости, голода и жажды тело, я схватился за удобную зацепку и подтянулся.

Если бы не слабость, метров двадцать до верха скального колодца я бы преодолел минуты за полторы – зацепок вокруг было более чем предостаточно, однако в том состоянии, в котором я пребывал, на то, чтобы выбраться на поверхность, у меня ушла целая вечность. Зато, выбравшись на свободу, я вдруг ощутил чувство полнейшего опустошения. И, как ни странно, такого же счастья…

Холодный ночной ветерок мигом остудил мое разгоряченное подъемом лицо. Аккуратно опустив барса на ближайший плоский камень, я почесал его за ухом, упал рядом и уставился на россыпь звезд над головой: сил на что-то еще просто не было…

…Кот умер на рассвете. Просто перестал дышать. В последний раз потрепав его по загривку, я спустил его тело в колодец, потом с трудом поднялся обратно и завалил отверстие камнями – забывать о том, что в его крови осталась иоровская зараза, я не имел права. Потом, немного отдохнув, я прикинул, в каком направлении от меня должен был находиться вход в пещеру, и направился вверх по склону – для того, чтобы понять, где находится ущелье, ведущее в сторону деревень горцев, мне надо было сориентироваться.

Добравшись до вершины хребта, я посмотрел вниз, и ужаснулся – в свете звезд оплавленные стены кратера, в который превратилась долина, выглядели просто чудовищно! Мелькнула мысль о радиации, но сразу же пропала: забивать себе голову новыми проблемами не было ни сил, ни желания.

Немного повертев головой и вроде бы определив необходимое мне направление, я вернулся на внешнюю сторону хребта и поплелся в нужном мне направлении. Одновременно сканируя окрестности – жрать хотелось совершенно запредельно, и я был готов умять даже хомячка. Вместе с шкуркой и усами…

Ощущение близости людей заставило меня прибавить шаг, а потом, через какие-то пару секунд, остановиться как вкопанному – там, справа и чуть ниже, навстречу мне двигались Дед, Эрик и Оливия!

– Ольгерд!!! – дикий вопль бросившихся вверх по склону друзей заставил меня отскочить назад и выхватить оружие – давать им шанс почувствовать пережитое мною на себе мне совершенно не улыбалось.

– Стойте! Я могу быть еще болен! – заорал я, понимая, что в теперешнем состоянии не убегу даже от Оливии. Заметив, что Дед схватил рвущихся вперед ребят за руки, я немного успокоился и, удостоверившись, что нахожусь с подветренной от них стороны, попросил:

– У вас есть что пожрать? А так пить хочется, что аж переночевать негде…

– Есть… – счастливая улыбка на лице Мериона выглядела так нелепо, что я, не выдержав, глупо захихикал.

– Слышь, бродяга! Где тебя носило? Как ты себя чувствуешь?

– Ну, если без мата, то… так себе… – не отрывая взгляда от Оливии, вываливающей на камень продукты, буркнул я и, еле дождавшись, пока Дед с малышней отойдет подальше, бросился вниз по склону. – Но что радует, жив… Мне бы обезьянку для опытов… – набив рот мясом, вспомнил я. – И пять дней подождать…

– Какую на фиг обезьянку? – посмотрев на ме-ня, как на умалишенного, испуганно спросил Эрик.

Дед, сообразив, что я имею в виду, ехидно ух-мыльнулся и спросил:

– Машка устроит? Эол звонил – они уже летят…

– Дед, ты охренел? – чуть не подавившись куском хлеба, зарычал я. – Какая Машка?

– Все будет нормально, сынок! В боте достаточно оборудования, чтобы провести все необходимые анализы. А пяти дней у нас нет – пора валить домой, и как можно скорее.

– Что-то случилось? – растерянно спросил я.

– Угу. Кириллову нужна помощь. И чем скорее – тем лучше…