– Нельзя упоминать о наших кланах и фамилиях даже здесь, вдали от Академии!

– Паров надышалась? Да уже через неделю мы все будем знать, кто с кем учится!

– Будем, – согласилась Лиара. – Поэтому оплата обучения идёт сразу за пять лет. Если кто-то проговорится, то виноват будет только он сам. Смысл ограничений не в том, чтобы скрывать имена. Оно нужно для того, чтобы научить спокойно относиться как к тем, кто выше, так и тем, кто ниже. Что ты будешь делать, если узнаешь, что мы все стоим ниже тебя? Сможешь остаться человеком и нормально с нами общаться? Или превратишься в такую мерзкую тварь, что даже эти осьминоги покажутся душками? А если поймёшь, что кто-то из нас выше? Что, начнёшь раболепствовать? Целовать ступни и пресмыкаться?

– Пфф! – фыркнула Белис. – Кто-то из вас выше? Ты говори-говори, да не заговаривайся. Знала бы ты, кто я…

– Так я и так знаю, – продолжила атаку Лиара. – Ой, не нужно так дёргаться, я не собираюсь никому говорить об этом. Эти трое для меня загадка, да и то временная, до первого похода в библиотеку. Такие отличительные черты точно должны быть зафиксированы в описании кланов.

– Ты знаешь кто я? – отчего-то разозлилась Белис. – Откуда? Если хоть кто-то от тебя узнает, то я тебя…

– То ты сейчас заткнёшься и больше никогда этот разговор не поднимешь, любительница цветочных платьев. Помнишь случай на качелях? Нам было по восемь лет…

– Ты… неужели… Тотем великий… – мне показалось, что Белис сейчас удар хватит. Я бы сейчас многое отдал, чтобы открыть глаза и посмотреть на всё лично, но тело мне не подчинялось. Оставалось лишь слушать.

– Без кланов, Белис! – резко произнесла Лиара. – Повторяю для всех – ограничения Академии направлены не на то, чтобы нас контролировать, а на то, чтобы научить на равных общаться с другими. И те, кто настолько тупой, что этого не понимает, будет исключён. Я собираюсь сюда поступать в следующем году, так что даже повода лишнего не хочу никому давать. Для всех я Лиара-ноль-двадцать шесть. И так останется до конца этого учебного года. Все всё поняли, или нужно повторить?

Последовавшая за этим пауза оставила такое напряжение в воздухе, какого не было даже при открытом футляре с красным кристаллом.

– Много слов ни о чём, – произнёс Хад. – Лег умирает, а вы выясняете, у кого клан круче.

– Мне тоже плевать, кто кем является, – согласился Эльрин. – Важно другое. У всех нас долг крови перед Легом. Пока он не погашен, будь мы хоть трижды Императорами, тотем будет к нам неблагосклонен. И вы это знаете не хуже меня. Так что давайте вытаскивать нашего друга, остальное решим, когда вернёмся в Академию.

– Долг крови не существует, это сказки! – в голосе Белис проскользнуло привычное презрение.

– Неужели? Давно проверялась? – усмехнулся Эльрин и закатал рукав. Рука была вся в грязи, так что юноше вначале пришлось очистить кожу и только после этого продемонстрировать всем результат – красивую татуировку с головой медведя и именем: Лег Ондо.

– Медведь, – Эльрин усмехнулся и посмотрел на меня. – Я знал, что Лег является сыном вождя – он из-за этого и попал в канализацию. Так что нет ничего особенного в том, что наш тотем признал право любимца медведя на долг крови. Мой так точно, насчёт ваших не знаю. Правда, я не очень разбираюсь в классификации этих животных. Это же, вроде, Гризли?

– Бурый Медведь, – медленно протянула Лиара, всматриваясь в картинку на своей руке. – Отец меня прибьёт. А вас всех – ваши. Бурые Медведи – изгои. Их сослали на границу Империи больше сотни лет назад…

– А ты, как я вижу, всё знаешь? – усмехнулся Эльрин. – Изгой и что? Лично для меня это ничего не меняет! Он не просто меня защитил – он спас мне жизнь! Так что пока я не отплачу ему той же или равносильной монетой, на мне долг. И клянусь тотемом – я его выплачу! Я и раньше думал, что он клёвый парень, а сейчас и вовсе убедился. Хад?

– Мой клан уничтожен, тотем предан забвению, но он все равно подтверждает право Лега, – темнокожий продемонстрировал свою татуировку. На его темной коже она сияла золотыми красками.

– Чтоб вас всех! – прорычала Белис и добралась-таки до своей руки. Голова медведя сияла и здесь. – Да, Лиара права – отец меня точно не похвалит за такое…

– Идите все сюда, – Лиара подозвала всех к себе и протянула руку вперёд. – Клянусь, что во время учёбы на подготовительном курсе я ни словом, ни делом не покажу Легу, что знаю о его происхождении! Для меня он так и останется Лег-ноль-тринадцать. Белис?

– Клянусь! – долговязая не могла спорить с тем, кто был выше её по статусу и положила свою ладонь сверху Лиары.

– Клянусь! Клянусь! – Эльрин и Хад даже дожидаться не стали взора Лиары и сразу положили ладони в своеобразный узел.

– Слово произнесено! – торжественно закончила Лиана. Белобрысому хотелось отпустить шуточку, что детские клятвы мало что стоят во взрослой жизни, но у него отнялся язык. Тяжело зубоскалить, когда перед тобой появляется полупрозрачный образ тотема.

– Твоя клятва принята! Я буду следить за её исполнением!

Каждое слово отпечатывалось в мозгу, словно калёным железом. Хотелось кричать, звать на помощь, визжать как девчонка, но невероятным усилием Эльрин заставил себя успокоиться. Он сын своего отца и должен контролировать себя в любой ситуации! Никому, даже тотему, не позволено нарушить этот контроль! Решив переключиться, белобрысый посмотрел на остальных – судя по застывшим позам, тотемы явились каждому.

– Впервые вижу тотем так близко, – благоговейно прошептала Белис. – Он такой прекрасный…

– Он сильный. Благородный. Мудрый. Но никак не прекрасный, – ответил Хад. Впечатления от встречи с духом-хранителем у каждого были свои.

– Эту проблему мы решили. Теперь нужно выбраться отсюда и спасти Лега, – Лиара первой пришла в себя. – Белис, принимай командование, у тебя это хорошо получается. Хочу забраться в ванну… Мне кажется, я полгода буду от этого отмываться… Хорошо, что противогаз запахи задерживает, не хотела бы я слышать, как от меня несёт.

Столь простые, но естественные для любой девушки слова настроили всех на рабочий лад.

– Хад – на тебе Лег. Эльрин – показывай путь наверх! – Белис не пришлось дважды просить, и работа по бегству из канализации вступила в активную фазу. Вот только для меня она оказалась чем-то далёким и нереальным. Стоило Хаду взять меня на руки, как сознание начало уплывать, возвращаясь лишь редкими урывками. Помню, как меня протискивали сквозь решётку. Радостный возглас Белис, увидевшей, наконец, город. Крики о помощи. Взволнованные голоса взрослых. Тряску. Потом туман.

Очнулся я уже в Академии и первое, что ощутил – чудовищный голод. Желудок крутило так, словно он по десятому кругу переваривал сам себя. Я застонал и попробовал приподняться, но мне не удалось – руки казались чужими.

– Он очнулся! – раздался радостный крик какой-то девушки, после чего я ощутил что-то тёплое у самых губ. – Откройте рот, вас нужно накормить! Это тёплый бульон, он поможет восстановить силы.