Начальник покачал головой.

– У меня другая версия. Вспомните разговор, фразы, которые употреблял господин Ронсу. Мы тогда еще думали о личине. Так вот, посредники говорят иначе. Может, вы неверно пересказали услышанное…

– Да нет, – медленно возразила я, припоминая, – верно. То есть некто прикинулся господином Ронсу, после избавился от маскарада и чествовал мэра.

– Среди гостей никого из столичной Карательной, – опередил вопрос хассаби, – уже проверил.

– Но ведь он мог прибыть в последнюю минуту, купить билет на чужое имя, – не сдавалась я.

– Угу, еще прилететь по воздуху! – с издевкой заметил начальник. – Скорее, его не посчитали нужным внести в списки.

– То есть пригласили лично, – подвела неутешительный итог. – Вы не помните, может, кто не задержался на приеме? Поздравил мэра и уехал, сославшись на дела.

– Меня долго в Большом зале не было, минут сорок точно.

– Тогда спросите охрану, вряд ли гость прокрался через черный ход. И с мэром поговорите, вы в хороших отношениях.

– Мы в никаких отношениях, Магдалена. Запомните, – преподал урок житейской мудрости хассаби, – дружат с должностью, а не с человеком. Господин мэр не пустит слезу, даже если меня убьют, с той же фальшивой улыбкой поздравит приемника.

Слово за слово, и часовая стрелка миновала цифру «двенадцать». Спохватившись, засобиралась домой. Надеюсь, поймаю извозчика. Домработница ушла, никто не закажет, придется искать самой. Хорошо, банковская карточка с собой, а так бы плелась через полгорода пешком.

– Оставайтесь, – решил проблему Лотеску. – В квартире есть гостевая.

Ну да, собственно, там мне предстояло провести страшную ночь прозрения, если бы спьяну не полезла к начальнику.

– Спасибо, но я вас стесню.

– Нисколько. Устраивайтесь. Как выйдете, третья дверь слева. Одеяла, подушки и прочее в кладовой. Ванной комнатой пользоваться можно, где она, помните.

Кивнула. Пусть мы никогда не обсуждали случившееся, грехопадение таки состоялось, и началось оно именно с ванной комнаты.

Забрав свой бокал, Лотеску ушел. Мой и бутылку оставил – на случай, если захочу полюбоваться ночным парком с балкона. Так и поступила, тактично дожидаясь, пока хозяин апартаментов совершит вечерний туалет.

Странное дело и немного странные отношения.

Стоп, а как же волос? Лотеску утверждал, он принадлежал убийце, а раз фальшивомонетчика прикончил господин Ронсу, начальник вычислил его задолго до гибели мимолетного развлечения.

Смерть блондинки тоже казалась театральной. Положим, маги многое умеют, допустим, Ронсу хотел, чтобы девушка оказалась под колесами огнемобиля хассаби, но откуда ему знать, какой дорогой мы поедем? И почему Лотеску вообще туда свернул? Ответ напрашивался один: спланировал.

– Хассаби? – выглянула в коридор и едва не запнулась о слетевший тапочек. Шайтан бы забрал ковры, из-за которых нельзя ходить в нормальной обуви! – Хассаби, вы спите?

Врываться в чужую спальню, пусть даже постучав, – верх неприличия, поэтому терпеливо ждала разрешения.

– Дурацкий вопрос! – отозвался Лотеску.

Открылась дверь кабинета; полоска света упала на пол.

Ясно, не в спальне.

– Почему дурацкий? – бездумно спросила, размышляя, как бы тактичнее поведать о подозрениях.

За последние дни я минимум трижды обвиняла начальника во лжи, когда-то ему надоест, хассаби вспылит и, нет, не уволит, изобретательно накажет. Лотеску в курсе моей нелюбви к отчетам и разным бумажкам, несложно догадаться, куда меня переведут, – в архив.

– Человек после таких криков спать в принципе не может. Чего вам?

Лотеску стоял на пороге в халате поверх домашних брюк. В руках книга. Судя по обложке, не досье, даже не справочник по магии – беллетристика.

– Нестыковки, – честность пересилила. – Можете кричать, выставить на улицу, вы в своем праве, но хороший работник должен все прояснить.

– Первый час ночи, – откровенно намекнул начальник. – Спите уже!

– Завтра вы не скажете, – упрямо стояла на своем.

Если теперь увиливает, потом и подавно промолчит. Действовать нужно сейчас, благо Лотеску устал, ему сложнее себя контролировать. При подготовке сотрудников Карательной инспекции большое внимание уделяли психологии, теперь я собиралась обратить ее законы против хассаби.

Лотеску нахмурился, даже открыл рот для выговора, но раздумал. Складка на лбу разгладилась, губы разжались.

– Проходите! – начальник махнул рукой вглубь кабинета и посетовал: – Порой жалею, что проявил участие, устроил на работу.

И предупредил:

– Это последние вопросы, после выметайтесь в гостевую и до восьми тридцати не попадайтесь на глаза. Так и быть, до инспекции подвезу, – мстительная улыбка, – подкину пищи для пересудов.

Домашний кабинет Лотеску отличался от рабочего, уютнее, что ли. Он тоже полнился книгами с имперскими печатями, но куда более древними. К иным прикасаться страшно: превратятся в труху. Начальник держал их в особых витринах.

На стенах – картины. Хассаби предпочитал портреты и пейзажи. Один особенно любила, он висел в простенке. Улыбающаяся женщина в лодке казалась воплощением умиротворения. Кто она, не знала, но точно не родственница Лотеску: у них все смуглые, кареглазые, тут – рыжая красотка.

Разумеется, не обошлось без технических новинок, в частности, выдвижного изопроектора под потолком, который в сложенном виде напоминал плоский светильник.

На столе, близнеце стола из управления, стояла изобразительная магическая карточка. Второй экземпляр хранился в доме родителей хассаби. Семья Идриса ишт Лотеску в сборе. Он, супруга, трое сыновей: Эмиль, Артур, Кэрол, и дочь Гортензия. Карточка сделана пару лет назад, еще до замужества сестры Лотеску, иначе бы на нее попал зять. Все разные, со своим характером. Артур самый мягкий, но серьезный. Он архитектор. Кэрол шалопай, тут у него забавный вихор. Начальник и среди родных начальник, хоть улыбается, присматривает за младшим братом, как бы чего ни выкинул. Он стоит рядом с отцом, а возле матери пристроилась Гортензия. Она тоже серьезная дама, даром на три года старше Кэрола. Родители импозантные, Фрида ишт Лотеску и вовсе красавица, несмотря на возраст и четверых детей. Настоящая королева!

Невольно вспомнила собственную мать. В последнее время она, по словам брата, сильно сдала, да и прежде выглядела старше своих лет. Еще бы, ей приходилось вести хозяйство, следить за детьми, экономить каждый медный рхет, чтобы я поехала учиться, а брат с сестрами не голодали. Нас у нее пятеро, но какой разительный контраст! Томас землемер, Мери еще школьница, Нэнси работает официанткой в привокзальном ресторане, Глория беременна, скоро родит второго.

– О чем задумались?