– Могу я покормиться?

Нино тяжело сглатывает, снова оказавшись в плену. Пойманный между крайностей: сказать свое мнение или держать рот на замке.

– Да…

Харука тянет руку Нино вверх, но тот инстинктивно крепче сжимает его пальцы, прижимая их к подушке. Смущенный едва заметным сопротивлением, Харука поднимает голову, его голос тих в интимном пространстве.

– Что-то не так?

Нино проводит свободной рукой по волосам и делает вдох, напрягаясь.

– Почему ты продолжаешь питаться с моей руки? – Когда он сделал это в первый раз, Нино все понял. На Харуку напали, он был ранен, потрясен. Это был напряженный момент и спонтанный поступок. Его нежелание питаться более тесно было естественным. Ожидаемо.

Но в течение последнего месяца он продолжал так делать. Это кажется странным. Они оба взрослые, и Нино дал свое согласие – даже был инициатором. У Харуки нет причин продолжать бояться его.

Харука моргает, внезапное беспокойство накрывает его, как вуаль.

– Я… Ну…

– Ты питаешься от меня таким образом, потому что тебе так удобно? – прерывает Нино. – Или потому, что ты боишься причинить мне боль?

Харука проводит рукой по шее.

– Я всегда стараюсь, чтобы ты чувствовал себя комфортно в моем присутствии и в моем доме. Я очень серьезно отношусь к твоему доверию ко мне и хочу быть чутким к тому, что ты пережил.

– Я ценю все это, именно поэтому я доверяю тебе. Но вот…

Нино отпускает руку Харуки, затем расстегивает несколько первых пуговиц на воротнике рубашки. Бордовые глаза Харуки расширяются от его действий, и Нино подавляет желание рассмеяться. Он расстегивает воротник, берет руку Харуки и медленно подносит ее к правому плечу, пропуская под ткань рубашки. Он прижимает кончики его пальцев к своей коже, направляя их к верхней части спины.

– Ты чувствуешь это? – тихо спрашивает Нино, не обращая внимания на тепло, разливающееся в животе от прикосновений Харуки к его груди.

– М-м, – это все, что говорит Харука, его лицо полно трепета.

– Вот где он меня кусал. – Нино вздыхает. – Это всегда было в одном и том же месте, так что в этом месте скопление следов от укусов. Моя кожа там так и не зажила.

Нино перестает вести руку Харуки и дает ему возможность почувствовать самому. Он мягко проводит своими длинными пальцами по старым ранам.

– Это место чувствительно, когда прикасаешься? – спрашивает Харука, наконец нарушая молчание.

– Да, – отвечает Нино, глядя ему в глаза. – Но не больно. Думаю, пока ты не будешь питаться от меня именно в этом месте, все будет хорошо. Ты не сломаешь меня. Ты можешь питаться от меня нормально. И тебе не нужно просить меня каждый раз. Помнишь? Мы друзья. Ты не должен быть таким вежливым все время.

Харука убирает руку с рубашки Нино, затем слабо улыбается.

– Это первый раз, когда у меня такие отношения.

– Какие?

– Настоящая дружба, – говорит Харука. – Кроме Асао, все, кого я встретил за всю свою жизнь, явно чего-то от меня хотели или чего-то от меня ожидали. Как правило, сексуального характера. Я никогда раньше не был в такой ситуации, поэтому, пожалуйста, наберись терпения.

Ранимость признания Харуки удивляет Нино. Он улыбается.

– Конечно.

Харука на мгновение откидывается назад, моргая своими яркими глазами. Он приподнимается с подушки, одновременно проводя пальцами по волосам Нино и по его лицу. Обхватив его голову, Харука наклоняется к левой стороне его шеи. Сердцебиение Нино резко учащается, он инстинктивно поднимает подбородок, вытягивая шею, чтобы дать Харуке полный доступ. Доверяя ему.

Когда Нино чувствует, как он нежно проводит языком по коже, его сердце практически останавливается. Он зажмуривает глаза, когда чувствует, как тянет низ живота, а затем это ощущение поднимается по позвоночнику. Харука про кусывает кожу. Нино сглатывает, издает стон удовольствия от ощущения того, как резцы Харуки удлиняются и погружаются в кожу.

Вампир осторожно тянет кровь, а взамен Нино погружается в его сознание. В него вливаются теплые, спокойные мысли о благодарности и ласке. Нежность к Харуке обволакивает его тело, делая дыхание прерывистым. Это чудесно и, пожалуй, самое интимное, что Нино когда-либо испытывал.

Харука снова тянет, и что-то глубоко внутри Нино сдвигается. Что-то первобытное, как будто его естество дышит и пульсирует, отчаянно желая высвободиться.

Потяни сильнее… Глаза Нино внезапно становятся пепельными и горят золотым огнем. Ему нужен Харука, чтобы освободить его, отпустить и потребовать его. Предчувствие и желание этого невыносимы. Нино сжимает в руках подушку, чувствуя, как член твердеет в штанах. Боже…

Харука отрывает губы от его шеи. Нино судорожно вдыхает воздух, когда Харука облизывает место, где он питался. Руки Нино дрожат, когда он кладет их на колени – слабая попытка скрыть свое возбуждение. Когда Харука поднимает лицо от его шеи, его прекрасные глаза светятся цветом красных роз. Захватывает дух.

Он прижимается к нему лбом, и Нино зажмуривает глаза, его сердце замирает от близости и его чистого запаха. Глубокий голос Харуки успокаивает, как завораживающая песня для его ушей.

– Все хорошо? Я намеренно не кормился слишком глубоко.

– М-м-м, – это все, что может сказать Нино, его глаза все еще закрыты, пока он пытается успокоить свое тело и дыхание. Харука садится. Нино небрежно берет большую книгу, которую он читал, и кладет ее обратно на колени. Он избегает взгляда Харуки, проводя ладонями по лицу, ему нужно было что-то сделать, чтобы руки перестали дрожать.

– Ты в порядке? – спрашивает Харука. Когда Нино опускает руки и поднимает взгляд, глаза Харуки возвращаются к своему обычному цвету крепкого вина. Глаза Нино все еще горят, но он ничего не может с этим поделать, кроме как дышать, пока не пройдет прилив возбуждения.

– Я не… – говорит Нино так четко, как только может, опустив взгляд на книгу и открыв ее, чтобы избежать взгляда глаз Харуки и сексуальной родинки на его носу. – Не беспокойся обо мне… Я смогу справится с тобой.

Харука смеется в своей глубокой, игривой манере. Так, как он всегда смеется, когда его что-то неожиданно забавляет. Его улыбка до боли искренняя.

– Спасибо, что всегда был честен со мной. Если тебе когда-нибудь станет некомфортно от наших отношений, пожалуйста, скажи мне. Я бы предпочел сохранить нашу дружбу.

Чувствуя, что его глаза окончательно погасли, Нино делает глубокий вдох.

– Хорошо, Хару. Я так и сделаю.

Харука возвращается на свое место на полу среди скопления книг. Когда он садится и устраивается поудобнее, Нино чувствует неподдельную панику в груди. Он закрывает глаза и снова проводит ладонью по лицу.

Смогу ли я с ним справиться?