– Ты такой милый, Нино. Ты никогда не был таким доверчивым с другим ранговым вампиром. Он тебе действительно нравится, да?

– Ну… – Нино массирует кожу головы, жар смущения пылает на его щеках. – Я всегда доверял тебе, а он – мой друг. Конечно, он мне нравится.

– Верно, – говорит Селлина. – Значит, он питался от тебя, но как ты себя чувствовал? Ты смог расслабиться? Он передавал тебе приятные ощущения?

– Это не было похоже ни на что, потому что он питался из моей руки.

– Твоей руки? – повторила Селлина, хмурость в ее голосе очевидна. – Это ты был инициатором? Нино, ты же знаешь, что обычно так не делают…

– Я знаю, и я этого не предлагал. Это он. – Нино тяжело вздохнул. Это тот же способ, которым он питается от Селлины. С руки. Его отношения с ней больше похожи на отношения со старшей сестрой, поэтому вопроса о кормлении с ее шеи не было – это было обоюдное решение.

Но с Харукой… Нино смутно опасается, что ему суждено стать кем-то вроде источника для вечного кормления с руки. Как сорокалетний девственник или взрослый мужчина, все еще катающийся на велосипеде с колесиками.

Нино продолжает массировать кожу головы, прогоняя жалкие мысли.

– Это был странный момент. А Хару всегда старается быть вежливым.

– Интересно. Кстати, в феврале я уезжаю домой на две недели, потому что у меня собеседования. Так что, если к тому времени у тебя не будет другого источника, тебе лучше купить билеты на самолет.

– Напишешь мне даты? – Он любит эту женщину. Она действительно его семья. Ему вдруг захотелось, чтобы они уединились вместе в его спальне, ели вредную еду, смотрели какой-нибудь человеческий научный сериал, как они делали довольно часто в 1990-е годы.

Раздается легкий стук в дверь спальни, и Нино поднимает голову от телефона.

– Входи.

Дверь медленно открывается, из-за нее выглядывает Харука. Увидев Нино, он мило улыбается.

У Нино перехватывает дыхание. Харука выглядит… сияющим. Его кожа светлая, как миндальное молоко, и контрастирует с очень темным блеском его волос. Даже его глаза сейчас яркие, насыщенные цветом и сияющие, как старинное красное вино. А его запах…

Селлина зовет Нино по телефону, и он понимает, что его рот открыт.

– Лина, можно я перезвоню тебе позже? Хару только что вошел.

– Конечно. Расскажи мне позже, как все прошло. Иди, развлекайся со своим новым другом, который тебе так нравится.

Снаружи – Харука улыбается, когда Нино заканчивает телефонный разговор. Но внутри он изо всех сил старается не замечать огромного количества стыда, который сейчас лежит на его плечах.

То, что Гаэль физически одолел его и ранил, было достаточно ужасно, но присутствие Нино в качестве свидетеля последствий только добавляет еще больше унижения. Он даже представить себе не может, насколько слабым и жалким он выглядел, что Нино сжалился над ним и предложил покормить его.

Еще более постыдно то, как Харука наслаждался кровью Нино. Вкус у нее был божественный, как будто его кровь была сложнейшей смесью корицы, огня и дыма. Харука никогда не пробовал ничего настолько удовлетворяющего его натуру. Даже кровь Юны не возбуждала его так сильно.

Плавно вливаясь в рот, проникая в горло и проходя по венам, она вызывала эйфорию. Божественно. По правде говоря, Харука хочет попробовать еще раз, чтобы погрузиться в Нино более глубоко и с большим намерением.

Но это неприлично – напрямую просить другого вампира стать твоим источником. Если отбросить этикет, Харука все равно не осмелится. Нино пережил травму, связанную с кормлением, и он ни за что не захотел бы, чтобы его друг чувствовал себя обязанным или испытывал давление сделать что-то, что может причинить ему страдания.

Нино кладет трубку, и его улыбка светится в привычной теплой и открытой манере.

– Доброе утро.

– Доброе утро, – говорит Харука. – Твой друг?

Нино делает смущенный вид, затем бросает взгляд направо, на средневековый доспех.

– Эта штука?

– Нет. – Харука сдерживает смех. – По телефону, Нино.

– О. – Нино смеется. – Да. Это была моя лучшая подруга, Селлина. Как ты себя чувствуешь? Лучше?

Харука колеблется, решая быть честным с ним.

– Да. Намного лучше, чем когда-либо за долгое время, честно говоря.

– Ты выглядишь таким здоровым. – Нино моргает и шагает вперед, чтобы остановиться рядом с ним в центре комнаты. Он останавливается, когда между ними остается всего пара футов. – Тебя все это время недокармливали, да?

– Ну… – говорит Харука, его узловатая аура пульсирует от близости тела Нино, от напряженной сосредоточенности его взгляда. – Я не испытывал особого дискомфорта. Я просто привык к этому состоянию.

– Ты не должен довольствоваться этим, Хару… – Призрачные глаза Нино что-то ищут. Растерянные. Смотреть в его глаза… Харука сравнивает это со взглядом в глубины океана, если бы волны и течения были цвета медовых сот. Золотистые и сбивающие с толку.

Как можно непринужденнее Харука поворачивается и садится в кресло у края кровати, чтобы создать между ними некоторое расстояние.

– У меня печальные новости. – Он переключается на другую тему, потому что не знает, как еще ответить. – После того, как слуги Эмори забрали Гаэля из моей комнаты прошлой ночью, они заперли его в спальне в южной части замка. Однако сегодня утром, когда они пошли проверить его, он исчез.

– Вот черт, – говорит Нино.

– Именно.

Нино делает паузу, слегка поднимает подбородок вверх и закрывает глаза.

– Я даже не чувствую его запаха. А ты?

– Нет, я тоже не могу. Он должен быть слишком далеко за пределами нашего осязания. Возможно, он уже в нескольких милях от замка.

Вспомнив слова Гаэля, сказанные накануне вечером, Харука ошарашенно замолкает. Да, исследования «Жажды и желания» ценны, но он никогда не ожидал такой маниакальной реакции на скромное начинание своей семьи. Он тут же решает, что ему следует быть осторожнее в дальнейшем, если он вообще будет об этом говорить.

– Корень вчерашнего происшествия, похоже, в рукописи «Жажда и желание». Гаэль потребовал, чтобы я показал ее ему.

Нахмурившись, Нино пересаживается на край своей кровати, на небольшом расстоянии напротив Харуки.

– Правда? Я думал, что это как-то связано с его откровенным общением с тобой.

– Его слова в мой адрес во время ужина, безусловно, наводили на размышления, – говорит Харука. Он не упоминает о том, что Гаэль лизнул его. Он хотел бы полностью вычеркнуть это из своей памяти, если это возможно. Но он ясно дал понять, что хочет получить книгу. – Может ли это исследование быть столь желанным?