Сомнительно, что если на ошметки разлечусь уже я, то смогу потом собраться в кучу и куда-то уползти.

Все еще колеблясь, я потыкал топором в Завесу — топор прошел легко, словно бы никакого препятствия не было, — потом взвалил на плечо сеть, глубоко вздохнул и шагнул вперед.

В момент перехода мне показалось, будто по всей поверхности моего тела прошлись металлической теркой. Впрочем, длилось это меньше мгновения, и вот я уже встал на пороге большого зала.

Первым делом посмотрел себе на руки — убедиться, что Завеса меня не освежевала. Но нет, крови не было, клочки кожи не висели.

Уже хорошо.

Я встряхнулся, избавляясь от остатков неприятного ощущения, скинул сеть на пол и прошел вглубь зала, оглядываясь по сторонам.

О кланах я знал мало. Только крохи, которыми прежде поделилась память, несколько названий, услышанных еще в деревне, да то, что рассказал Кастиан. Правда, информация Кастиана устарела на несколько веков…

Клан Дасан был богат. Очень богат. Это я понял, едва огляделся по сторонам. Как прежде с одеждой, часть внутри меня знала — не помнила, а именно знала, — каких огромных денег стоят вот эти расписанные золотыми узорами вазы в углах, магические лампады на стенах и гобелены, вышитые переливчатой нитью.

За спиной раздался придушенный вскрик, и, обернувшись, я увидел упавшего на четвереньки Кастиана. Впрочем, он быстро вскочил на ноги, и, тяжело дыша, принялся себя ощупывать.

— На что был похож твой проход через Завесу? — спросил я.

Кастиан уставился на меня, часто моргая, словно не понимая вопроса, потом потряс головой и, кажется, немного пришел в себя.

— Я перестал ощущать свое тело, — выговорил с трудом. -— Будто оно мертвое и невозможно тяжелое, а я в нем заперт и не могу пошевелиться.

— Гадость какая, — сказал я искренне. Пожалуй, мой вариант с теркой, сдирающей кожу, был не так уж плох.

Через пару мгновений через завесу прошла магичка — прошла, похоже, ничего неприятного не ощутив. Увидев нас, сказала:

— Действительно люди! Невероятно! — и впервые улыбнулась, отчего ее лицо стало выглядеть еще моложе и красивее. — Что ж, теперь, когда я убедилась в вашей человеческой природе, можем познакомиться. Меня зовут Амана Дасан, из Старшего клана Дасан, в девичестве Амана аль-Ифрит.

— Я Рейн, это Кастиан, — коротко представил я себя и древнего принца, в то время как мой взгляд против воли заскользил по фигуре магички, которая здесь, в здании, потеряла туманный ореол. Одежда на ней оказалась достаточно облегающей и ничуть не скрывала высокую пышную грудь, тонкую талию, крутые бедра…

— И все? — ее вопрос заставил меня встрепенуться и, с некоторым усилием, сконцентрироваться на деле. — А имя клана? Или, если вы простолюдины, у вас должна быть фамилия.

— Кастиан Аэстус, — первым сказал принц. Значит скрывать свою историю от магички он не планировал. А вот я рассказывать о себе правду — с потерей памяти и всем прочим — не хотел. Но также не хотел и врать.

— Предпочитаю путешествовать инкогнито, — сказал я, — но для удобства можешь считать, что моя фамилия… Менхард.

Я понятия не имел откуда взялось это слово. Просто сочетание звуков, само пришедшее на ум.

— Менхард, — медленно повторила Амана, глядя на меня с любопытством. — Что ж, говорящая фамилия.

— Так как насчет сети и того, как нам выбраться отсюда? — спросил я торопливо, надеясь, что она не начнет меня расспрашивать, о чем же «говорит» моя выдуманная фамилия.

— Сперва предлагаю поужинать, — Амана подошла к стене, указав на прежде незаметную дверь. — Стоит поторопиться, а то Зайн проглотит все, что я отложила на вечер.

Зайном, должно быть, звали ее сына.

Я, не возражая, пошел за Аманой, в который раз подивившись тому, что не ощущаю ни жажды, ни голода, ни сонливости, хотя провел в лесу уже сутки. Кастиан молча шагал рядом.

— Такое чувство, будто во всем здании нет никого, кроме тебя с мальчиком, — обратился я к Амане.

— Так и есть, — отозвалась магичка. — Уже почти три года как мы с Зайном остались одни. Если бы не сын, я бы сошла тут с ума. Иногда хотелось выйти из дома и просто идти и идти… — она замолчала.

— А раньше? Кто еще жил здесь? И как вы оказались окружены проклятым лесом?

— Прежде от нас до Гаргунгольма было двести миль, — сказала она негромко. — Три года назад, когда мы легли спать, рядом были наши земли, деревни, небольшой город в пяти милях к северу. А когда проснулись, вокруг оказался только проклятый лес. Я не знаю, что сталось с людьми в деревнях или в городе…

Я только покачал головой. Звучало это с одной стороны дико, а с другой, после всего, что мне уже довелось увидеть и услышать, вполне правдоподобно. В самом деле, почему бы владениям демонических гаргун не расширяться вот такими прыжками?

— А что Империя? Гаргунгольм, получается, отхватил от нее приличный кусок. Ее защитники, маги, мастера Ата… кто там еще? Они ничего не сделали?

— Я не знаю, — Амана вздохнула. — После того, как наше имение поглотил лес, мы оказались отрезаны от остального мира. Мы даже не знали, захватил ли Гаргунгольм всю Империю или где-то остались свободные земли.

— Остались, — уверил я ее. — Точно. Так почему тут только ты с ребенком?

Амана сделала неопределенный жест рукой.

— Слуги погибли первыми. Ни у кого из них не было магического дара и противостоять зову гаргун они не могли. Просто выходили в лес и не возвращались. Потом пришел черед младших членов клана со слабой магией. Они продержались дольше, но и для них все закончилось так же. Через месяц осталась только наша семья. Мой муж и свекор — они сильные маги… были сильными магами. Они думали, что сумеют пройти сквозь лес и привести помощь. Или же найти проход, чтобы потом вернуться за нами. Свекор потом и вернулся — мертвый, хотя выглядел и вел себя абсолютно как живой. Так и не смог пройти сквозь Завесу, долго топтался у нее, а потом снова ушел в лес.

Я вспомнил, что мальчишка упоминал о мертвом дедушке.

— А если он был не мертв? Просто изменен лесом до такой степени, что Завеса его не признала?

Амана покачала головой.

— Я знаю, что он мертв, и что мой муж тоже мертв. Их имена в родовой книге почернели на третий день после их ухода.

Значит, тут существуют родовые книги, которые показывают жизни и смерти людей, занесенных в нее. Поэтому глава клана Энхард и продолжает искать пропавшего внука — знает, что он жив. Интересно, как звучит его — возможно, мое — настоящее имя?..

— А та девочка-гаргунья, которая не гаргунья? Кто она такая? — спросил я. — Ты вела себя так, будто узнала ее.

Амана замедлила шаг, ее лицо потемнело.