капитан Непейвода… Капитан уже обратил мое внимание на две детали, которые не вяжутся с версией о самоубийстве. Во-первых, след от веревки на шее покойного носит иной характер, такой не бывает при повешении. И еще на левом виске мы обнаружили след от удара.

– Молодцы, – похвалил Гуров. – Но я уверен, что есть и другие детали, указывающие на убийство. Скажите, майор, тело Точилина висело вон на той балке, я правильно понимаю?

– Да, все верно.

– Вы эту балку осматривали?

– Признаться, пока нет, не смотрели. Руки не дошли…

– Осмотрите внимательно балку, нет ли на ней каких-нибудь странных следов?

Криминалисты принялись сооружать из ящиков, стоявших тут же, самодельную лестницу, а Ганчук обратился к Гурову:

– Не понимаю, чего ты добиваешься, Лев Иванович. Дело, на мой взгляд, совершенно ясное. Есть висящее тело и предсмертная записка. Что ты надеешься увидеть на этой балке?

– Сейчас поймешь.

Помост был сооружен. Майор Лисицын остался его поддерживать, а капитан Непейвода залез наверх и стал внимательно, сантиметр за сантиметром, осматривать балку. Вдруг он воскликнул:

– Есть след! И очень характерный!

– Что за след? Какой след? – нетерпеливо воскликнул Ганчук, который по-прежнему ничего не понимал.

– След от веревки, которую тащили вверх, – пояснил капитан.

– Сфотографируйте ее, капитан, и спускайтесь, – сказал Гуров. – Картина преступления ясна.

– И как же выглядит эта картина? – все так же недоверчиво спросил Ганчук.

– Все началось не здесь, а, скорее всего, где-нибудь на улице, – начал Гуров. – Например, Точилин проводил экскурсию. После ее окончания к нему подошел некий гражданин и заявил, что он возмущен судьбой замечательного памятника архитектуры – «дома Воротынского». Точилин ответил, что разделяет возмущение гражданина, что он не раз обращался к властям города и области, требуя решить этот вопрос, и что он пишет статью в защиту памятника. Гражданин предложил краеведу немедленно пройти в тот самый «дом Воротынского», чтобы вместе оценить его состояние, но прежде зайти домой к краеведу, чтобы он, гражданин, почитал статью об этом доме. Почему Точилин согласился на это предложение, не знаю. Возможно, убийца – этого неизвестного гражданина правильнее называть убийцей – обладает даром убеждения. Так или иначе, но они зашли домой к Точилину, краевед показал своему спутнику статью. Фрагмент из этой статьи вы и нашли в кулаке краеведа и приняли ее за предсмертную записку. Когда они зашли сюда, неизвестный предложил Точилину подняться на второй этаж. Очевидно, он заранее выбрал место для расправы. Когда ничего не подозревавший краевед подошел к этому месту, убийца нанес ему удар – скорее всего, обрезком трубы или молотком. Оглушив свою жертву, он надел ей на шею петлю, перебросил веревку через балку и вздернул ее на самодельную виселицу. От того, что он тащил жертву вверх, на балке остался след, протертый веревкой. Этот след капитан обнаружил. Потом он вырвал нужную страницу из статьи и сунул ее в кулак жертве.

– Да, несомненно, все так и было! – воскликнул капитан Непейвода. – Но зачем он это сделал? Каков мотив этого убийства?

– Мотив – картина, висевшая в кабинете Точилина. Полотно «Небесный огонь» работы Константина Закатовского. Убийца охотился за ней. Кстати, мне сейчас должны позвонить… Ага, вот оно!

Последняя фраза относилась к внезапно зазвонившему телефону сыщика. Действительно, звонил лейтенант Полудин.

– Звоню из квартиры Точилина, товарищ полковник. Осмотрел весь его кабинет – картины нет. Зато есть рамка. Ее поставили за шкаф, но я нашел.

– А дверь? – спросил Гуров. – Дверь квартиры была открыта или закрыта?

– Открыта, товарищ полковник, – доложил Полудин.

– Ясно. Оставайся там, лейтенант. Я сейчас пришлю людей, чтобы они произвели детальный осмотр. Когда они приедут, можешь возвращаться в управление. Ты составил список, о котором я вчера говорил?

– Да, Лев Иванович, составил.

– Хорошо. Этим списком мы и будем заниматься, – сказал Гуров и отключился.

Повернувшись к старшему криминалисту, он распорядился:

– Здесь, как я понимаю, майор, вы свою работу сделали. Теперь езжайте с капитаном на улицу Соборную, дом семьдесят четыре, и осмотрите квартиру убитого. Тогда в этом деле наступит полная ясность… Впрочем, нет, у меня есть еще один вопрос: вы определили время смерти?

– Определили, товарищ полковник, – ответил Лисицын. – Смерть наступила предположительно вчера около одиннадцати вечера.

– Кто обнаружил тело? – этот вопрос Гуров задал Ганчуку.

– Участковый нашел. Начальник управления обязал сотрудников полиции периодически осматривать этот объект. Сами понимаете, в таких местах бомжи могут собираться, жечь костры. Начнется пожар, и от памятника вообще ничего не останется. Участковый ранним утром заглянул сюда и обнаружил тело.

– Понятно… А ты ведь ночью собирался осуществить задержание второго участника убийств Востокова и Зверевой – Пермяка. Удалось?

Ганчук с сожалением вздохнул и развел руками.

– Нет, Лев Иванович. Квартиру мы взяли, можно сказать, идеально – за несколько секунд и без всякой стрельбы. Только Пермяка там не оказалось. Одна лишь хозяйка квартиры, Анжела, да к тому же смертельно пьяная. Так что мне ее даже допросить не удалось. Из ее бессвязного лепета я понял только то, что Пермяк от нее ушел ранее. А куда, она не знает.

Глава 16

Гуров оставался в «доме Воротынского» до тех пор, пока не приехали санитары и не увезли тело краеведа. После этого они с Ганчуком расстались – майор направился в СИЗО, чтобы продолжить следственные действия со Столетовым и Анжелой, а сыщик отправился в управление. Там, на третьем этаже, им с Полудиным выделили небольшую комнату под штаб-квартиру их небольшой следственной группы.

Лейтенант уже ждал его на месте.

– Ну что, Александр, представляй свой список, – с порога начал Гуров. – Он у тебя в каком виде, в электронном?

– Да, Лев Иванович.

Полудин открыл на компьютере нужный файл. Список оказался не слишком длинный, целиком уместился на одной странице. Сыщик насчитал всего семь фамилий.

– Да, не слишком впечатляющий перечень…

– Ну да, в нем нет знакомых Точилина, я не успел их добавить. Я правильно вас понял – Точилин был убит? Убит из-за картины Закатовского?

– Правильно понимаешь, лейтенант. Но я думаю, что знакомые Точилина не имеют отношения к его смерти. Удлинять список за их счет не имеет смысла. Будем работать с теми, кто есть. Итак…

Он еще раз пересмотрел список. На этот раз сыщик читал очень внимательно, вдумчиво. В список входили трое мужчин и четыре женщины. «Вот одна из этих четырех – это наверняка та самая, что выходила ночью из квартиры Бушуева», – подумал Гуров. Тут ему в глаза бросились две знакомые фамилии.

– Слушай, лейтенант, а что же ты мне не сказал, что в число общих знакомых троих убитых