человек продолжали презрительно морщиться при виде причудливой внешности нелюдя.

— Двенадцатая рота! Построиться на плацу! — прозвучал зычный голос Берка.

Все немедленно бросились выполнять приказ. В центре тренировочной площадки виднелись четыре всадника в довольно дорогой броне. Немного впереди на пегом жеребце восседал грузный мужчина лет сорока на вид с опухшим бледным лицом. На нем были знаки отличия лейтенанта, и именно он, судя по всему, был тем самым командиром двенадцатой роты. Острый глаз Наиля быстро определил плескавшийся в заплывших глазах лейтенанта страх. Три его помощника тоже выглядели встревоженными, но от ужаса не дрожали.

Троица молча и с нескрываемым отвращением обозрела построившуюся роту, после чего лейтенант что-то бросил стоявшему перед ним Берку, развернул своего коня и поскакал в сторону Восточной Заставы. Двое его спутников поспешили следом.

— В общем так, парни, — проговорил Берк, который также выглядел немного ошарашенным, но не более того. — Поступил приказ командующего. Наша рота немедленно выдвигается в Восточную Заставу. Игрульки закончились, вскоре нам предстоит принять участие в войне. Обычно новобранцам назначают новых командиров после окончания тренировок, но на этот раз по какой-то причине поступил приказ выдвигаться всем составом. Так что очень быстро собираем все свои пожитки, сворачиваем шатры и передаем все, кроме личных вещей, снабженцам. В городе нас поселят в нормальной казарме, так что условия станут немного получше. К полудню чтобы все с вещами были в строю, а лагерь был убран. Приказ понятен?

— Так точно, эр сержант! — хором ответили пехотинцы.

Все они ощущали страх и возбуждение. Даже через блоки Наиля эти чувства пробивались почти без преград. Наверное, ученик убийцы был единственным, кто воспринял новость совершенно спокойно. Дарнак предупреждал об этом. Раздражало только то, что предателя все еще не арестовали, а значит, Наилю приходилось и дальше заниматься ерундой вместо нормальных тренировок. Да и учеба у ментального мага постоянно откладывалась на неопределенный срок, что тоже не радовало.

— Не могу поверить, что этот момент наступил, — вздохнул рядом с Наилем Трош. — Что же мне делать, если придется сражаться? Неужели придется убивать?

Только в этот момент до остальных в седьмом десятке дошло, что Трош — единственный вор, не прошедший через убийство.

— П….ц! — высказался бывший бандит, прекративший заталкивать спальный мешок в солдатскую сумку. — Парни, он нас подставит!

— Чего? — округлил глаза Трош. — Почему это я подставлю всех?

— Потому что не сможешь убить, — криво улыбнулся Наиль. — Вы с Риком одного роста вроде?

— Да, а причем здесь…

— Поменяешься с ним местами, встанешь рядом со мной. Если замрешь — я смогу прикрыть.

— Ха, прикроет он, великий воин, — съязвил бывший член банды Палача. — За собой бы присмотрел, чтобы штанишки стирать не пришлось.

— Заткнись, — осадил его Сима. — Трош, делай как сказал Нил.

— Понял, — покосился Трош на Наиля.

— Но все же, тебе нужно как можно скорее убить, — заметил юноша. — Кто знает, как повернется? Меня могут убить, а тогда ты тоже умрешь, если не сможешь справиться с вбитыми тебе в голову запретами.

— Это ты о своей смерти сейчас так спокойно сказал? — поинтересовался сын торговца.

— Нил, можно тебя на пару слов? — тихо проговорил Трош.

— Ну пошли, — пожал плечами Наиль. Он уже собрал все свои вещи, а шатер убирать будут другие.

— Нил, есть ли возможность не убивать на войне? Тупой вопрос, конечно, но…

— Трош, зачем ты в армию пошел? Знал же, что заставят.

— Альтернативой казнь была, — огрызнулся вор. — Меня прихватили в тайной сокровищнице высокопоставленного чиновника.

— Ого, да ты был бы элитным вором, если бы не попался, — восхитился молодой человек.

— Звучит как оскорбление.

— Отнюдь. Трош, я не знаю, почему тебя забыли, но ты стал проблемой. Есть только один способ не убивать на войне, но для этого потребуется немалое мастерство. Нужно ранить врага, после чего подставить его под меч товарища. Только так. Но в пылу боя сам понимаешь каковы шансы выполнить этот план.

— Понял. Спасибо, я попробую. А что с остальными ворами?

— Все остальные прошли через убийство. Ты совсем ни с кем не общался?

— Да как-то избегал этой темы…

— Ясно. Глупое решение.

— Не спорю.

К полудню все солдаты выстроились на песчаном тренировочном плацу. Берк немного помолчал, после чего тяжело вздохнул.

— Ну, благослови нас всех Крылатый Змей. Выступаем.

Через некоторое время двенадцатая рота прошла в ворота Восточной Заставы. Берк провел пехотинцев через несколько опустевших кварталов, после чего вывел в часть города, полностью занятую длинными казармами. Приблизившись к одной из них, Берк остановился.

— Это наша, постарайтесь запомнить расположение. Кто потеряется — высеку прилюдно. Располагайтесь, обживайтесь. В основную часть города выход запрещен. После боя могут дать выходное разрешение на один день. Если патрули поймают без него — сразу казнь, имейте ввиду, здесь все строго. Где бордель, а где таверна — сами найдете, к девкам на улице не приставать — здесь, кроме шлюх, все женщины — жены или дочки офицеров. Любое нарушение дисциплины или преступление карается смертной казнью, так что лучше сидите в казарме, как мыши в норе и не пикайте даже. Оружейная позади казармы, рядом с ней колодец, увидите. Если тревога — мчитесь туда, получаете оружие — и строиться на плацу перед казармой в ожидании приказов. Так, что еще… Обед скоро, столовая — вон то здание с дыркой в крыше. На днях хальминцы пульнули с катапульты, но само здание не пострадало, только крышу и пробило. На этом пока все, я на ковер к командованию, так что ведите себя тихо. Только попробуйте смуту учинить какую — головы поотрываю. Десятники, отвечаете лично за своих подчиненных.

Убедившись, что его услышали, Берк развернулся на пятках и зашагал в сторону аккуратных домиков в стороне — жилье офицерского состава.

Наиль вместе с остальными прошел в казарму. Внутри уже были деления на десятки, так что никакой путаницы не возникло. Кроватями здесь и не пахло, самое близкое определение — нары. Двухэтажные сооружения были на скорую руку сколочены из неошкуренных досок, все еще пахших древесной смолой. Этот запах был бы, наверное, даже приятным, если бы не смешивался с ароматами солдатского пота и нестиранного белья.

Тяжело вздохнув, Наиль выбрал себе