Лучше бы было в сознание не приходить и валяться с томным видом на полу, чтобы все вокруг меня бегали, хлопотали и охали. Ибо взгляд того, на кого я взгромоздилась, не сулил ничего хорошего. Хотела отшутиться, но человек к шуткам явно был не расположен.

Неприятная ситуация вышла, а главное, неприглядная. Если бы вайдела Беата узнала, как меня разгневал этот холодный оценивающий взгляд, заставила бы целый «Свод Благих» пять раз подряд наизусть прочитать. А все из-за страха, стыда и острого желания убраться восвояси — в милую моему сердцу обитель. Мне казалось, я смогу привыкнуть к тому, что люди ко мне относятся как к человеку низшего сорта. Только жизнь вдали от дражайших родственников малость поубавила выдержки. Поэтому во мне опять заговорила память отчаявшегося загнанного зверька.

В черных, словно ночная тьма, глазах лорда сквозило такое отвращение, что я захлебнулась словами. Безликий, а это был он, смахнул меня с себя, как досадный сор. Вот меня и понесло «кривой дорожкой да по кочкам», как говаривала вайдела Ингельда.

Ох, чую я — непросто мне будет, совсем непросто.

Одно очень радовало — в замке и правда все приготовили к нашему прибытию. Суета, слуги с факелами, падающие в обморок любопытные служанки, впечатленные видом крови. Только мне не суждено было насладиться радушием встречающих, потому что из-за всех сегодняшних потрясений силы окончательно оставили меня, и я благополучно потеряла связь с явью во дворе замка, прямо как истинная леди — присев на краешек каменной скамьи.

Очнулась глубокой ночью, и опять подумалось, что я дома, в обители. Но подскочившая ко мне девушка развеяла мечты.

— Леди, как вы себя чувствуете? — Она поправила под спиной непривычно мягкую подушку. — Лорд Браггитас приказал, как только вы придете в себя, тотчас его позвать.

— Никого не зовите, — попросила я, представив суету вокруг собственной персоны. Нет, я этого больше не выдержу, тем более — ночью. — Идите, пожалуйста, отдыхайте, только скажите, где здесь можно попить.

— Да вот, — служанка любезно указала на серебряный кувшин с водой, мирно стоявший на прикроватной тумбочке — первая привилегия высокого статуса. — Я сейчас подам.

Ну нет! Я еще не до такой степени разбаловалась, чтобы сама себе воды в стакан не могла налить.

— Не стоит, лучше пойдите да отдохните.

— Тогда уж я позову лорда Браггитаса. — С этими словами девица выпорхнула из комнаты.

Лично мне было непонятно, что такого Легарту надо от меня в столь поздний час — жива, и хорошо. А поговорить можно и утром. Я самым честным образом собиралась смежить веки и не открывать их до восхода солнца, но в мою комнату вошли без стука. Однако! Кузен оказался довольно скорым на подъем. Авось увидит меня спящей и не станет отчитывать за сегодняшнюю грубость и бестактность.

— Можешь не притворятся спящей! — От этого голоса меня передернуло. Захотелось, как в детстве, свернуться в комочек и плотно закутаться в одеяло.

Как я могла забыть о ней?!

В памяти сразу всплыли насмешки и оскорбления: бастардка, убогая, отродье! Она умела говорить надменно, властно, но при этом оставаться невероятно утонченной и прекрасной в глазах окружающих. Все восхищались ее манерой общения, а она продолжала оттачивать свое мастерство, оскорбляя тех, кто ниже ее по происхождению. На мне. У нее это прекрасно получалось. От ее брезгливого взгляда и надменной стати все сжималось внутри — хотелось спрятаться куда-нибудь, чтобы никогда не нашли. Сбежать далеко-далеко, навсегда. Зачем меня притащили сюда? Чтобы она снова втаптывала меня в грязь, получая удовольствие от унижений и оскорблений? Сегодня же на рассвете уберусь отсюда подальше. Сама. Пешком.

— Что-то, тетушка Рената, вам не спится в столь поздний час! — Я приподнялась на локтях, прикрыла зевающий рот ладонью и постаралась быть вежливой, как учила вайдела Беата.

— Как тут уснуть? Если дорогая племянница нежданно-негаданно пожаловала в гости! — Она стояла посреди комнаты, пошатываясь, явно на нетвердых ногах, одежда была в беспорядке, несколько непослушных локонов выбились из прически.

Что-то изменилось за десять лет, и тетушка перестала за собой следить и гонять прислугу взашей?

Да что же такое?! Меня затрясло от одного вида Ренаты Браггитас. Дело было не в ее развязной неопрятности. Все мое детство эта женщина ненавидела меня и всячески унижала нас с мамой. Сколько раз я слышала, как мама плакала после злобных слов сестры! Инге всегда хотела уехать подальше от родственников и двора, но дед не дал ей такой возможности, не отпустил от себя. Зря! Может быть, она не сгорела бы так рано от презрения, ненависти и вражды, которые разжигали вокруг нее не только родичи, но и высокие вельможи, ценители чужих ошибок и грехов. За десять лет воспоминания притупились, но стоило этой ведьме появиться на пороге моей комнаты, как все накатило разом, будто происходило вчера. Мне бы, как учили монастырские заветы, проникнуться жалостью к этому холодному и жалкому существу, но я не могла пересилить себя.

— А вы, как я полагаю, дорогая тетушка, так соскучились, что не смогли дождаться утра — явились поздороваться прямо посреди ночи!

Я, должно быть, еще не вполне отошла от сна, потому что в неровном свете камина мне показалось, что тень Ренаты раздвоилась, и одна из половинок начала расти, заползая на стену.

— Закрой свой рот! — Рената покачнулась. — Позор нашего дома!..

Она все же начала выкладывать свои самые сильные карты, а я так надеялась прожить в этом мире незамеченной до самой старости!

— О! Как я могла забыть? Вы всегда старались напомнить об этом при любом удобном случае.

— И почему ты не сдохла?

Пречистая, как все запущено!

— Ничего не поделаешь. — Я пожала плечами. — Вы так старались обеспечить мне быструю кончину, но, увы, люди предполагают, а боги располагают.

— Богам плевать на таких убогих, как ты. — Тетка усмехнулась.

Я моргнула, попыталась отогнать наваждение, но черная лента тени вытянулась и зазмеилась по деревянным панелям и гобеленам, сворачиваясь кольцами. Казалось, ожил мой ночной кошмар. Неужели это вижу только я?

Тьма была не такая непроглядная, как та, что приходила по ночам, когда Рената пробиралась в мою комнату и говорила, как меня ненавидит, потому что я незаконнорожденная, позор семьи, грязное пятно на целом Доме. Пятно, которого не отмыть. Как же я ее боялась! И страх этот, липкий, неприятный, вымораживающий душу, никуда не делся. Он как будто обрел форму и опутал всю комнату.

— Я ведь опоила эту дуру отваром из волчьей ягоды! — усмехнулась тетка. — Чтобы ты издохла в ее чреве и не родилась. Но, оказывается, эта идиотка носила на себе кусок янтаря, который ей подарил один негодяй перед тем как оставить с брюхом! Чаша с пойлом лопнула, вот досада!

— Хотели помочь избавиться от бремени позора?

— Я думала, это будет лучшим решением всех проблем… — Тетка без всяких изысканных манер осела в кресло, стоявшее у камина.