— От злости?

— Ну да, она рассчитывала, что они с Юрой поженятся.

— Может, она страдала от любви?

— Юлька? От любви? — усмехнулась Антонина. — Юлька может любить только себя. Брак для нее — это устройство комфортной жизни. Не более того. Как сейчас говорят, ничего личного.

— В таком случае она могла убить Ставрова из мести?

— Могла, — согласилась Антонина. — Но не убивала.

— Почему вы так уверены?

— Потому что она в тот вечер и всю ночь была с нами. А еще потому, что убить ножом Юля не могла.

— Вот как?

— Она не переносит вида крови. Сразу хлопается в обморок. Вот если бы его столкнули с балкона…

— А что, были прецеденты? — тотчас ухватилась за ниточку Залесская.

— Были, — нехотя согласилась Антонина, уже мысленно ругая себя за то, что проговорилась.

— Расскажите…

— Да ничего особенного и не было. И сто лет уже с тех пор прошло.

— И все-таки?

— Мы отмечали день рождения одной девочки в десятом классе. Кто-то принес шампанское, хотя родителям обещали, что ни-ни. В общем, веселились, танцевали, и вдруг услышали крик. Кричала на балконе Юля. Потом выяснилось, что к ней полез целоваться один наш мальчик, она его отталкивала, он уже не очень на ногах стоял и выпал.

— Погиб?

— Нет. Второй этаж и деревья. Ушибами отделался.

— Повезло. Но дело завели?

— Нет, все спустили на тормозах.

— Значит, повезло обоим…

Антонина кивнула.

— А как зовут парня, упавшего с балкона?

— Кеша.

— А полностью?

— Иннокентий Колосветов.

— И где он сейчас живет?

— Я Кешу сто лет не видела. Раньше он жил с родителями. — Антонина назвала адрес, который Любава запомнила.

— Чем он сейчас занимается, вы не знаете?

Серегина покачала головой.

— Разрешите задать вам вопрос, не совсем относящийся к делу, — проговорила Любава.

— Чего уж там, — вздохнула Серегина, — задавайте.

— Вот вы серьезная девушка, в фирме работаете, и что вас связывает с Юлей?

— Мы со школы дружим. Я, Юля, Женя Маврина она в бутике работает, Лида Заречная — художница, в общем, так и держимся вместе.

— Насколько я понимаю, вы карьеру делаете?

— Делаю, — кивнула Серегина.

— И замуж не планируете?

— Ну, почему не планирую, планирую, но после тридцати — тридцати пяти. Надо на ноги встать, обеспечить будущее себе и детям.

— А муж?

— Что — муж? — не поняла Антонина.

— Муж тогда на что?

— Патриархат умер, да здравствует нечто под названием «каждый сам за себя».

В душе Любава была с ней согласна, тем не менее уточнила:

— То есть вы надеетесь только на свои силы?

— Конечно, я надеюсь встретить порядочного ответственного мужчину. Но хочу сама себя материально обеспечить, чтобы не остаться у разбитого корыта в случае развода или других непредвиденных жизненных коллизий.

Любава согласно кивнула и спросила:

— А чем занимается Юля?

— Юля? — невольно усмехнулась Антонина. — Она у нас блудница.

— Что?! — изумилась Залесская.

— В Древней Руси слово «блудница» не было ругательным, — спокойно объяснила Серегина, — и обозначало оно всего лишь девушку, находящуюся в поиске мужа. Вот и Юля мужа ищет…

— Но она где-то работает?

— Насколько мне известно, нет.

— На что же она живет?

— У нее родители обеспеченные, так что с деньгами у Юли проблем нет.

— Но ведь поиск может затянуться?

— Может, — грустно улыбнулась Тоня, принимаясь за еду.

— Скажите, Антонина, а Юля не могла так отлучиться, что остальные этого не заметили?

Серегина покачала головой:

— Мы все время были друг у друга на виду.

— В ресторане, да. Но в сауне?

— В сауне тоже…

— Насколько я знаю, вы были не одни, а с кавалерами.

— Скажете тоже, с кавалерами. С нами были парни из службы эскорта.

— В таком случае пары наверняка уединялись?

— Они не оказывают горизонтальные услуги.

— Ой ли?

— Ну…

— Это можно так понимать, что вы все не постоянно были на глазах друг у друга?

— Ну…

— Когда вы приехали в сауну?

— В первом часу.

— Сауна частная?

— Частная. Юля заказала ее на всю ночь.

Любава знала, что в первом часу ночи Ставрова уже не было в живых. Тем не менее она спросила:

— А из сауны Юля не могла незаметно отлучиться?

— Не могла. Если кто-то и отрывался от общей компании, то не больше, чем на полчаса.

— А с кем исчезала Юля?

— С Аликом, — нехотя проговорила Серегина.

— Скажите, а до Ставрова Юля с кем-то встречалась?

— Да, с Колей Бородулько.

— И почему они расстались?

— Юля встретила Юру.

— А чем ей не угодил Коля?

— Юра показался перспективнее. Он владелец большого обувного магазина. А у Коли всего лишь небольшая рыбная лавка на городском рынке.

— То есть он бедный?

— Я бы не сказала, что Коля — бедный, — улыбнулась Антонина, — просто занятие бизнесом и делание денег не является целью его жизни. Хватает на безбедное существование, и Коля доволен. А приоритеты у него иные.

— Какие?

— Семья, загородный дом…

— Бородулько женат?

— Да, но женился он уже после расставания с Юлей.

— Значит, он не убивался из-за того, что она дала ему отставку?

— Подозреваю, что скорее обрадовался, — усмехнулась Серегина.

— Почему?

— У Юли довольно сложный характер, — отозвалась Антонина неопределенно.

— И в чем заключаются его сложности?

— Юле все вынь да положь. Она уверена, что ей все всё должны. Но другие так не думают, отсюда конфликты…

— С подругами она тоже ссорится?

— Иногда, но большинство ее претензий предназначено мужчинам.