– Хочешь познакомиться с ним? – с усмешкой предложил он. – Не кусается, честно. Можешь исследовать, трогать где хочешь и как хочешь. Условие только одно – никаких увечий. Как тебе?

Пока я глядела на его член, как кролик на удава. А уж предложение потрогать вообще вводило меня в ступор. Может, потому что я Никиту не люблю?

Но куда девать собственное любопытство? А оно подзуживало! Когда мне дают карт-бланш, зачем упускать такую возможность?

– А можете закрыть глаза? – осторожно попросила я.

– Без проблем.

Никита так и остался лежать в расслабленной позе, но глаза прикрыл. Только его кривая улыбочка никуда не пропала.

Я невольно облизнулась и неуверенно протянула руку к члену. Тот дрогнул еще до того, как я до него дотронулась. Нервно отдернула руку и хохотнула.

Черт! Ну подумаешь, член. Ну что такого? Почему я не могу нормально разделить интим с мужчиной?

Снова потянулась рукой к органу.

– Зачем тогда ты прислала мне эту фотографию, если не была уверена? – раздался голос Никиты, и я снова убрала руку.

Что сказать? Проговорюсь, могу нарваться и Сашу подставить.

– Вы же разрешили исследовать? – с вызовом проговорила я. – Передумали?

– Трогай, – усмехнулся Тобольский.

– Тогда не мешайте. Отвлекаете.

Никита промолчал, все также с улыбкой разглядывая меня.

– И глаза закройте, – напомнила я.

Только когда все было исполнено, я без лишних проволочек схватила член и тут же отдернула руку. Ощущения были странными.

Я даже ладонь к носу поднесла, чтобы проверить, не остался ли на коже запах. Но нет, все было обычно, а испытать это ощущение еще раз очень хотелось.

Твердое и мягкое одновременно, нежное и жесткое, пульсирующее, живое, с елозящей кожицей, горячее и подрагивающее, как совершенно независимый от Тобольского орган.

Очень странно.

От знакомства с собственной вагиной у меня такого трепета не было. Это совсем не то, что держать за яйца взрослого мужчину!

Но дойти до яиц моей смелости пока не хватило. Я с упоением трогала, гладила, касалась кончика члена. Меня забавляло, как он подрагивал, а из дырочки выделялась смазка.

Следующим шагом стал запах. Я его чувствовала. Специфический, мускусный, но странно будоражащий.

Я наклонилась ниже, случайно сжимая член сильнее и скользя рукой по стволу. Теперь дернулся Никита. С его губ сорвался тихий стон, а бедра самопроизвольно поддались вперед, как будто требуя повторить движение.

Если уж исследовать, то почему бы и не его реакцию на мои касания?

Я посмотрела в его лицо и повторила движение рукой.

Кадык дернулся, Никита запрокинул голову, с шипением выдыхая воздух, и открыл помутневшие от страсти глаза.

Ладно, должна признать, что со своим членом он был неотъемлемой частью. Я только не знала, что особый кайф наблюдать, как мужчина в твоих руках становится податливой глиной.

И это пьянило похлеще вина.

Скользнула пальцами ниже, вдавливая набухшую венку в возбужденную плоть. Довела до яичек и остановилась. Ощущения от касания изменились.

Тобольский следил за собой и своим телом, нигде ни единого лишнего волоска. Но тонкая кожица, обволакивающая яички все равно оставалась пушистой. Именно от нее шел насыщенный мускусных запах. Более сильный, чем даже от выделений на головке.

– Можно, я потрогаю? – не знаю, зачем спросила, но сейчас я боялась сделать Никите больно.

– Конечно, – прохрипел он.

С момента, как его глаза приоткрылись, он больше и не думал их закрывать, наблюдая за каждым моим движением. Пока меня это не смущало, я не обращала внимания, сосредоточенная на изучении его гениталий.

Все же это поразительная разница, рассматривать пособие или картинку в учебнике, смотреть порно или обнаженные фото. Или вот так вживую трогать, нюхать, осязать.

Я сама за собой не заметила, как возбудилась от этой игры. Меня повело не меньше, чем Тобольского. Дыхание участилось, а пальцы подрагивали, когда я гладила его мошонку.

Черт побери, но ведь такое сближение с мужчиной непроизвольно создает связь! Пусть я его не люблю, но я уже допущена к его интимным секретам. Пусть он не говорит словами, но всеми своими реакциями он показывает мне, как уязвим и восприимчив!

К тому же мое студенческое прошлое говорит о том, что если хочешь унизить человека, сто́ит проехаться по его скрываемым ото всех моментам. А интим – это то, чем не трясут перед другими.

Вот я думаю, если громко заявить, что Тобольский сильно не равнодушен к девственницам, это ударит по его репутации? А ведь я это знаю! И знаю, как трепетно он к ним относится, сколько денег спускает, ухаживая за ними, пока они не потеряют свою ценность с ним.

– Поцелуй его, – отвлек меня Тобольский от мыслей.

– Что? – не сразу поняла я.

Никита подбородном указал на поблескивающую головку.

– Поцелуй. Попробуй.

– Я… я не готова к минету, – честно предупредила я, снова становясь кроликом, с ужасом смотрящим на одноглазого удава.

– Я не заставляю. Но тебе не любопытно, какой он на вкус?

До того, как Никита спросил, я даже не задумывалась над этим. Но теперь мне, конечно же, стало любопытно!

Что со мной? Неужели я порчусь под его влиянием? Или это подходит мой срок годности? Ведь когда-нибудь мне придется распрощаться с девственностью.

– Только закройте глаза, – снова напомнила я.

Уж если и удовлетворять свое любопытство, то не под его пристальным взглядом!

Но Никита не спорил. Он сразу прикрыл веки, полностью доверяясь мне, неопытной девчонке. Зато без его надзора стало как-то свободнее.

Я вернулась к члену, погладила твердый ствол, натягивая на головку мягкую, эластичную кожу. Смазка распределилась по головке, от чего та заблестела в свете ночника.

Никита пробовал меня на вкус. Я еще помню свое шоковое состояние не только от его поступка, но и от своих собственных впечатлений. Но готова ли я сделать такое для него?

Я склонилась, высунула язык. Всего лишь лизну. Это же не минет? Что тут такого?

Но в голове тут же транспарантом заорали заглавные буквы: он им ссыт!

К горлу тут же подкатила тошнота, я зажала рот руками и рванула в туалет.

Нет, нафиг! Никакое любопытство не заставит меня сделать это!

Когда я вернулась, Никита прикрылся одеялом и что-то читал в телефоне. Мне было неловко. Я не знала, как оправдаться. Да и нужно ли?

– Я не смогла, – все же прошелестела я, подходя к постели.

– Привыкнешь, – спокойно ответил он и положил передо мной телефон.

Я только заметила, что это мой. Тобольский копался в моем телефоне! Внутри похолодело и снова подступила тошнота.

О, нет!

– Объясни, какого хрена Саня шлет тебе члены? Ира, что у тебя