задействовать дельтапланы, но не…

Внезапно Макс показал в окно.

– Что это там?

Блю проследил за его лапой, но ничего не увидел. Хотя стоп. В тени. Какое-то движение.

– Ровер Гаммы? – спросил Макс.

– Не знаю.

Спустя мгновение из тени на поле валунов вынырнула машина. И никакой не ровер, а грузовик аристилльского производства, возможно, такой же, в котором сидели Псы.

Макс без слов повернулся к Блю. В глазах застыл вопрос.

Блю пожал плечами. Что уж гадать, грузовик приближается – сейчас все и узнают.

Авто скрылось за грудой породы. Минуты не прошло, как Псы обогнули ее и вылетели грузовику навстречу. Автопилоты обоих грузовиков замедлили и развели их в разные стороны, и встречный проскользнул дай бог в метре от Блю. Расцветка корпуса незнакомая.

Макс хмуро свел брови.

– Дункан, ты у нас знаток по части фирменных логотипов. Черно-желтый – чьи цвета?

– Черный и золотой, Макс. «Голдуотер. Минералы и металлы».

Макс шмыгнул носом.

– Они-то здесь что забыли? У них же вроде на восток от города разработки. Здесь тоже, что ли, открыли?

Дункан пожал плечами.

Блю перевел взгляд на Макса.

– Джон мне как-то рассказывал, что Гамма еще тогда, в самом начале, застолбил весь Залив Лунника для себя.

– Хочешь сказать…

– Здесь нет человеческих сооружений, – ответил Блю.

– Неужели «Голдуотер» что-то затеяли с Гаммой?

Глава 37

2064: ближняя сторона Луны, Аристилл, офис «Северной логистики»

Майк шагал по серому ковролину, огибая сваленные в кучу панели и столы. До чего необъятным офис казался поначалу, но вот проторчишь в нем безвылазно столько дней, исходишь его раз сто из угла в угол, и начнет подкрадываться клаустрофобия.

Остановившись, он поднял глаза. За столом шагах в десяти сидел Джон.

– Слушай, Джон, я больше не могу. Мне надо на воздух.

Тот не оторвал глаз от планшета.

– Нельзя. Опасно.

Майк подошел к нему мимо тележки со складными стульями.

– Да я ведь не буду выступать с речью на публике. Просто хочу развеяться, сменить обстановку. Тако купить, в конце концов.

Джон положил планшет.

– Тако можно и заказать.

– Нет уж. И так для конспирации заказываем через три подставных адреса тремя курьерами, и в итоге заказ три раза остыть успевает. Тако тут вообще ни при чем, мне просто надо размять ноги. От здешних стен меня уже тошнит.

Джон бросил на Майка невозмутимый взгляд, размышляя.

– Два условия, – вздохнул он. – Я иду с тобой. Ты будешь под маскировкой. Согласен?

– Согласен.

* * *

Час спустя Джон вернулся из магазина с пакетом. На стол легли машинка для стрижки, бритвенные станки, краска для волос и два комплекта одежды.

– Это что?

– Маскировка.

– Но…

– Побрейся наголо, сбрей щетину до усов и перекрасься.

– Нет. Ни в жизнь. Жесть какая-то…

– Сам согласился.

Майк присмотрелся к краске.

– Черная? Да я брюнетом даже до седины не был!

– Значит, отличная будет маскировка.

Майк скривил физиономию.

Наголо побрейся, усы оставь… Он прическу со времен колледжа не менял, а растительность на лице вообще терпеть не мог – даже нынешняя щетина, отращенная со дня атаки миротворцев, действовала на нервы. Однако Джон прав, где-то наверняка еще остались нераскрытые разведчики МК.

– Ладно, раз согласился, – заключил Майк после минутной борьбы с самим собой.

Сложив все обратно в пакет, он зашагал в раздевалку мимо корпоративного тренажерного зала, где в углу качали пресс двое солдат Дьюитта. Майк помотал головой. Каких только наворотов в этом офисе нет – ничего удивительного, что «Логистика» обанкротилась. Не успели выйти в плюс, как принялись сорить деньгами направо-налево.

Пятнадцать минут спустя Майк с кислым выражением глядел в отражении на свой гладкий череп и черные усы. Вздохнув, он вышел из раздевалки.

Джон поджидал его в новой одежде и с улыбкой через всю свою наглую физиономию. М-да, подколок не избежать. И раз так, лучше ударить первым.

– На педофила больше похож или надзорного за расовым разнообразием?

Джон оглядел его с ног до головы.

– Да. Ладно, иди одевайся.

Он придвинул ему кипу одежды на столе. Майк переоделся во все новое и встал, вытянув руки над головой. Джон опять смерил его оценивающим взглядом.

– Ничего. Но язык телодвижений тебя выдаст. Эмкашные программы для наблюдения вмиг распознают. Ссутулься. Молодец. И подбородок чуть ниже. Сегодня ходишь только так.

– Можем идти?

– Можем. Куда именно?

– Я хочу размять ноги, хочу поесть и кофе попить.

Джон достал из кипы старой одежды пистолет в кобуре и убрал в новую.

– С едой проблем не будет, но в кофейнях и книжных клубах светиться нельзя – и в салонах тяжелой спецтехники тоже! Знаю я тебя. В общем, твои любимые места сегодня обходим стороной.

* * *

В одной руке Майк держал лоток с крышкой, а в другой – инжеру, которой на ходу собирал кусочки овощей. Затем он было поискал салфетку – держал же ее под дном минуту назад, – но в итоге сдался и вытер руку о штаны.

– Ну, признаю, – дожевывая, заговорил он. – Эфиопская тоже ничего себе.

– Угу. – Джон кивнул. – Хорохориться заканчивай.

– Ничего я не хорохорюсь.

– Сгорбись. Сильнее. Подбородок ниже.

Майк хоть и закатил глаза, все же подчинился. Слишком уж не хотелось портить долгожданную прогулку ворчанием.

Дошагали до перекрестка. Майк какое-то время подождал зеленого, но потом просто свернул направо: какая разница, где гулять. Тут он обвел туннель взглядом профи. Ну, тут явная серия «C». А освещение и боковые мостки? Фонари вроде бы серии «F». Его, что ли, работа? Ну да, точно, он… Ай! Джон пихнул его локтем в бок.

Майк взглянул на него.

– Ты чего?

– Голову ниже! – шикнул Джон.

Да, точно. Он опустил подбородок. Ну, если инфраструктуру не оценить, то можно хотя бы витрины магазинов поразглядывать без страха подставиться под камеру. Он остановился у какого-то элитного бутика под названием «Прикладная гедоника». За стеклом – кожаные кресла, элитные сигары, премиумная посуда. И цены такие, что заставили присвистнуть. Явно дают о себе знать перебои с поставками.

О, а вот и первая наклейка про один процент доходов на нужды революции. Майк уже хотел улыбнуться, как вдруг весь закаменел.

– Это что такое?

Джон оглянулся на него.

– А?

Майк ткнул на витрину. Джон недоумевал.

– «Прикладная гедоника»?

– Нет. Наклейка.

– «Мы поддерживаем независимость Луны», – зачитал он. – «Купи у нас, внеси вклад в борьбу за независимость!» Это твоя золотая жила? Однопроцентные пожертвования? Мне нравится картинка.

– Мне тоже. Только она не наша.

– В смысле?

– Не наша. Чужая!

– Не понимаю.

– Тут написано: «Мы поддерживаем независимость Луны». А