Борт, которым яхта лежала вверх, был цел. Видимо, все пробоины она получила на противоположной стороне. Проплыв над яхтой и прикинув маршрут осмотра, Луиза поплыла вверх. По ее мнению, до палубы было метров пять, а потом еще внутри два метра. Итого спуститься под воду надо на семь метров. Хорошо бы камней набрать да с камнями нырять, чтобы уменьшить время погружения.

Признаков посторонних людей она не заметила. Сделав несколько дыхательных упражнений, Луиза оттолкнулась и пошла вниз. Часть воздуха пришлось выпустить, уменьшив тем самым плавучесть своего тела. Лучше бы весь воздух выпустить, но тогда насыщенность кислородом уменьшится, и она не продержится под водой и минуты. А ей следует продержаться минуты полторы. Как минимум.

В голове шумело от давления воды, сказывалась усталость, но девушка у*censored* боролась с водой и толкала свое тело все ниже и ниже. Вот и борт. Ухватившись за леер, она стала перебирать по нему руками и подтягивать тело к открытой двери, ведущей к лестнице. Там двенадцать ступеней, потом дверь склада инструментов и всякой судовой всячины, затем продуктовый и вещевой склад. Дальше камбуз направо и кают-компания налево. Но ей туда не надо. Ей нужна вторая дверь по правой стороне – санузел. А в нем стоит унитаз со сливным бачком, и в этом бачке продолговатый пластмассовый ящичек. Он не больше обычной книги в твердом переплете, но закрывается герметично. Более того, Луиза утюгом запечатала его еще и в толстый полиэтилен. А в нем несколько флэшек, два диска и четыре карты памяти от цифровой камеры. Целое богатство, из-за которого уже пролилось столько крови. И здесь, и в мире. Обидно, если не удастся довести дело до конца!

Она добралась до двустворчатой двери, которая вела на внутреннюю лестницу, но дверь оказалась открытой только наполовину. Луиза толкнула ее и чуть не отлетела назад и вверх. Черт возьми! Что же там такое? Ухватившись за верхний притвор двери двумя руками, девушка уперлась ногами в дверное полотно и стала давить и расшатывать его. Что-то поддалось, но этого было мало. Усиленная работа стоила остатков кислорода в крови, и пришлось срочно всплывать.

Теперь отдыхать пришлось гораздо больше. Луиза даже по пояс выбралась из воды, чтобы на легкие не было никакого давления. Это еще хорошо, что она в прошлом спортсменка и очень любила плавать и нырять. Кому другому проделать такие штуки оказалось бы не под силу. Да и ей трудновато. А если бы судно легло на дно чуть глубже? Нет, лучше об этом не думать!

Снова насытив легкие воздухом, Луиза нырнула в бледный сумрак. На пленке поверхности воды играли искристые солнечные блики. Они как будто манили и отговаривали нырять в холодную глубину. Но девушка, плотно сжав губы, работая ногами, шла вниз. Теперь она немного изменила траекторию погружения и вышла сразу к дверям. И, тотчас развернувшись ногами вперед, снова ухватилась за верхний притвор дверного проема. Рывок, второй, третий! Что-то поддалось и сместилось внутри. Еще рывок! Наконец открылись обе створки двери, но верхняя снова опустилась на Луизу. Все-таки судно лежало на боку, и теперь стены были потолком. Ей очень захотелось посмотреть, а что же там мешалось, но воздух снова кончился. Хорошо, если это не труп человека. Вряд ли, потому что пиратам не было резона оставлять людей для опознания. Скорее всего, все трупы они отправили на дно. Так в океане всегда поступают мерзавцы всех мастей. Океан крепко хранит тайны.

К третьему погружению, и, как она надеялась, последнему, Луиза готовилась минут двадцать. Восстановив дыхание, она расслабляла и напрягала мышцы, чтобы и они насытились кровью, а кровь разнесла по ним кислород. Под водой существует не только опасность нехватки кислорода в легких, но и в мышцах. Может случиться обморок, навалиться слабость.

Наконец Луиза снова нырнула. Теперь она почувствовала, как устала. Еще одного погружения она сегодня не выдержит, она может просто не всплыть на поверхность. Эта мысль подгоняла, заставляла энергичнее работать ногами, а этого делать не следовало. Энергию и кислород в организме нужно тратить экономично и рационально.

В дверной проем она вошла не останавливаясь и сразу стала шарить рукой по темной стене слева от себя. Первая дверь, вторая, ручка… Черт возьми, почему же она не поворачивается! Без паники, ты же не туда поворачиваешь, судно же лежит на боку. Вот и санузел, но работать придется на ощупь. А вот этого Луиза просто не могла предвидеть! От удара о камни или о дно крышку сливного бачка унитаза сорвало, и теперь контейнер плавал где-то в темноте по всей комнате, а воздуха уже совсем нет…

Страшно ругаясь про себя, девушка оттолкнулась ногами и развернулась лицом в сторону лестницы. Как плохо все видно, туда ли она плывет? Вот и дверь, которая легко поддалась, вот и пленка поверхности воды с солнечными зайчиками. Как бы туда добраться в одно мгновение, глотнуть воздуха, ощутить солнце, а не этот могильный холод, который сковывает тело, хватает за ноги, сдавливает грудь и тянет, тянет вниз.

Это не холод, это… Что-то зацепилось за шорты и не пускало. Луиза в панике развернулась всем телом – какая-то проволока с острым концом, что же это, почему она никак ее не отцепит… А кислорода в легких совсем не осталось, они начали спазматически сжиматься.

Какими силами девушка вырвалась, как смогла доплыть, не схватив воды широко раскрытым ртом, как она выбралась на камни, Луиза не помнила. Ее окатило волной, вода попала в горло, и девушка испуганно закашлялась. Ее трясло от холода, потому что по пояс она была еще в воде. И это несмотря на то, что плечи горели от солнечных лучей. Она попыталась встать, оперевшись о камни, чьи-то заботливые руки помогли ей, приподняв и усадив.

– А ты шустрая девочка, – произнес мужской голос по-английски.

Луизу похлопали по щекам, ее губ коснулось горлышко фляжки, и внутри все обожгло крепким спиртным. Луиза снова закашлялась. Тот же голос приказал отвезти ее на берег и согреть одеялами. И только теперь девушка увидела перед собой Джона, борта двух надувных лодок и чернокожих людей в них. Не успела…

Когда она согрелась, то зрение немного улучшилось. Пропала противная дрожь, но остался кашель. Горло саднило от соленой воды. Около нее сидели с автоматами двое сомалийцев, которые больше смотрели на подводные работы, чем на пленницу. Кажется, эти ребята городские, а не пастухи или рыбаки из прибрежных деревень. Одеты кто в тонкие брюки, кто в старые джинсы. У одного даже часы на руке. И машины вон стоят не какие-то разбитые деревенские внедорожники, а две вполне приличные «Тойоты». Только пыльные очень, наверное, Джон очень торопился, и они гнали во весь опор.

Так, лежит она возле камней вдали от линии прибоя. Пистолет в пяти метрах за двумя охранниками. Далековато. Нож справа тоже метрах в пяти. Нужен повод, чтобы туда отойти. А что там делается в воде?

В воде было не меньше четырех аквалангистов, это она успела подсчитать. Джон стоял в лодке в полный рост и командовал четырьмя сомалийцами в двух лодках, которые работали веслами и держали лодки примерно над погибшим судном. Еще одна лодка стояла за спиной американца пустая, вытащенная носом на камни. Вот пузыри лопнули на поверхности, и показалась голова аквалангиста в гидрокостюме. Нет, это не гидрокостюм, это просто тело черное. Сомалиец приподнял маску, выпустил загубник и стал что-то говорить американцу. Тот тыкал рукой вниз и энергично что-то отвечал. Аквалангист кивнул, сплюнул и, надвинув маску, скрылся под водой.