— Я там больше не буду работать, — тупо произнесла девушка.

Ричард изумленно воззрился на Труди, и она почувствовала, что напряжение отпустило его.

— Ясно. Ну что ж, я рад, что ты наконец-то взялась за ум!

— Он устраивает празднование дня рождения Люсиль и приглашает тебя стать моим спутником. — Высокопарная фраза повисла в воздухе.

— Он предложил, чтобы я сопровождал тебя? Какая абсурдная идея!

Девушка пожала плечами.

— В любом случае у тебя появится возможность познакомиться с Валери Марчант. Она очень состоятельная вдова. Ты можешь заполучить ее в клиентки, если правильно поведешь себя. — Труди произнесла эти слова сардоническим тоном, молодой человек посмотрел на нее с подозрением.

— Из твоих слов можно заключить, что человек, пытающийся завоевать достойное положение в обществе, достоин презрения!

— Вовсе нет, Ричард! Просто ты много внимания уделяешь тому, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время.

— А образ жизни Клайва Рэнкина тебе, очевидно, полностью подходит. Ты считаешь Рэнкина неординарной личностью. Ладно, — произнес он наконец. — Я пойду с тобой, но Рэнкину я не верю. Не могу представить его примерным семьянином, надевающим смешной колпак по случаю дня рождения ребенка. На твоем месте я не стал бы доверять этому человеку. Уж наверняка он не достиг бы всего, что имеет, если бы был сентиментальным.

Когда на следующий день Труди пришла на кухню поболтать с миссис Дайерз, она обнаружила, что экономка суетится, заканчивая приготовление грандиозного слоеного торта, покрытого сахарной глазурью.

Миссис Дайерз с испугом рассматривала содержимое миски.

— Мисс Труди, только посмотрите, что я наделала, — причитала она, — положила слишком много зеленого красителя! Я-то хотела получить бледно-салатовый цвет, а что вышло…

— Ничего страшного, — рассмеялась Труди, — Люсиль это понравится. Она любит яркие краски.

— Может, и так, но я не в восторге, — продолжала ворчать миссис-Дайерз. — Однако на «Мызе» мне предоставляется больше возможностей готовить блюда с фантазией, чем для мистера Ричарда.

Она нахмурилась, и Труди удивленно воззрилась на нее, гадая, как эта женщина на самомделе относится к бывшему хозяину. Девушка не решалась задать вопрос прямо.

— Мне очень нравилось работать на его мать, миссис Верлинг, и на самого Ричарда тоже. Но он решил по-иному… — Она замолчала, словно поняла, что сказала лишнее.

Труди с изумлением посмотрела на экономку.

— На самом деле вы не хотели уходить? — спросила девушка.

Пожилая экономка вздохнула.

— Знаю, многие судачили, что я согласилась ради денег, но это не так. Видите ли, мисс Труди, когда мистер Рэнкин купил «Мызу», он искал хорошую кухарку. Мистер Ричард сказал, что мистер Рэнкин, возможно, и не станет селиться в доме, если не сумеет подобрать хороший штат слуг. Однажды вечером мой хозяин пришел на кухню и сообщил мне об этом. Затем спросил, не соглашусь ли я пойти работать на «Мызу» кухаркой, так как это якобы ускорит разрешение дела. Я знала, как жаждет мистер Ричард заключить сделку о продаже имения с богачом мистером Рэнкином, чтобы самому поскорее переехать в новый офис, поэтому согласилась, хоть это и шло вразрез с моими принципами.

Это новое знание подкосило Труди. Девушка ощутила чувство утраты, осознав, что полудетское уважение, которое она питала к этому человеку, быстро померкло в свете неожиданно открывшихся обстоятельств.

Было решено, что в день рождения Люсиль занятия проводиться не будут, поэтому, когда Труди пришла на «Мызу», она обнаружила, что ее воспитанница помогает миссис Дайерз и Нелли закончить последние приготовления к празднику. Люсиль возбужденно увлекла Труди в столовую.

— Посмотри, правда красиво? Я сама выбирала скатерть и фарфоровую посуду.

При этих словах миссис Дайерз, которая суетилась вокруг блюда с искусно приготовленными желе и бисквитами, пропитанными вином и залитыми взбитыми сливками, неодобрительно вздохнула. Труди вначале не поняла, чем вызвана такая реакция, но затем, увидев, что стол покрыт черной льняной скатертью и сервирован серебряно-белыми фарфоровыми приборами, сияющими первозданной чистотой, согласилась с экономкой.

— Очень красиво, — медленно произнесла девушка, гадая про себя, не связан ли столь неожиданный выбор Люсиль с ее загадочным происхождением.

— Совсем не подходит для празднования дня рождения ребенка, — вмешалась миссис Дайерз, — лично я предпочла бы белую камчатную скатерть и посуду с розовым узором.

— Но это мой день рождения, разве нет? — недовольно произнесла девочка.

— Несомненно, ты права, — не стала спорить экономка, — но ты до сих пор не переоделась в нарядное платье.

Люсиль окинула взглядом свою коричневую шерстяную юбку, которую она носила еще в Элмкресте.

— У меня еще много времени! — нетерпеливо воскликнула она. — Сначала я хочу нарезать в саду цветов. Труди, ты просто обязана помочь мне, — добавила она с такой же властной ноткой в голосе, как у ее дяди.

Улыбаясь, девушка подождала, пока ее воспитанница сбегает за корзинкой, и они отправились в сад. Его еще не коснулись преобразования, сад был тот же, что и в прошлом году: бархатные вьющиеся розы, источающие тонкий аромат, львиный зев, гвоздики. Над розово-лимонными цветами люпина лениво жужжали пчелы.

Однако Люсиль сделала выбор почти мгновенно. Она, не колеблясь, побежала вперед и нарезала целый ворох белоснежных флоксов и пурпурно-черных ирисов. Труди снова была поражена проявлением недетской утонченности и подумала, что скажет по этому поводу миссис Дайерз.

Подойдя к черному ходу, они услышали звук подъезжающей машины. Девочка, как ни странно, не поспешила приветствовать своего дядю.

— Давай быстренько ускользнем через черный ход, пока дядя Клайв нас не заметил. Я хочу расставить цветы на столе, чтобы композиция была завершенной.

Труди последовала за ребенком. Именно в этот момент из-за угла появился Клайв, который также решил войти в дом через черный ход.

— Был бы очень признателен, если бы вы не удирали! — раздраженно воскликнул он.

— Мы хотели расставить цветы до того, как ты увидишь стол, — осуждающе произнесла Люсиль.

— Ну, тебе придется сделать это самой, мне нужно поговорить с Труди.

— Наедине? — с сомнением уточнила Люсиль.

— Наедине, — ухмыльнулся ее дядя, и девочка, словно покоряясь неизбежному, безропотно исчезла в доме.

Клайв крепко взял Труди за руку и повел в сад.

— Итак, — сказал он, — это ваш последний день на «Мызе». Полагаю, вы рады освободиться от своих обязанностей. По крайней мере, ваш возлюбленный должен быть доволен. У него появится шанс добиться вашей благосклонности.