— За меня?

— Да. Жаль, что к твоему столь желанному трону прилагаюсь я.

Раздражение, уже немного спавшее после сцены напротив музыкального зала, с новой силой поднялось из глубин души графини Понтилат. Для человека, харкающего кровью и готового испустить дух в любой момент, Дориан уж слишком озабочен делами сердечными. Делами, которые к самой Анне-Марии никогда не имели никакого отношения. Брак по договоренности — вот что ожидало ее с самого рождения, и графиню вполне устраивал этот факт. А терять голову из-за одного единственного человека… Пусть такими глупостями занимаются героини сказок.

Героини сказок…

«Принцесса-то… принцесса-то оказалась грязнавкой. Знаете ли вы, госпожа Понтилат, кто такие… грязнавки?»

«Нет, нет, нет!»

Девушка тряхнула головой, выгоняя воображаемую старуху из головы. Хватит с нее сказок. Идиотских, детских, плода фантазий заботливых матерей.

— Где же этот Ренуар, когда он так нужен? — мерял Азуса комнату шагами. Вечно излучающий хладнокровие, в настоящий момент он не мог похвастаться безразличием к происходящему. — Да, лекарь он хороший, но постоянно заставляет ждать. Ему уже должно быть известно о приступе.

— Успокойся, Азуса, — миролюбиво попросил принц, чем вызвал нервное дерганье жилки под левым глазом бастарда. — Эмильен совсем скоро будет здесь. Должно быть, дела. У придворного лекаря их уйма.

— Кстати, об Эмильене… — задумчиво протянул Марло, оглядываясь. Вышел, взглядом изучил уходящий вдаль коридор, вернулся. — Наш-то Эмильен куда подевался?

Сначала графиня попыталась вспомнить, о ком деревенщина вообще говорит. Единственный Эмильен, которого она знала достаточно хорошо — Эмильен Ренуар. Придворный лекарь и по совместительству личный врач Его Высочества, сопровождающий течение всех болезней Дориана с самого младенчества. Принц никогда не хвастался отменным здоровьем. Этот факт был известен всему дворцу и Анне-Марии в том же числе. Легкая простуда могла свалить королевского наследника с дикой лихорадкой, а потому блондину строго-настрого запрещалось покидать стены дворца в плохую погоду, а также в период с середины осени по середину весны. Никаких сквозняков, никакой пыли. Дориана вполне можно было сравнить с прекрасной розой, цветущей под стеклянным куполом.

Но затем на ум девушки пришел кудрявый мальчишка — один из троицы ведьмаков, личностью которой так заинтересовалась стайка придворных дам. Неужели… умыкнули под шумок?

— Как ты мог потерять Эмильена? — нахмурил Азуса густые брови, однако юный некромант, действительно, как сквозь землю провалился. А ведь всегда следовал тенью за своими одноклассниками, не привлекая особого внимания ни в академии, ни за ее пределами.

— Да я и не думал, что он может отстать, — развел руками рыжий. — Потерялся или?..

— …или аукцион решили продолжить без нашего участия, — завершила графиня.

Выбор для Азусы всё-таки был очевиден. Сперва дождаться лекаря и убедиться, что угроза жизни брата миновала, а уже потом пускаться во все тяжкие и начинать поиски исчезнувшего одноклассника.

К счастью, придворный врач вскоре объявился. Завершил лечебные мероприятия, начатые ведьмаком, извинился за долгую задержку. Годы уже не те, якобы, чтобы, как и прежде, бодро передвигаться по длинным коридорам дворца до заветных дверей покоев Его высочества. Лишь снова увидев легкий румянец на щеках Дориана, Азуса смог позволить себе покинуть его. Ненадолго. Надеялся, что ненадолго.

— Та девушка, что первой заинтересовалась Эмильеном… — протянул он, когда во главе с графиней некроманты вышли в коридор. — Случаем, не баронетта Прежан?

— Гретта Прежан, — кивнула Анна-Мария, но заинтересованность в поисках у нее была нулевая. — Однако я считаю, что вам хватит сноровки провести свои ритуалы вдвоем. Кудряшка уже доказал свою несостоятельность, будучи захваченным в плен разодетым курятником. Разве, его помощь так необходима?

— Я уже говорил, что Эмильен — ходячая академическая библиотека, — напомнил брюнет. — Да, его помощь нам необходима. Да и к тому же… нет у меня желания бросать его на произвол судьбы.

— Что ж, пока вы разбираетесь со своими личными делами, уже может стать поздно. У меня, напротив, нет желания играть в сыщиков и разыскивать наивную малолетку в огромном дворце. Так что здесь мы с вами по разные стороны. Удачных вам поисков.

— Как скажете, графиня Понтилат, — сдвинув брови, ответил ей Азуса. — Если вы считаете, что это не ваше дело, то можете заняться своими. Например, позавтракать. Вы как раз пропустили общую трапезу.

— Благодарю за заботу, но она мне совсем не требуется, — парировала девушка. — Тем более от кучки ведьмаков, место которым — на болотах за танцами с бубнами.

Нет, все-таки это утро — одно из самых унизительных в ее жизни. Мало того, что маркиза ни свет ни заря настроение испортила, так еще и слуги предпочли спасать одного из своих вместо того, чтобы всецело посвятить свое время избавлению Анны-Марии от проклятья. Проклятья, отравляющего ей жизнь, между прочим!

Бастард, юнец и деревенщина. Они друг друга определенно стоят.

Обитель королевской семьи графиня уже миновала. Злосчастный коридор с дверями, ведущими в музыкальный зал — тоже. Далее — поворот в гостевую часть, а также общие помещения такие как столовая, библиотека и общая гостиная.

Знакомое платье девушка заметила краем глаза, абсолютно случайно. Непроизвольно повернула голову, дабы убедиться в своей правоте. Действительно, баронетта Прежан с позвякивающим мешочком в руках и излишней, совсем не грациозной для придворной дамы поспешностью, неслась по направлению к гостевой части. Видимо, барон, как обычно, прибыл лично решить некоторые свои дела с королем и остановился во дворце со всей своей семьей. Прекрасный повод для того, чтобы подмазаться к наследнику и пихнуть ему под нос свою ненаглядную дочурку.

«Вот только дочурка его, судя по всему, увлеклась не тем, — в сердцах усмехнулась графиня. — А в мешочке что? Нет-нет, это не мое дело. Пусть эти двое самоотверженно спасают своего нерасторопного товарища. Возможно, ему уже не помочь. Ведь по собственной же глупости…»

«…без суда и следствия отправляла людей на казнь за малейшую провинность, кидала жестокие оскорбления прямо в лицо не испытывая муки совести, а свои исключительные красоту и ум восхваляла непомерно…»

Анна-Мария резко остановилась. Замерла на месте, чувствуя, как комок противной тошноты подступает к самому горлу.

«Знаете ли вы, госпожа Понтилат, кто такие… грязнавки?»

— Будьте вы прокляты, — сквозь зубы процедила девушка, сжала руки в кулаки и решительно направилась в гостевую часть дворца следом за подозрительной баронеттой. — Будьте вы прокляты. Все.

* * *

Лишь дождавшись момента, когда Гретта покинула отведенные ей покои и уже без позвякивающего мешочка, Анна-Мария, проклиная всех и себя в том числе на чем свет стоял, решилась заглянуть в комнату. Вернее, в полумрак комнаты, потому что девушка едва могла что-либо разглядеть, благодаря отсутствию в помещении окон и одинокому подсвечнику, рассчитанному всего лишь на одну свечу.