ответственными за исполнение закона, епископы могли чувствовать, что они в состоянии определять степень их ввода в действие, что смогут манипулировать активностью испанских судей с тем, чтобы предупредить массовое крещение или направлять движение напуганных евреев на столбовую дорогу эмиграции[152]. Наверное, и другие факторы оказали влияние, но, как бы то ни было, в конечном результате собор принял все законы Эрвигия, включая декрет о том, что все евреи Испании должны креститься в течение года, в противном случае будут изгнаны[153]. Планируя поставить евреев на колени, Эрвигий рассчитывал не только на этот закон, но это был ключевой закон в целой системе, ставящей своей целью сломить сопротивление евреев. Кроме запрещений, изданных Рецесвинтом специально против евреев, придерживающихся иудаизма, законы Эрвигия включали строгие ограничения для новообращённых евреев — некоторые из них совершенно новые. Так, ни один крещёный еврей не мог «оставить христианскую веру или оскорбить христианство словом или делом, или бежать, с целью уйти из христианства, или укрывать подобного беглеца»[154]. Наказания за нарушения были обычно жестокими, и это в той же мере относилось и к евреям, остающимся иудеями. Так, помимо всего прочего, последним запрещалось читать книги, «отвергнутые христианской верой», под страхом ста ударов кнутом, конфискации имущества и вечного изгнания[155]. Другие наказания были того же свойства, но одно из них было особенно отвратительным. Обрезание еврея или христианина каралось и конфискацией имущества, и отсечением гениталий обоих — того, кто это делает, и того, кому это делается[156].

Нет сомнения в том, что дикие законы Эрвигия вынудили многих евреев бежать в Северную Африку, единственную страну в этой части света, открытую для еврейской иммиграции. Большинство евреев, тем не менее, осталось в Испании, борясь за существование под тиранией Эрвигия. Преемник Эрвигия на троне, Эгика, быстро понял, что Эрвигий преуспел своими законами не больше, чем Рецесвинт. Поэтому он снова изменил законодательство, касающееся евреев и новообращённых. Он ослабил преследования крестившихся, при условии, что те пообещают хранить верность христианству — обещание, подкреплённое рядом гарантий, — а также отменил закон Эрвигия о принудительном крещении. Но он постановил ввести ряд экономических мер, которые должны были привести евреев, упорствующих в своём иудаизме, к банкротству. Так, он приказал им продать государственной казне по цене, установленной самой казной, всех рабов, землю, дома и иное имущество, купленное у христиан[157]. Вдобавок он запретил евреям торговать с христианами, как в Испании, так и за границей[158], таким образом лишая их возможности заработать торговлей то, что они теперь не могли заработать сельским хозяйством (из-за ограничений, касающихся рабов) или государственной службой, т. к. им было запрещено управлять христианами. Но, в конце концов, видя, что ни один из его манёвров не достигает желаемой цели, он решил избавиться от надоедливой еврейской проблемы путём клеветнического обвинения.

9 ноября 694 г. король обратился к Семнадцатому Толедскому собору, сообщая ему шокирующую новость: испанские прозелиты и их братья за границей устроили заговор с целью свергнуть власть в Испании, «изгнать христиан и разрушить их родину»[159]. Более того, этот план был якобы частью большой схемы, которую эти злодеи затеяли против христианства, и, действительно, в некоторых странах короли схватили бунтовщиков и казнили их. Согласно Эгике, этот план был раскрыт благодаря «признаниям» некоторых заговорщиков и показал, насколько зловредны евреи и насколько они действительно неисправимы. Он попросил собор утвердить меры, которые он считал необходимыми по отношению к евреям: их имущество должно быть конфисковано и распределено между христианскими хозяевами, их маленьких детей от семи лет и старше следовало отобрать у них и вырастить христианами[160]. Собор одобрил рекомендации короля и сделал их, в восьмом каноне, законом[161]. Конфискация, обращение в рабство и частичная ассимиляция были мерами, под которыми собор мог подписаться.

Мы не знаем, какая часть плана Эгики была реализована. Совершенно очевидно, что всё это было основано на беспочвенных измышлениях, лишённых всякого чувства реальности, а то, что видные учёные поверили этой теории[162], не может сделать её заслуживающей какого-нибудь доверия. Меры Эгики, несомненно, встретили сильное сопротивление знати и при его наследнике Витице (702–710 гг.) могли быть полностью аннулированы[163]. В любом случае, вскоре после правления Витицы христианская власть на Пиренейском полуострове закончилась. В 711 г. мавры вторглись в Испанию, и кошмар еврейской жизни в этой стране, кошмар, длившийся целое столетие, пришёл к концу.

II. Второй цикл

I

Арабо-мавританский захват Пиренейского полуострова в 711–714 гг. закончил первый цикл еврейской жизни в христианской Испании. В некоторых изолированных местах, оставшихся под контролем христиан, евреи после 714 г. не жили. Не жили они и на территориях, «отвоёванных» испанцами, на протяжении восьмого и начала девятого веков[164]. Те, кто не бежали к югу, в сторону мусульман, были убиты во время христианских рейдов или завоеваний. Следовательно, между концом первого цикла еврейской жизни и началом второго образовался по меньшей мере столетний пробел. Второй цикл был вдвое длиннее, но территориально христианская Испания занимала в течение большей части этого периода меньше половины её бывшего пространства. Хотя в ретроспективе и кажется, что это пространство постоянно росло, на деле оно зачастую сжималось и расширялось, как будто охваченное конвульсиями. Это случалось в связи с приливами и отливами войн, продолжавших тревожить его границы.

Занавес медленно поднимался над сценой еврейской жизни, развивавшейся в течение более двухсот лет после упомянутого нами пробела. Из тумана, окутывавшего события (в связи со скудностью подходящих источников), некоторые изолированные факты вырисовываются, как крепкие скалы, предполагая более широкое и интенсивное развитие, чем то, что может быть выведено из оставшихся документов. Факты, которые мы имеем в виду, указывают на существование трёх еврейских общин, которые, если посмотреть на карту, образуют точки на линии, протянувшейся от Средиземного моря (Барселона) до Атлантики (Коимбра), через срединную точку в центре христианской территории (Кастрохерис)[165]. У нас нет свидетельства о каких-либо прямых социальных или исторических связях между этими общинами, но здравый смысл подсказывает, что такие связи существовали и что три упомянутых места, где жили евреи на христианских территориях, не были единственными в анклавах, удерживаемых христианами. Тем не менее только с начала XI в., когда густой туман, окутывавший еврейскую жизнь в христианской Испании, начал рассеиваться, в некоторых районах, на определённых частях испанского ландшафта, оказались видны точки еврейских общин. Начиная с этого момента поток сведений о еврейской жизни в Северной Испании становится всё шире и полнее, так что мы можем